Я думаю, что Андрей нашёл наилучший возможный выход, не колеблясь, сказал он.
А не слишком он рассудителен? Понял, что в одиночку использовать свои знания не сможет, и предложил нам скооперироваться
Владимир Вениаминович улыбнулся.
Дело не в рассудительности, Жора. Просто Андрей хороший человек, который не может спасаться сам, бросив в беде близких. Надвигающиеся перемены он воспринимает именно как катастрофу. И хочет защитить тех, кто ему так или иначе дорог. А мы с тобой попали в это число.
Владимир Вениаминович хлопнул ладонью по сиденью. Соскучившийся Жека воспринял хлопок, как сигнал. Он тут же запрыгнул к хозяину и попытался дотянуться мокрым языком до хозяйского носа.
Пошёл прочь! грозно пробасил Владимир Вениаминович, отпихивая пса.
Жека обиженно тявкнул и соскочил на пол.
Георгий Петрович рассеянно потянул из кармана пачку папирос. Вынул папиросу, сунул её в рот. Похлопал себя по карманам в поисках спичек. Потом опомнился, взглянул на друга и вынул папиросу изо рта.
Да кури уже! махнул рукой Владимир Вениаминович. Окно откроем, проветрим.
В подтверждение своих слов он поднялся на ноги и дёрнул вверх створку длинной форточки, вдавив кнопки на ручках. В купе ворвался холодный октябрьский ветер. Ритмичный стук колёс стал громче, и даже покачивание вагона ощутилось отчётливо.
Привычным движением пальцев Георгий Петрович смял мундштук папиросы и закурил. В горле запершило слишком много папирос он выкурил за последние сутки. Но дым успокоил, позволил соображать яснее.
Да, Володя, ты был прав, когда сказал, что нам нужно только подождать, кивнул генерал. В который раз поражаюсь твоему умению читать людей.
Это наука, дёрнул плечом Владимир Вениаминович. Точно такая же, как и все другие науки.
Так что мы будем делать? спросил Георгий Петрович.
Помогать, ответил психотерапевт. По мере сил помогать Андрею и ждать. Собирать информацию. Играть не вслепую, а с полным пониманием ситуации.
В дверь купе властно постучали.
Владимир Вениаминович мгновенно обернулся на стук. Лицо его стало жёстким, настороженным.
Стук повторился.
Помедлив секунду, Беглов повернул ручку защёлки.
В коридоре стоял проводник.
Что же вы делаете, товарищи? укоризненно сказал он. В купе курить не положено! Дым на весь вагон! Немедленно прекратите это, или
Жека повернул голову и звонко тявкнул на проводника. Проводник запнулся, набирая в грудь воздуха.
Но тут Владимир Вениаминович достал из кармана красную книжечку удостоверения и махнул ею перед собой.
Лицо проводника побледнело, глаза расширились и дёрнулись в сторону, словно две пойманные мыши.
Товарищ э-э-э товарищ забормотал он.
Принесите, пожалуйста, чаю, мягко сказал ему Владимир Вениаминович. Только с сахаром. И пепельницу.
Сейчас! облегчённо выдохнул проводник, повернулся и исчез.
Через минуту он появился снова, держа в правой руке два гранёных стакана в алюминиевых подстаканниках. В стаканах плескался горячий чай.
Спросив взглядом разрешения, проводник вошёл в купе и поставил стаканы на стол. Достал из кармана металлическую пепельницу и поставил рядом.
Что-нибудь ещё? неживым голосом спросил он у Владимира Вениаминовича.
Нет, спасибо, строго нахмурил брови Беглов. Очень вас прошу не тревожьте нас до самого Ленинграда.
Хорошо, конечно!
Проводник повернулся и вышел.
Владимир Вениаминович запер за ним дверь.
Вот так вот, Жора, криво улыбнулся он. Боится нас народ. Боится и не любит. А знаешь, почему? Просто у этого засранца в служебном купе припрятано несколько бутылок водки, которые он продаёт пассажирам по тройной цене. Вот тебе и бизнес, о котором говорил Андрей Иваныч. Первые росточки, так сказать!
Он сел на своё место и посмотрел в окно.
Кое-что нам нельзя делать категорически, Жора!
Генерал вопросительно поглядел на него.
Светиться самим.
Владимир Вениаминович загнул толстый большой палец.
