Что такое? взвизгнула девка. Вы мне тут театр не разыгрывайте, сначала обещали, а теперь отпираются!
Что я тебе обещал? Какие еще пять сольдо?
Ах, и глаза ваши бесстыжие. Может, я и толстомясая, а вы-то меня всю ночь слюнявили и всё задарма, что ли? Вот поглядите, девица показала пару синяков на плече, а вот ещё, она подняла ногу и ткнула пальцем в синяк, находящийся в весьма пикантном месте, всю ночь меня грыз, как заяц вишню. И всё за красивые глазки, что ли? Обещали пять сольдо, а иначе я с вами в один сортир не пошла бы. У меня и помоложе есть.
Ты чего мелешь? Ничего я тебе не обещал, вяло отбивался Карло.
Обещал, обещал, завизжала девка, да так, что ложка в стакане звякнула, у меня и свидетели есть, лживая вы корова.
Ой, не ори, не ори, оглашенная, у меня и так сил нет, поморщился Карло.
Как же не орать, продолжала девка, когда вы обещали, а теперь отбрыкиваетесь.
Да я, может, спьяну что и ляпнул, а ты поверила, а я-то шутил, наверное, Карло пытался сгладить ситуацию, но пока не знал как.
Ах, вы ах, вы А ещё парик носите, как порядочный, и на шарманке выучились играть, а сами подлец подлецом, продолжала визжать девка. Шутит он, видите ли, шутник плешивый. Обещали деньги и не отдаёте, отдайте мне мои пять сольдо!
Вот ты прицепилась со своими пятью сольдо. Да зачем они тебе, дурёхе?
Затем! Мармеладу куплю и петушка, и ленту.
Какого ещё петушка? Карло чувствовал, что теряет последние силы в этом бессмысленном споре. К тому же эта девица начинала действовать ему на нервы своим визгом.
Такого петушка, на палочке, пояснила девица.
Зачем тебе петушок на палочке? устало спросил синьор Джеппетто.
Как зачем? Чтобы лизать.
Тебе, дуре, давно пора лизать сама знаешь что, а не петушков на палочке. Ты, в общем, давай одевайся и иди отсюда, а то шуму от тебя много, а толку нету, с этими словами Карло, стуча деревяшкой, добрёл до каминной полки и достал оттуда моток бечёвки. Этой бечёвкой он стал приматывать заднюю часть штанов к передней, но то ли руки у него дрожали, то ли таланта к такой работе не было, в общем, вышло плохо, что неимоверно разозлило его. Да и дура-девка не унималась:
Ах, вы, подлость, ах, вы отдайте пять сольдо, иначе я не уйду и не оденусь. Пёс вы шелудивый, чтоб у вас геморрой случился и горячка, и проказа, и триппер, чтоб вам Отдайте деньги, подлючая морда!
Это окончательно вывело синьора Джеппетто из себя и, плюнув на плохо слаженные штаны, он изловчился и схватил девку за волосы, подтащил к двери и на пороге дал девке под зад коленом, да так, что у самого колено заломило. Девка брякнулась на мостовую ко всеобщему ликованию и веселью прохожих, а также жильцов близлежащих домов. Оказавшись на мостовой, она завыла:
Одёжу, одёжу отдай, подлец плешивый!
Карло под улюлюканье зевак выбросил девке платье и закрыл дверь. Теперь ему надо было подумать о том, где всё -таки взять выпить. Естественно, о работе с шарманкой сегодня не могло быть и речи, состояние было не творческое. В долг, конечно, ему уже никто больше не даст. Это ясно. Пойти написать донесение нет сил, голова совсем не работает. Была, правда, у Карло одна вещь, тайник души, услада мысли. А именно: был у старого шарманщика небольшой горшочек под половицей у камина. Горшочек, наполовину заполненный золотыми цехинами. Синьор Джеппетто собирал их всю жизнь и ни разу, как бы тяжело или голодно ему ни было, он не взял оттуда ни единой монеты. Мысли взять оттуда хоть немного денег с ним случались в такие дни, как этот. Но Карло гнал их от себя и был верен своему горшочку.
«Вот когда я буду стар, думал он, и меня уволят со службы, а ходить с шарманкой сил уже не будет, вот тогда я буду брать оттуда по одной монетке в месяц, чтобы хватило на хлеб с луком и на добрый стакан рома».
