Забирает не причал, заметила матушка Шанэ. Забирает тот, кто причаливает. У Лодочника тоже есть своё творение Призрачный причал, на котором собираются его души и к которому дух-хранитель может причалить. То есть сорок восьмой причал это творение чьего-то злого колдовства.
Вопрос в том, чьего, старый колдун вздохнул, опёрся о стол и ссутулился. Мы долго думали, но вариантов у нас немного или это кто-то вроде колдуньи Йоро, или служители древних культов, или кто-то вроде Лодочника. Я не знаю и по старым архивам тоже ни одного смертного, кто бы смог одолеть группу сильнейших колдунов. А ты?
Скорее всего, это дух, согласилась матушка. Или из древних и проклятых служителей первых обитателей этих мест. Или из праколдунов.
Нам следовало поговорить об этом раньше, признал мастер Гьириб. И разделаться с этой напастью, пока хотя бы мы, колдуны, о ней помним. Пока мы верим в то, что это реальность, а не легенда.
А о чём ещё вы помните? вкрадчиво поинтересовалась матушка Шанэ.
Давай решать проблемы по мере их убывания, улыбнулся старый колдун. Сначала сорок восьмой причал, а потом Я уже поручил своему заму по древнему колдовству покопаться в архивах. Какие-то дела мы закончим с тобой, какие-то с твоим сменщиком, а за тем, до чего не дотянемся, продолжим следить, чтобы разобраться при случае. Оба парня правы, Шанэ, и Рьен, и служитель храма. Негоже бросать тебя наедине с нашими проблемами. А город предчувствует беду и восстанавливает древнюю защиту. Потому что и северных колдунов нынче немного, и прежней силы в них давно нет. Как и знаний и умений. Видишь, даже о пробуждающейся защите мы узнаём случайно и последними. Поистёрлись, к сожалению, старые связи. А вместе с верой в призраков мы утратили бдительность. Превратились в бытовиков, хотя нам нам, а не иноземцам, должно защищать свой город, он помрачнел и хмуро добавил: Но с чем сможем, с тем поможем.
Семиречью скоро семьсот лет, матушка Шанэ внимательно посмотрела на колдуна. Это важно, Гьириб?
Ещё от праколдунов нам досталась привычка создавать цикличные заклятья, пояснил он. На год. На десять лет. На сто лет. На триста. На семьсот. Раз город всполошился, значит, через два-три года кончится что-то очень важное. Ну и реки, Шанэ. Раз в сто лет они обновляются и очищаются и поднимаются выше прежнего, и звенят громче обычного. Мой наставник говорил, что в это время на дне реки Тягучей тает лёд, река Мелкая поднимается в два раза выше обычного, а Кипучая ревёт и сметает всё на своём пути.
И сколько же гадости они поднимут со дна прошептала матушка, стискивая полупустую чашку.
Поэтому с опасной древностью разберёмся сейчас, коль руки дошли, решительно сказал мастер Гьириб. Я сообщу Рьену, что мы в игре. А ты А что ты делала с песком перед моим приходом?
Гадала, усмехнулась матушка Шанэ, доставая заветный мешочек. Песок всё знает всё и даже больше. Он хранит всю память мира от зари времён. Я редко прошу его о помощи это всё равно что Лодочника по пустякам дёргать. Но сегодня я попросила и он готов дать совет.
***
Спустя три дня посеревшая от работы и архивной пыли компания в лице Иххо, Сьята и Рьена собралась в начальственном кабинете обсудить итоги дела и наметить планы на будущее.
А где Мьёл? Рьен посмотрел на часы.
Совещание было назначено на полдень, часы показывали половину первого, а обычно пунктуальный колдун до сих пор отсутствовал и даже предупреждающей записки не прислал.
Сьят, говори, начальник строго посмотрел на рыжего.
Ладно, всё равно узнаете У него со вчерашнего вечера какой-то опыт, признался Сьят. Часов до семи он помогал нам в архиве, а потом получил письмо из Колдовского ведомства, собрался и сбежал. И это всё, мастер.
Понятно Рьен поморщился. Если этот неуёмный не убьётся случайно, то я его всё-таки уволю за самоуправство. Хоть бы предупредил.
