Ваша беда, Эдмунд, в том, что Вы слишком уж зависимы от чужого мнения. Не важно, понравились мне цветы или нет, Вы подарили их, Вы это сделали и довольно, Вивиана улыбнулась, но если Вам и впрямь важно, то я отвечу. Цветы мне понравились. Просто я не хотела занимать руки.
Ничего, подумал Эдмунд, они заберут цветы на обратном пути. Но так уж вышло, что букет оказался забыт: молодые люди гуляли практически весь день пока солнце не начало клониться к горизонту. Увлеченные жаркими спорами, мистер Купер и Вивиана почувствовали усталость только спустя восемь часов, а легкий голод, не прекращая разговора, утолили ягодами. Но молодым людям нужно было вернуться к ужину. Они развернулись и пошли по направлению к Ламтон-холлу.
Я изнываю здесь без движения, без событий, пожаловалась Вивиана, когда они вошли в сад. Я только читаю и гуляю
Многие девушки развлекают себя таким образом.
Ну, мне повезло несколько больше, Вивиана улыбнулась, у меня есть прелестный собеседник, который меня понимает и учит, не поучая.
Вы слишком снисходительны ко мне.
Вивиана не ответила, пожав плечами. Старое клетчатое платье Марты смотрелось на ней, как ни удивительно, новехоньким, и сама девушка, раскрасневшаяся то ли от последнего тепла угасающего дня, то ли от близости Эдмунда, выглядела премило.
Послушайте, я обезумела от безделья настолько, что уже готова предложить Вам сходить на рыбалку.
Молодые люди засмеялись не оттого, что в предложении было что-то забавное. Воспоминание об их иной прогулке пробудило в обоих душевную теплоту, нуждавшуюся в каком-либо внешнем проявлении. Они поднялись на крыльцо и замерли. Эдмунд вздохнул полной грудью, наслаждаясь прохладным воздухом.
Прекрасный вечер, как Вам кажется?
Кузнечики стрекотали в ритме тикающих часов.
Идемте в дом, Вивиана повернулась к двери, не люблю я в сумерках смотреть на деревья. Напоминает о чем-то
Уолтерс помахал письмом прямо перед лицом Кинга, но тот лишь устало отмахнулся.
Не веди себя, как ребенок. Дай сюда или прочти вслух.
Нет, Рэндалл зашел за кресло, в котором сидел Ретт, я сперва дождусь, пока все соберутся. И уж тогда
В этот момент в гостиную вошла Вивиана, и Уолтерс мгновенно переменил свое намерение.
Мисс, в соседнем поместье устраивают бал в честь чьего-то там дня рождения. Пойдете? Я собираюсь. Надеялся на Вашу компанию, молодой человек приблизился к ней и встал рядом, ожидая ответа. Вивиана потупила взор и едва слышно ответила:
Я пойду, если мистер Купер решит, что мое пребывание в Ламтон-холле прилично предать гласности, девушка подняла взгляд на молодого человека и без тени дружелюбия добавила, ведь до сих пор никто так и не озаботился тем, чтобы послать в газету извещение обо мне.
Но Уолтерс сменил свое мнение и на эту тему.
Зачем? Вы дочь мистера Тауэра. Вы тяжело болели, а теперь выздоровели и готовы выходить в свет. Разве не чудесно звучит?
Вивиана только легонько склонила голову, не выражая, однако, тем своего согласия со словами Рэндалла. В следующее же мгновение их компания пополнилась Эдмундом, однако его появление только усугубило повисшее в воздухе напряжение.
Я слышал окончание разговора, признался Купер, и хотел бы сказать, что было бы разумнее все же дать объявление в газету, хоть и от лица мисс Тауэр. Мы могли бы найти людей, которые знали ее еще до печального недуга, лишившего ее памяти.
Возможно, не мисс, а миссис, сказала Вивиана, и Эдмунд заметил, что она взволнована.
А что, если объявятся Ваши настоящие родители? с подозрением спросил Уолтерс.
О, на этот счет не беспокойтесь. Вивиана с едва заметной улыбкой успокаивающе повела рукой. Впрочем, даже рискуй мы этим, неужто бы вы лишили меня счастья быть с моими родителями?
Нам бы пришлось Вас отпустить? спросил Эдмунд, но девушка уже прошла мимо него к двери и то ли не слышала его последних слов, то ли предпочла не отвечать. Эдмунд нахмурился и, неожиданно раздражившись сверх меры, вырвал письмо из рук Уолтерса. Да дайте же Вы сюда, что это у Вас? А, это еще и адресовано мне!
Ты не заметил никаких странностей в поведении Рэндалла?
