Сиди здесь, боец, никуда не уходи, медленно и нетрезво проговорил он и криво махнул рукой, Я тут это вспомнил кой-чего.
Минут через десять сосед вернулся, пряча что-то за спиной.
Ты только, если что, не обижайся. Дай я тебе расскажу сначала, что и к чему, а ты пока послушай. Слушаешь? Так вот, лет десять назад, значит, радиатор в Васиной комнате протекать стал. Ну я туда-сюда, думал, сам починю, но провозился полдня, озверел и вызвал этого, как его? Ну, который трубы меняет?
Сантехника, машинально подсказал Борис. Безумно хотелось спать.
Да, его, лешего. Ну так вот, ждали мы его дня три, он пришёл, значит, стал старый радиатор крутить, говорит, менять надо, не по стандартам он у вас, все уже новые поставили. Штраф, говорит, платите. Не, ну ишь чего удумали! Кукиш им, а не штраф за радиатор. В общем, вот. Выписал, значит, всё-таки штраф, сказал, сейчас старый снимет, а новый через недельку поставит. Ну, так-то мы в итоге месяц сидели без отопления, но это уж ладно. Снял, значит, он его, а там, между радиатором и стеной, прилеплено что-то. Так незаметно, в уголку, на скотче. Достал. Ваше, спрашивает. Не, говорю, у нас отродясь такого не было. Так, грит, утилизируйте, а то штраф за посторонние предметы в общедомовом оборудовании ещё выпишу и доложу куда следует. Ну а я что, собрался утилизировать, как положено, а тут бабка грит, может это от прошлых жильцов, ты, грит, сохрани. Может, грит, вернётся кто. Ну я и сохранил. Да и забыл совсем. А тут ты вернулся, и я вспомнил. В общем, вот, смотри.
Старик, наконец, замолчал и протянул Борису свёрток, от которого исходил стойкий запах старого тряпья. Борис в недоумении уставился на него, а Егор Семёнович одобрительно закивал и практически впихнул странный предмет прямо ему в руки.
Давай, солдат, открывай, я ж не террорист какой, бомбу тебе не подсуну!
Борис надорвал пакет, и оттуда немедленно высунулось серое плюшевое ухо. За ним на свет появился и его обладатель маленький игрушечный слоник, вернувшийся целым и невредимым из его детства. Слоник был старым, и его плюшевая шёрстка выцвела и покрылась седым налётом, но в глазах Бориса он был по-прежнему новым, любимым и самым дорогим, а шрамы и потёртости были доказательством его нелёгкого пути обратно в руки хозяина и придавали игрушке ещё больше ценности.
Твой? подмигнул Егор Семёнович.
Мой Кажется Я ведь думал, что его забрали в ЦПВ. Неужели? Как вы сказали он к вам попал?
Неважно, солдат, уже не важно. Раз твой, значит, не зря я его хранил. Я пошёл тогда, ладно? Поздно уже, ты это, спать ложись. Бабке ни слова.
Спасибо, совершенно искренне сказал Борис.
Да чего уж там!
Как только дверь за Егором Семёновичем закрылась, Борис приступил к изучению игрушки. Осторожно, чтобы не повредить износившуюся за долгие годы ткань, он ощупал слоника и внимательно рассмотрел его со всех сторон. Видимых дыр и повреждений нигде не было, и можно было даже сказать, что вещь была в очень хорошем для её возраста состоянии. Единственным, что смущало Бориса, было то, что там, где хобот прикреплялся к голове, прощупывался неровный шов, по виду отличавшийся от остальных. «Наверное, я оторвал в детстве, а мать пришила, подумал он, Хотя, она, скорее всего, сделала бы это поаккуратнее». Один глаз игрушки тоже держался не очень плотно, и Борис чуть нажал на него, пытаясь вдавить поглубже, чтобы он окончательно не отвалился. Внезапно под пальцами он ощутил что-то твёрдое, находящееся внутри головы, прямо между ушами. Он попытался ощупать странный предмет, чтобы понять его предназначение, но делать это надо было очень аккуратно, чтобы не повредить хлипкую ткань. Возможно, это было что-то вроде механизма, при нажатии на который слон начал бы дёргаться или петь весёлую песенку кажется, раньше игрушки умели это делать, надо было лишь вовремя менять батарейки, отсек для которых, вместе с динамиком, должен был находиться в теле, под застёжкой-молнией. Но на месте застёжки был такой же неровный шов, как и у хобота, и Борис догадался, что это было сделано специально. Вероятно, слон выбесил всех домочадцев своим пением, и отец в конце концов расчленил его и вырвал ему все внутренности. В любом случае, даже без пения, игрушка всегда радовала Бориса и продолжала радовать сейчас, поэтому он положил её под подушку и лёг спать, тем более что электричество уже отключили, и в комнате вместе с полумраком воцарилась долгожданная тишина, которую, впрочем, очень быстро прервал храп нетрезвого соседа, доносящийся из-за стены. Борису было не привыкать, ведь все эти годы он умудрялся засыпать при любом шуме и в любых условиях, и не всегда в горизонтальном положении.
