Я ходила по гостевой комнате, пытаясь успокоиться, точно понимая, что быстро заснуть не выйдет. Мне опротивела и эта ночь, и проницательность мужчины, сидящего внизу, и недогадливость мужчины, которого сейчас здесь нет, но более всего моя болтливость. И откуда берется привычка распускать язык там, где не следует?! Лучше бы я ногти грызла или сутулилась! «Не люблю его, не люблю, он не поймет, он обыкновенный сухарь! покрывался новыми стежками шов. Он не поймет!» Неплотно закрытое окно со скрипом распахнулось от порыва ветра, ударилось об откос и снова захлопнулось, утащив бежевый тюль навстречу выглянувшей луне. Я подтащила к подоконнику кресло, влезла на него, пытаясь спасти из плена тонкую ткань, пока та не разорвалась, и увидела в переулке одинокую темную фигуру в пальто и шляпе. Кто-то стоял на дороге, вытянув руки на уровне лица, а потом начал ловить в воздухе что-то незримое, и поймав это, медленно гладил, скатывал в шар, сминал и снова расправлял. Человек несколько раз проделал свой трюк, развернулся кругом, громко фыркнул и прикурил сигарету.
Земляничное суфле, услышала я тихое ворчание. Придумает тоже.
Он поправил шляпу и покинул Каменный переулок.
Утро обрушилось на меня лавиной света; казалось, солнце собрало все лучи воедино и разом ударило по кровати. Еще мгновение назад стрелки часов лениво переползали половину четвертого, а теперь подбирались к семи; снаружи вовсю щебетали птицы, а с первого этажа доносились приглушенные голоса, шаги и раскатистый смех. Спать до обеда здесь не привыкли. Я вылезла из-под одеяла и направилась в ванную комнату. На раковине лежала запечатанная зубная щетка, полотенце, расческа, кусок мыла и другие необходимые мелочи. Мои новые друзья успели позаботиться обо мне. Я быстро приняла душ, привела в порядок волосы, нанесла легкий макияж. Рядом с этими элегантными людьми выглядеть неряшливо совершенно не хотелось.
Пока я занималась своим туалетом, внизу начали готовить завтрак. Дом постепенно наполнял летящий танец запахов яичницы и горячего хлеба; он проникал во все щели, расползался по комнатам, возбуждая аппетит. Немного погодя, как величавый корабль, рассекающий волны, поплыл горький аромат кофе. Я пошла на звук голосов и обнаружила хозяев в просторной кухне с окнами, выходящими на задний двор. Весь центр комнаты занимал большой обеденный стол, накрытый скатертью мятного цвета; стеклянная ваза на нем пестрела пушистыми георгинами, астрами и хризантемами среди разложенных на четверых салфеток и столовых приборов. Вокруг стола были расставлены массивные стулья с высокими спинками и мягкими сиденьями. Альберт, одетый в свободную черную рубашку и такие же штаны, босиком пританцовывал на кафельном полу, напевая веселую мелодию себе под нос. Он одновременно помешивал кофе, закипающий на плите, и приглядывал за яичницей. Фабрис в теплом домашнем халате поверх пижамы стоял чуть поодаль от этого представления и смазывал маслом гору тостов, выложенную пред ним на тарелке.
Привет, Марта! поздоровался Альберт, не отрываясь от своего занятия, и щедро насыпал в турку какие-то специи. Он походил на волшебника, варящего зелье.
Доброе утро, отозвалась я, подходя к ним.
Доброе-доброе, промурлыкал Фабрис, как спалось?
Прекрасно. Им незачем знать, что я почти не сомкнула глаз. Как еще можно спать в вашей красивой желтой комнате? Но от чашечки кофе не откажусь.
Альберт заговорщически улыбнулся.
Рад, что тебе уютно здесь. Мы совсем недавно закончили ремонт. Я был против такого количества желтого, но Фабрис похоже угадал первое желание своей гостьи. А я легко исполню второе! Он снял турку с плиты и разлил напиток по чашкам. Сахар, сливки, молоко?
Только кофе, пожалуйста. Я люблю черный, чем крепче, тем лучше.
Очень вас понимаю, коллега! За этими попытками смягчить горечь теряется вся суть. Зачем исправлять то, что идеально?
Сначала доживите до моих лет, вмешался Фабрис, тогда и посмотрим, сколько кусков сахара вам понадобится. В старости слишком устаешь от всего происходящего, а еще и кофе горьким пить? Нет уж, увольте! И тебе, Альберт, не следует выражаться так категорично, ты тоже изменяешь вкус своими специями.
Мои специи его раскрывают, а не уничтожают, Фабрис. Если женщину нарядить в подходящее ее фигуре платье, это подчеркнет достоинства, а замотай ты ее в ткань с ног до головы, и что увидишь? одну ткань. И в чем смысл?
Ну вот, теперь ты сравниваешь женщин с кофе! Как вам это нравится, Марта?
Не вмешивайте меня, это не честно, засмеялась я, с трудом оторвавшись от своей чашки. Во-первых, мне доводилось слушать похожие рассуждения, а во-вторых, споры о вкусах для того и существуют, чтобы никогда не заканчиваться.