Медот не успел среагировать, как его накрыло волной и сбило с ног. Вода помусолила его в водовороте и выплюнула как мусор туда, откуда он ступил. Тигал замер с гитом в руке, глядя на ошеломлённого Медота.
Медот, Вертушка не пропустит тебя, если не заплатишь, снисходительно произнёс Тигал.
Медот выплюнул воду изо рта и закашлял.
Кто? пискнул он и посмотрел на речку струи воды потянулись вверх и превратились в суровое женское лицо.
Волосы Вертушки водопадом струились с головы и убегали в разные стороны. Сдвинув брови и раздув прозрачные ноздри, она подалась вперёд. Вертушка забурлила и во все стороны погнала от себя волны, давая понять, что она не позволит им ступить на противоположный берег. Тигал поспешил кинуть ей монету. Вертушка живо вытянула водяную руку и поймала гит, после чего улыбнулась и, успокоив водную поверхность, слилась с потоком и поплыла дальше по течению.
Медот уставился на пухлощёкого всезнайку. Тигал стоял в ожидании его очередных расспросов, но заметил, что тот вперился взглядом ему за спину. Тигал замер. На его плечо легла чья-то тяжёлая рука. Тигал медленно обернулся перед ним стоял высоченный мужчина; его лицо скрывал коричневый капюшон, а громадную фигуру льняной плащ. Мужчина приподнял капюшон рукой, показав свои чёрные глаза и темнокожее лицо, в чертах которого было что-то хищное.
О небеса, прошептал Тигал, не веря собственным глазам.
Тш, черноглазый прижал широкий палец к губам.
Мужчина направился к реке. Он шагнул в воду, но она не намочила его обнажённые стопы Вертушка быстро разбежалась в стороны, оголив своё дно. Шаг за шагом она прокладывала мужчине сухой путь. Он остановился на другом берегу реки, посмотрел на летящий в небо дым от костров, и зашагал к Волчьему Духу.
Тигал таращился ему вслед, прижав руки к груди.
Тигал, кто это был? Медот медленно встал на ноги.
Пойдём, Медот. Быстрей, Тигал побежал к булыжникам и, легко перепрыгивая с одного на другой, быстро оказался на противоположном берегу.
Медот последовал за ним, косо поглядывая на воду и опасаясь, что Вертушка вновь швырнёт его назад. «Да уж, за монетку даже реку можно купить», с досадой подумал Медот. Ступив на противоположный берег, он подбежал к Тигалу и встал за его спиной, провожая взглядом исчезающий вдали коричневый плащ.
Если сам Б Тигал не решился произнести вслух имя черноглазого мужчины, решил появиться на люди
Сам?! Что значит?..
Тш! Либо быть беде, либо спасению, Тигал схватил Медота за рукав и, потянув за собой, поспешил к Волчьему Духу.
Глава 4. КОРОЛЕВСКИЙ СОВЕТ
В замке было тихо, а в коридорах пусто; даже придворные слуги куда-то запропастились. Только маленькая девочка двенадцати лет бродила по залам. Когда она остановилась перед закрытыми дверьми, она, недолго думая, ухватилась за ручки в виде мечей и толкнула их двери тяжело открылись. Девочка вошла в родословный зал.
Комната оказалась огромной и светлой. Высокие витражные окна бросали на стены блики. От такого причудливого освещения всё вокруг выглядело необычным, особенно портреты, висящие на стенах. Их было так много, что за ними не проглядывались сами стены, а мраморные и серебряные статуи, расставленные по всему залу, казались живыми. Девочка заскользила босыми ногами по чёрному полу, жадно рассматривая всё вокруг. Она подошла к одному из портретов и вздрогнула в её глаза смотрел подтянутый мужчина лет сорока со злым взглядом и тонкими губами. Он словно предупреждал своим видом и оголённым мечом, плотно сжатым обеими руками, что он готов к бою. Девочка приблизилась к портрету и прочла надпись: «Гзот Рэльвал. Сын Фовия Рэльвала. Единственный наследник престола Гайтигонта. Середина первой эпохи». Девочка засеменила вдоль стены, рассматривая остальные портреты. «Атрилла Авиге. Дочь Дирра Авиге, Владыки Белого Мира. Конец второй эпохи», гласила надпись под портретом. На нем была изображена женщина лет тридцати с крупными русыми локонами, ниспадающими на грудь, на которой покоился кулон в виде кроны дерева.
