Блин, стул нужен, бурчу себе под нос, с тоской глядя на недосягаемую бутылку.
Хочу развернуться и пойти к столу за четвероногим другом для увеличения роста, но неожиданно горячие руки обхватывают меня за ноги и поднимают над землёй.
Эй, придурок, а ну, быстро поставь меня туда, где взял, пищу, но этот даже не шевелится.
Доставай уже чего хотела, тогда опущу! рычит голос снизу.
Не задерживаюсь, хватаю бутылку и стучу парня по плечу.
Опускай, отдаю команду, а когда чувствую под ногами твёрдую почву, добавляю язвительно, хлюпик!
Чего? моментально вспыхивает, но тут же замолкает.
Принимается смотреть на меня внимательно, словно изучая.
А я только сейчас обращаю внимание на то, что его руки никуда не делись: они переместились на мою талию и пытаются хозяйничать там. И вместо того, чтобы оттолкнуть негодяя, вспоминаю тот поцелуй в подсобке, когда он набросился, не дав даже договорить. От нахлынувших воспоминаний щёки обдаёт жаром, а мысли начинают путаться от абсолютно противоречивых желаний.
С одной стороны, я хочу накричать на Арсения, оттолкнуть и отчитать, как следует за произвол. А с другой, понимаю, что не против повторить то, что произошло тогда между нами. И парень словно читает мои мысли, наклоняется медленно, обжигая моё лицо горячим дыханием. Я прикрываю глаза в предвкушении чего-то особенного, и подаюсь вперёд навстречу искушению. Но, увы, ничего не происходит, а вместо этого я слышу то, чего никак не ожидала.
Доченька, я дома! доносится из прихожей голос мамы вместе со скрипом двери.
Я отталкиваю Астрова и одновременно сама резко отпрыгиваю от парня, спиной упираясь в кухонный шкаф. Это происходит буквально за пару секунд до того, как на пороге кухни появляется моя мать. Она широко распахивает и без того большие глаза, видя стоящего к ней спиной парня. Арсений тоже не сразу приходит в себя, медленно разворачивается и смотрит в сторону дверного проёма.
Думаю сейчас только об одном: хоть бы мама не заметила моих пунцово-красных, горящих жаром щёк. А если и заметит, пусть не догадается, почему они стали такими.
Только в сорок лет люди видят и понимают гораздо больше, чем в двадцать. А потому родительница медленно сводит брови к переносице и прожигает нас двоих гневным взглядом.
Что здесь происходит?! говорит крайне недружелюбно, и я понимаю, что теперь мне несдобровать.
Если вдруг маме что-то не нравится, она обязательно это выскажет. Со всеми вытекающими примерами и двухчасовыми нотациями. Скорее всего, просто хочет мне добра, поэтому и старается своими наставлениями уберечь от ошибок.
Добрый день, густую тишину разрезает мягкий голос Арсения, я сотрудник компании «Муж на час». Если это всё, то я могу быть свободен?
Последняя фраза вроде как мне адресована, поэтому активно киваю и плетусь следом за покидающим комнату Астровым, чтобы закрыть за ним входную дверь. Его пожелания удачи слышу словно сквозь пелену, и даже забываю поблагодарить за уборку и попрощаться. Мои мысли заняты сейчас совершенно другим вопросом: как быть с мамой?
Как объяснить родительнице, что я не собиралась ничего дурного делать? Сомневаюсь, что она поверила Арсению.
Когда возвращаюсь в кухню, обнаруживаю, что мамы там нет. Спустя только минут десять она появляется: в домашнем халате и тщательно спрятанными под полотенцем светлыми волосами. Ничего себе, уже душ с дороги успела принять.
Ну? Любавина старшая шумно отодвигает стул и падает на него своим довольно упитанным телом.
Что? Чай или макароны с салатом? пытаюсь изобразить радушный приём, но сердце до сих пор громко стучит в грудной клетке, не желая успокаиваться после перенесённого стресса.
Милана, не заговаривай мне зубы! Кто это был?