Разумеется, заметил, не без раздражения ответил Эдмунд. Он стал неуправляем, позабыл всякий стыд. Пристает к мистеру Тауэру и Вивиане с разговорами на чудовищно неприличные и глупые темы! Признайся, Ретт, ты приучил его к бутылке?
Но Кинг только печально покачал головой. Пару минут он молчал, собираясь с мыслями, а после сказал:
Будь оно и впрямь так, я бы возблагодарил Небеса за милость. Но, боюсь, все гораздо страшнее. Скажи, Эдмунд, Ретт понизил голос, не уверенный, как прозвучит его вопрос, ты веришь в фей?
Эдмунд растерялся.
Что ты имеешь в виду?.. Фей, в смысле, э-э, крохотный народец?
Не такие они порой крохотные, с усмешкой покачал головой Ретт. Я видел, как Уолтерс повадился ходить в сад по ночам. Ты был в отъезде, а старик Тауэр ночами спит так, что из пушки не разбудишь, так что свидетелем его свиданий с сияющей девушкой был один лишь я. Но, клянусь, я уверен в том, что это было на самом деле. Это мне не приснилось!
Эдмунд покачал головой и без излишней убежденности произнес:
Я верю тебе, Ретт.
Однажды ночью мне не спалось, я распахнул окно и увидел их в беседке. Уолтерс и девушка прекрасная, как рассвет, с длинными черными волосами, струившимися до самого пола. Кожа ее сияла так, что в первое мгновение у меня заболели глаза!
Эдмунд с сомнением вновь покачал головой, но жестом попросил друга продолжать.
И, знаешь, всячески они миловались, будто муж с женой. Но я же знаю Рэндалла он, конечно, тот еще повеса, но ни с одной женщиной себе лишнего не позволит, особенно, если трезв. И я сразу понял, что это фея явилась, чтобы зачаровать нашего Уолтерса, поселить в его сердце черную тоску по Сияющей Стране Цветов, а потом так и свести в могилу.
Кинг закончил и перевел дух. Поняв, что приятель не будет продолжать, Эдмунд развел руками.
Ну, знаешь ли Мне, разумеется, в детстве тоже читали сказки, но чтобы
Эдмунд! Ретт вскочил с кресла и взял друга за руки. Это очень серьезно. Я бы и сам не поверил, если бы не увидел. Пойми, Рэндалл сходит с ума из-за этой тоски. Ночами он бродит по саду. Это я тоже видел! И Вивиана боюсь, она тоже фея.
Вы оба слишком много пьете, отчеканил Эдмунд, или разыгрываете меня. Но тогда, учтите, это было плохой идеей. Несмешная шутка.
Когда Вивиана вошла в его кабинет, Эдмунд уже знал, что она хочет ему сказать. Девушка на некоторое время замерла у двери, теребя в руках платок, затем решительно шагнула вперед.
Мистер Купер, Вы ведь догадываетесь, что произошло? негромко начала она. Мы живем уединенно, и вдруг приезжает посыльный с огромным свертком. Дело ведь в том, что скоро бал в поместье Вашей сестры? Это Вы сделали? голос Вивианы начал звучать все громче и суровей.
Да, я, просто сознался Эдмунд. Подумал, что было бы несправедливо позволять Вам ехать на праздник в платье, которое Марта носила десять лет назад.
Вивиана мрачно поджала губы.
Я уже сказала мистеру Уолтерсу и повторю Вам
Не надо. Эдмунд поднял руку, прося девушку молчать. Это не подарок. Считайте, что Вы у меня в долгу. Когда мне что-нибудь от Вас понадобится, я попрошу Вас об услуге. Теперь ситуация видится Вам в более приятном свете?
Вивиана едва заметно кивнула.
Пожалуй. Она развернулась, собираясь уйти, но, прежде чем закрыть за собой дверь, добавила: Надеюсь, Ваши желания отличаются большей пристойностью и изобретательностью, нежели те, которыми меня смущает мистер Уолтерс.
После этих слов она вышла, и Эдмунд улыбнулся, счастливый от своей добродетельной лжи как было непросто сделать этой женщине подарок!
Эдмунд стоял на верху лестницы, облокотившись на перила локтями, и ждал, когда же слуга принесет ему перчатки. Мысли молодого хозяина Ламтон-холла витали в горних сферах, ни одна идея надолго не занимала его, спешно сменяясь в его сознании то смутно-похожей, то разительно отличной. Это было странное, воздушное состояние ума, однако Эдмунд не любил его в такие дни он чувствовал себя больным и ужасался, представляя, что, должно быть, большинство девушек находятся в подобном рассеянии чувств и дум большую часть своей жизни. Как это, должно быть, тяжко, думал Эдмунд. Свое же волнение он определял весенней или же, в зависимости от времени года, осенней аллергией, хоть никаких иных признаков болезни никогда не обнаруживал.