В середине ночи явился покойный Васенька. Борис, конечно, никак не мог знать, как выглядел бывший жилец его комнаты, но почему-то сразу понял, кто это. Василий стоял у его кровати, весь синий, с выпученными глазами и неестественно вывернутой левой ногой, и пытался просунуть руку под подушку туда, куда Борис спрятал свою книгу про злобного богомола, которую он бережно хранил с первого дня в ЦПВ, и вновь обретённого слоника. Васенька хрипел, сопел и махал руками, как будто хотел указать ему на что-то очень важное. Вдруг его лицо стало раздуваться, и из того места, где у привидения был нос, начали вырастать отвратительные скользкие хоботы. Один, два, три они всё появлялись и появлялись, и Борис в оцепенении зачем-то пытался их сосчитать. «Сто», внезапно прохрипел Василий, выхватил из-под подушки слона и слишком резким для покойника движением оторвал ему голову. На месте отрыва стали выступать алые капельки крови. «Эта кровь их кровь» прошептал один из хоботов. Васенькины синие пальцы сжимали остатки игрушки, которая на глазах Бориса стала усыхать и превращаться в пепел, рассыпающийся по ровным холодным квадратикам линолеума. Вскоре пепел начал приобретать очертания человека, распластанного на полу, и эти очертания показались Борису пугающе знакомыми. Василий пристально посмотрел ему в глаза, не переставая при этом булькать что-то нечленораздельное своими многочисленными хоботами. Борис зажмурился и вжался в кровать пытаясь найти в ней хоть какую-то защиту. «Уходи! Пожалуйста, уходи», совсем по-детски простонал он и, почувствовав, как под подушкой что-то зашевелилось, в ужасе проснулся. В комнате было темно, и темнота заговорился с ним.
«Бедный маленький мальчик. Ну что ты, не бойся так, это всего лишь твоё прошлое, которое пытается догнать и поглотить тебя. Не нужно бежать от него, ведь оно уже засело в тебе очень, очень глубоко. Но есть и хорошие новости, малыш. Если ты будешь вести себя хорошо и не станешь сильно сопротивляться, мы отлично повеселимся, обещаю тебе. Так что сделай это, Борис. Сделай это сейчас!»
Борис сидел на кровати и тёр глаза, пытаясь прийти в себя после увиденного. Никакого Васеньки, конечно же, не было, да и быть не могло его тело увезли почти год назад и похоронили в какой-то братской могиле, а может быть, даже не стали сильно себя утруждать и закопали рядом с домом, хотя бы на том холмике, где они раньше сидели с дедом. Не было и пепла на полу, и этого странного голоса, который показался ему знакомым, всё было как обычно, и слоник с книжкой мирно лежали у него под подушкой там, где им было самое место. Борис подумал, что не видел кошмаров с того самого времени, как выпустился из ЦПВ, и сегодняшний был настолько комичным и абсурдным, что даже толком не напугал его. Было около трёх часов ночи, и если он ляжет прямо сейчас, то спокойно проспит до шести, когда дадут электричество и можно будет заняться чем-нибудь полезным. Позавтракать, например. Борис немного взбил подушку, стараясь не думать, спал ли на ней когда-то Васенька, и внезапно игрушечный слоник выскользнул из-под неё и упал на пол, прямо туда, где в его кошмаре лежало чьё-то испепелённое тело.