От её строгого голоса непроизвольно вздрагиваю и проливаю небольшое количество чая на стол, хватаю рулон с бумажными полотенцами и судорожно пытаюсь убрать растекающуюся светло-коричневую лужу.
Так он же представился, мой голос почему-то звучит довольно жалко.
О, как же я не хочу врать.
И думаешь, я поверю в тот бред, что сморозил этот юнец?
Я стою спиной, но всё равно чувствую на коже прожигающий, полный осуждения и разочарования, взгляд.
Он действительно помогал мне с уборкой, говорю более уверенно, потому что это чистая правда. Данный факт придаёт немного смелости, и я разворачиваюсь, чтобы посмотреть в светло-зелёные глаза.
Допустим, женщина закидывает ногу на ногу и поправляет халат, а чем вы занимались здесь? она делает взмах рукой в сторону шкафа, возле которого застала нас с Астровым. Думаешь, я не заметила, какая ты была встревоженная и помятая?
Против последнего замечания мне нечего сказать, поэтому отворачиваюсь, потупив взгляд. Язык не поворачивается говорить ложь близкому человеку, даже ради собственного оправдания.
Дочь, мы же уже обсуждали этот вопрос, говорит мама более мягко, и я мысленно начинаю стонать. Потому что следующие полтора часа мне приходится в сотый раз выслушивать историю о том, как моя мать была глупой и наивной девчонкой, как влюбилась в прекрасного подонка. И как после этого осталась одна в девятнадцать лет с ребёнком на руках.
Я слушаю молча, периодически кивая на некоторые, более значимые замечания. Мне безумно стыдно, но в тоже время немного обидно. Мы же ведь не делали нечего плохого, тем более у нас нет никаких отношений. А то, что я неожиданно поддалась глупому порыву, так это вообще ничего не значит. Я думаю, что смогла бы вовремя остановиться и оттолкнуть Астрова. Или не смогла бы?
Помни это, и не повторяй моих ошибок, говорит мать в заключении. А мне неожиданно становится не по себе, и горькая обида туманит мозг, поэтому смело спрашиваю то, что волнует.
Мам, ну неужели ты меня считаешь ошибкой, а? Зачем ты так постоянно говоришь? чувствую, что на глаза наворачиваются слёзы, но я всеми силами пытаюсь их сдержать.
Мать резко меняется с лице, когда до неё доходит смысл сказанных мною слов. Она встаёт из-за стола и направляется к выходу из кухни.
Не говори глупостей! отмахивается прежде, чем исчезнуть в дверном проёме.
Глава 9
Арсений
Я зол.
Я очень зол.
Я просто в бешенстве.
Эта вредина опять нагло меня игнорирует. Я второй час сижу в этом дурацком ресторане и жду, когда ко мне подойдёт хоть кто-нибудь. Уже не важно, Милана это будет, или кто другой из персонала, лишь бы приняли заказ, потому что когда я голодный, то злой вдвойне.
Неужели Любавина специально подговорила остальных официантов, чтобы намеренно меня игнорировали? Впрочем, неудивительно, для неё творить пакости это образ жизни. Но ничего, мне терпеть осталось всего три недели, а потом я потребую свою награду. Правда, желание, которой должна будет исполнить Милка, я ещё не придумал. То, ради чего я всё это затеял, загадать не получится, потому что девчонка сразу поставила условия, пресекающие любые посягательства на её честь. Только меня к ней безумно тянет, и это суровая реальность.
Ближе к восьми часам вечера получаю сообщение от дорогого братца, в котором он сообщает, что они с Катюхой из путешествия вернулись. М-да, ненадолго голубков хватило, всего-то полторы недели отдохнули и обратно примчались. Впрочем, зная врождённый трудоголизм Дана, я не сильно удивлён данной ситуацией. Меня больше другое шокирует: брателло меня приглашает в гости. С каких пор добрым стал, может на него черноглазая малышка так влияет?
Только отвлекаюсь и ненадолго забываю, что зверски голоден, Любавина появляется. С подносом, полным всякой еды, мимо меня идёт, демонстративно игнорируя.
Красавица, задеваю, но она даже не оборачивается. Ладно, на обратном пути я её перехвачу и устрою разбор полётов.