Девочка поспешила к противоположной стене зала, к серебряной статуе старика, сидящего на мраморной лошади: «Авирий Гриет. Долдж острова Серый Снег. Создатель Границы. Начало третьей эпохи», прочла она вслух. Она задрала голову, силясь разглядеть портреты под самым потолком, но они располагались так высоко, что прочесть надписи было невозможно. Она заметила, что и весь потолок расписан, на нём сверкало серебристыми красками генеалогическое древо. В этом зале уместилась вся родословная вплоть до настоящей, четвертой эпохи. Портреты нынешнего короля и королевы висели на самом видном месте в изумрудных рамах.
Мирра, вот вы где, в зал вбежала её запыхавшаяся служанка. Она на ходу поправила сбившийся чепец и подбежала к своей подопечной. Как вы меня напугали! она встала перед Миррой на колени, взяла её за плечи и посмотрела ей в глаза, один из которых был голубой, другой зелёный. Вы опять за своё. Вам нельзя здесь находиться, вы же знаете.
Да, знаю. Но почему? спросила Мирра.
Служанка поднялась с колен и взяла девочку за руку.
Пойдёмте, пока нас кто-нибудь не увидел, она повела Мирру к выходу. Достанется же мне, если узнают.
Куда все подевались? Я вышла из комнаты, а в коридорах никого, Мирра послушно зашагала вперёд.
Я не знаю. Но вы не имеете право ходить в эту половину замка. Вы же знаете, ваше высочество.
А кто на этих портретах?
Ваши предки.
А почему я о них ничего не знаю? Почему моим братьям преподают семейную историю, а мне нет; потому что я девочка?
Придёт время, и вы сами всё поймёте. Я просто служанка. Больше вашего мне не положено знать.
О нет. Я думаю, ты знаешь больше, чем говоришь.
Служанка только вздохнула и вывела Мирру из родословного зала. Она повела её по длинному коридору, ведущему в спальные покои. Вокруг стояла такая тишина, что раздавались только шлепки босых ног любопытной девочки:
Ну а всё же, почему так тихо?
Ваш отец срочно созвал Совет.
Что-то случилось?
Служанка посмотрела на Мирру и погладила её по голове.
Всё будет хорошо, моя милая, тихо сказала она, аккуратно поправляя девочке локоны. Мы все на это надеемся.
Девочка вопросительно посмотрела на свою собеседницу в фартуке, но по тому, как та отвернулась и поджала губы, Мирра поняла, что больше она ничего выведать не сможет.
В зале Совета собралось столько народа, что если бы вошло ещё несколько человек, непременно началась бы давка. В центре зала стоял серебряный трон, к которому вели пять ступеней. Не смотря на обилие малахита, Зелёный трон был груб и угловат и казался большего размера, чем следовало.
На троне сидел Зарг и внимательно разглядывал гайтов, прищурив глаза. Левой рукой он теребил бородку, а правой гладил малахитовый набалдашник своей трости. Эта трость никогда не покидала зал Совета. Для неё было специальное углубление у основания первой ступени. Когда король подходил к ней, он со словами: «Моё слово закон!» высвобождал трость из лунки и направлялся к трону.
Справа от короля сидел его старший сын Гириадон, семнадцати лет, в чёрном охотничьем костюме с резкими белыми линиями, которые подчёркивали его острое лицо. Вспотевший и уставший, он не успел переодеться его срочно вызвали на Совет. Для своих лет он отличался высоким ростом и успел прославиться скверным характером.
Слева же от короля сидел его средний, пятнадцатилетний сын Эсигот, голубоглазый и вечно о чём-то мечтающий. Эсигота никто из гайтов не принимал в серьёз. Они его особо и не замечали, полагая, что с его скромностью и сердечностью Зелёного трона ему не видать. Соответственно и ластиться к нему не было надобности, как ластились к его старшему брату.