Вы бы запретили, заметил рыжий.
Я бы знал, когда начинать беспокоиться и куда направлять команду спасателей, сухо возразил начальник. Вы же не дети малые, чтобы запрещать вам заниматься личными делами. Предупредили и свободны.
Видимо, Мьёл думал, что успеет, Сьят нервно перебрал бумаги. Не рассчитал.
Начнём тогда, Рьен открыл папку с отчётами.
Со вчерашнего дня он разгребал свою совещательно-начальственную работу, и итоги архивных раскопок подводились без него.
По архивным данным, за последние триста лет колдунов пропало больше, чем за предыдущие столетия, доложил Сьят. В общем-то, понятно, почему и колдуны, и родственники пропавших знали причину исчезновений и нам не докладывали. Искали, как обычно, сами. Потом некоторое время причал считался уничтоженным, поэтому родственники обращались в Сыскное ведомство. И вы правы, мастер, путь сорок восьмого причала прослеживается очень чётко от Шестьдесят Девятого острова до Сорок Первого. Только нечётные острова. До пяти человек в год. Раз в сезон, включая Мёртвое время. А когда круг нечётных замыкался, то начинался опять с Шестьдесят Девятого. Мы с Иххо посчитали и прикинули в этом году причал должен появиться у Пятьдесят Третьего острова. Последнее заявление об исчезновении такое: в ночь с девятого на десятый день нынешней зимы пропал колдун, двадцати шести лет, жил на Пятьдесят Пятом острове.
Иххо, сидевшая в соседнем кресле, скромно кивнула.
Остальные тоже пропадали чаще всего в начале сезона Рьен хмуро перелистнул отчёт и достал из папки следующий. Вовремя мы. Весна только началась, и пока ещё никто не пропал, верно?
Никто, заверил Сьят. Я проверяю сводки несколько раз в день, да и дежурные предупреждены.
Ещё и колдовские протоки Рьен пробежался взглядом по тексту.
Да, большая часть колдунов пропала именно так они уходили с работы или на работу протокой и всё, подтвердил рыжий. Больше их никто не видел. В общих правонарушениях клянутся, что искали всеми возможными способами по крови тоже. И ничего. Как испарились. Исчезли без следа.
Ясно, Рьен закрыл папку. Кажется, я понял, где наш колдун. Дело Мьёла все читали? В курсе, какая у него родня?
Кажется, его дед протоками занимался, припомнил Сьят.
Колдовские протоки это искусственные тропы, объяснил Рьен. Их прокладывали и огораживали несколько десятилетий. И прапрадед Мьёла был одним из первых ходоков из тех, кто исследовал колдовское пространство, прокладывал тропы общего пользования в неизученных частях города и составлял карты проток. Колдуны, конечно, и прежде ходили протоками, но есть огромная разница между готовой тропой и самостоятельной работой. Команда прапрадеда сделала пространство удобным, общедоступным и безопасным. А его дед изобрёл зелья, которые хранят колдунов от холода. До него мало кто решался ходить зимними протоками, а он придумал, как сберечь организм в ледяной воде. Амулеты-то в протоках не работают. Это стоило деду здоровья он ушёл очень рано. А я все десять лет нашей совместной работы жду, что Мьёл пойдёт по стопам своей знаменитой родни и сунется туда, куда живому человеку лезть не следует.
Но он же не совсем безголовый, удивилась Иххо. Хотя
Что? прищурился Рьен.
Иххо покраснела и призналась:
Мьёл вчера заметил, что подходит причалу. И северный колдун, и сильный, и тридцати лет ещё нет. Но я подумала, он так, не всерьёз
Сьят выразительно хмыкнул, а Рьен едва сдержался. Он никогда не ругался ни на своих, ни при своих, но сейчас с трудом прикусил язык.
Ладно вам, мастер, не нагнетайте, примирительно сказал Сьят. Мьёл знает, что делает. При всей его странной любви к рисковым опытам человек он здравомыслящий и колдун умный. Знающий. Из древнего рода. Он не сунется туда, откуда не сможет выбраться.