Светить Андрея. Кому бы то ни было. И третье давить на него.
Георгий Петрович согласно кивнул.
Б! неожиданно выругался он. В собственной стране придётся в Штирлица играть!
Генерал смял окурок папиросы. Хотел с досадой выбросить его в окно, но передумал и опустил в пепельницу.
Посмотри на это с другой стороны, улыбнулся Владимир Вениаминович. Нам выпал уникальный шанс знать будущее и иметь возможность подготовиться к нему. Андрей всё решил правильно. Если нельзя спасти страну можно помочь хотя бы какому-то количеству людей. Собрать их вместе, объединить общими интересами. А потом и общими задачами.
Какая-то первобытная коммуна получается, криво улыбнувшись, пошутил Георгий Петрович.
Интересное сравнение, кивнул Беглов. Именно коммуна. Ну, так ведь и мы с тобой коммунисты.
Владимир Вениаминович запрокинул назад крупную голову и гулко расхохотался.
А скорый поезд, мягко покачиваясь на стыках рельсов, всё ближе подъезжал к Ленинграду.
Бледный проводник в запертом на ключ служебном купе прятал на дно сумки с бельём бутылки «Московской» и пачки болгарских сигарет.
***
Я посмотрел вслед уходящему поезду. Железные круги буферов на заднем вагоне напомнили мне круглые любопытные глаза, а автосцепка между ними угрожающе сжатый кулак.
Всё, обратного пути нет. Я рискнул довериться генералу и Владимиру Вениаминовичу, и теперь целиком завишу от них.
Утешает, что в случае провала их тоже не оставят на свободе. Мы окажемся в соседних лабораториях в качестве подопытных мышей. Слишком опасно наше знание.
Несмотря на эти мысли, я испытывал гигантское облегчение. Теперь не надо тащить этот груз одному и мучиться от невозможности что-то сделать. Со связями Георгия Петровича и Беглова всё становится намного проще.
Но Беглов! Вот жук!
Вы согласитесь на новые сеансы гипноза Андрей Иванович? как бы между делом спросил он. Не подумайте, что я хочу нарушить своё слово. Но эти сеансы могут дать нам подробности, о которых вы забыли. А что, если они окажутся важными?
И когда я наотрез отказался, он сразу же отступил.
Хорошо, конечно! И с той информацией, которая есть, мы можем горы свернуть!
Мы договорились всё хорошенько обдумать и встретиться через неделю в Черёмуховке обсудить конкретный план действий.
В животе заурчало. Надо бы пообедать.
Я взглянул на часы на высокой вокзальной башне без четверти три.
А поеду-ка я домой, к родителям! Отец и мама ещё на работе, но сестрёнка наверняка уже вернулась из школы. Да и Серёжка вот-вот придёт.
Я завёл машину и поехал в сторону дома.
Андрей! Привет, братик!
Не успел я вылезти из-за руля, как сестрёнка бросилась мне на шею, болтая ногами.
Я соскучилась! Прокатишь на машине? Серёжку катал, а меня ни разу!
Олька обидчиво надула губы, а сама смотрела хитро, с прищуром.
Давай, прокачу!
Я чмокнул сестру в нос и осторожно расцепил её руки, которые стиснули мою шею.
Садись, поехали.
Ух ты!
Олька мигом взобралась на переднее сиденье, с любопытством оглядела машину изнутри. Сморщила нос:
Фу! Псиной воняет!
Я рассмеялся.
Так это же охотничья машина! Извини, духами побрызгать забыл.
Я медленно тронул машину в сторону реки.
Олька искоса поглядывала на меня.
А Серёжка девочку привёл! громким шёпотом сообщила она.
От неожиданности я инстинктивно нажал на тормоз, и машина дёрнулась.
Какую девочку?!
Не знаю!
Сестра округлила глаза.
Красивая такая. Серьёзная.
Когда привёл? спросил я.
Утром. Мама с папой уже ушли, а я в школу собиралась. А Серёжка куда-то ушёл и вернулся с девочкой. Сказал, что она посидит у нас. Ой, смотри! Корабль!
По реке, в направлении шлюза медленно поднимался лесовоз. Смешная конструкция вся палуба забита плотно увязанными штабелями брёвен, а на самой корме возвышается высокая надстройка. Наверное, не очень удобно смотреть вперёд через длинную палубу, да ещё и заваленную грузом.