Но это была идиллическая картина будущего, а в данный момент он расхаживал по комнате в рваных штанах, мучимый похмельем.
«Дьявол меня раздери. В моей каморке я точно рому не найду, сколько ни ходи. Надо идти на улицу и всё-таки попытать счастье, может, где чего и обломится». С этими мыслями он накинул куртку на голое тело, обул единственную ногу и вышел на улицу, даже не нахлобучив свой любимый жёлтый парик. Джеппетто ещё не знал, куда пойти, и если бы не вчерашний скандал в трактире, то, конечно, направился бы туда. Трактирщик был человек мягкий, даже, можно сказать, трусливый, поэтому там обычно Карло и поправлял своё утреннее здоровье. Но сегодня этот вариант отпадал сам собой. Можно было, конечно, пойти к шахтёрам на край города, у них-то всегда есть что выпить. Да больно люди они грубые, могут и в морду дать, ведь неизвестно, под какое настроение к ним попадёшь. Может, они ещё не забыли, что Карло стащил у них кувшин вина две недели назад, который шахтёры оставили себе на опохмелку.
Ещё можно было зайти в цирюльню, и, если цирюльник дремлет, как это часто бывало, стащить у него одеколон. Но вряд ли цирюльник спит, ещё слишком рано и, скорее всего, сейчас у него клиенты.
Аптека. Ну, нет, этот псих-аптекарь в прошлый раз облил Карло такой мерзкой дрянью, что от него три недели люди шарахались, пока он не помылся, запах был просто ужас. А ещё идиот-аптекарь пригрозил, что если Карло появится на пороге аптеки хотя бы ещё раз, то он обольёт его кислотой, а с него, идиота, станется. Ведь все знают, что этот псих уже дважды лежал в психушке. И один их этих двух раз за то, что зверски зарезал лошадь извозчика Таркони только за то, что Таркони ставил свою клячу рядом с аптекой в течение двух лет и бедное животное, видите ли, гадило аптекарю на порог.
Эй, шарманщик, вдруг окликнули Карло с верхнего этажа соседнего дома. Карло поднял голову и увидел почтальона Корботту. Лучик надежды шевельнулся в неопохмеленной как следует душе музыканта, это от вас под утро вылетают голые девки?
От меня, уважаемый почтальон, как можно более вежливо отвечал шарманщик.
Когда в следующий раз будешь выбрасывать голых девок из своего дома, предупреди меня, я встану пораньше, чтобы посмотреть. А то вся улица только об этом и говорит, а я, как последний олух, проспал всё представление.
Не извольте сомневаться, синьор почтальон, заверил его Карло, обязательно поставлю вас в известность.
Я буду ждать, синьор Джеппетто, усмехаясь, произнёс почтальон и уже готов был закрыть окно, но Карло его окликнул:
Синьор почтальон, шарманщик вложил в тон всю свою вежливость.
Да, синьор шарманщик, синьор Карботто сразу насторожился и стал подозрительным, от его добродушия не осталось и следа.
А найдётся ли у вас, синьор почтальон начал было Карло.
Не найдётся, отрезал почтальон, и не надейся.
всего одной бутылки вина.
Ни одной капли.
Я не прошу у вас денег, дайте в долг всего одну бутылку вина.
В долг? взвизгнул почтальон. Да ты же мне и так должен четыре сольдо уже два года, да ещё бутылку вина, две меры муки, мешок риса. И после этого ты набираешься наглости просить ещё?
Я вам всё отдам, клянусь честью, но сейчас мне нужна бутылка вина или хотя бы стакан.
Какой, к чёрту, свинской честью ты клянёшься, бесчестный ты человек, ты уже мне год назад клялся своей честью. И что? Да ничего. Проваливай, иначе я запущу в твою плешивую башку табуреткой.
Эй, ты, не сильно-то разоряйся насчёт моей чести, ты сам воруешь газеты на почте. Это всем известно, кого ни спроси.
Что? Ах ты, кобель колченогий, почтальон на секунду скрылся из вида и тут же появился снова уже с ведром в руках, вот тебе вино.
И он выплеснул ведро помоев на Карло. Тот, конечно, попытался увернуться от картофельных очистков и рыбных голов, но это удалось ему не до конца.
Такой свинье, как ты, Джеппетто, орал почтальон, и помои вино. А ещё, если ты не уберёшь свой зад отсюда, я сейчас спущусь и сломаю тебе последнюю ногу.