Ясно. Мне нравится.
Теперь я вас научу, как с ней себя вести.
И как же?
Терпение, мой друг, сейчас вы все узнаете.
Когда Павел Константинович прошел инструктаж, то вспомнил о важном:
А как зовут вашу куклу?.. Эту куклу? поправил он себя.
Дети сами должны давать своим куклам имена, многозначительно ответил Беспалов. Тем более родным сестренкам.
Верно, с улыбкой согласился Оскомин. Сами. Особенно сестренкам.
В этот день они рассчитались, и Оскомин повез чудесную куклу домой, где был встречен восторгом дочери и легким смятением со стороны своей жены.
3
Илона везла коляску с Женечкой по аллеям парка, мимо слонов, носорогов и львов. Зеленые, плотные, аккуратно подстриженные, они бы и готовы были приветствовать свою госпожу, как это всегда происходило в детском воображении, да ей было не до того. Сама Женечка даже не управляла коляской, а раньше водила ее как настоящая гонщица, и попробуй не разреши. Она держала в руках куклу Лилит и что-то настойчиво бормотала. Несомненно, они разговаривали. Илона, сосредоточенно морщась, то и дело прислушивалась к своей подопечной, но могла разобрать только обрывки фраз. «Да, конечно, сестренка, я так и сделаю, если ты хочешь» Или: «Она не такая плохая, как ты думаешь, правда, хотя иногда мне хочется ее убить»
«О ком она говорит?» спрашивала себя Илона.
Слова Женечки становились неразборчивы и скоры. Она словно о чем-то упрашивала куклу, а та настаивала. Девочка жалобно клянчила: «Нет, Лилит, не надо, все и так будет хорошо, правда»
«Привез хозяин подарочек, плавно толкая коляску, размышляла Илона, чтобы дочку занять и отвлечь. Да перестарался наш добрый Павел Константинович. И ведь целое состояние за это чудо отдал! Посмотреть бы на этого кукольника, доморощенного гения»
Женечка держала куклу на коленях так, что миловидное личико рыжеволосой Лилит было обращено к Илоне, глаза, живые изумруды, так и сверкали, попадая в солнечные потоки. В какой-то момент, глядя на куклу, горничная не выдержала и из-за спины девочки показала ей язык. Они проехали еще немного, и вдруг Женечка выкрикнула:
Стоп!
Илона, вцепившись в коляску, буквально вросла в плиты аллеи.
Господи, Женя, ты меня так заикой сделаешь. Она поставила коляску на тормоз и обошла ее. Что случилось?
Извинись.
Перед кем? удивилась домработница.
Ты знаешь.
Понятия не имею, честно призналась Илона.
Знаешь.
Да перед кем и за что?
Перед Лилит.
Перед кем, перед кем?
Ты слышала: перед моей сестренкой.
Илона снисходительно вздохнула:
Девочка, ты на солнце не перегрелась?
Будешь извиняться или нет?
И не подумаю. С какой стати я буду извиняться перед куклой?
Это моя сестренка.
Хорошо. С какой стати я буду извиняться перед твоей сестренкой из пластмассы?
Ты оскорбила ее дразнилась.
Только тут Илона поняла, о чем идет речь: она показала проклятой кукле язык! Но как Женя узнала? У домоправительницы даже легкий мороз пробежал по коже. Чушь какая! Быть такого не может.
Видишь, она рассердилась, добавила Женечка и повернула куклу лицом к прислуге. Тебе должно быть стыдно, Илона.
Именно в эту минуту заботливой домработнице и показалось, что изумрудные глаза куклы Лилит смеются над ней и зло, с издевкой. Словно говорят: «То ли еще будет!» Но как Женя могла увидеть ее и то, что она делает? Спиной, затылком? В отражении глаз куклы? Или это шестое чувство? Где ответ?
Илона решила пока не забивать голову догадками и достойно выйти из положения. Положив руку на грудь, она жалостливо проговорила:
Ах, простите, добрая госпожа Лилит, если я вас чем-то оскорбила. Я больше так не буду.
Слова правильные, но не от чистого сердца, заметила Женечка. Знаешь, что мне говорит о тебе Лилит?
Что же?
Если ты позволишь себе еще раз так поступить, тебе придется получить расчет.
Илона, всегда спокойная, не сдержалась и вспыхнула:
Вот это решать не Лилит, а твоим родителям. Так и передай своей новой сестренке, Женечка.
А зачем мне ей передавать, Илона? Она тут и все слышит.
Ты заигралась со своей куклой. Едем домой.
Я хочу еще кататься. Мы с Лилит хотим!
Тогда я вас обеих, двух принцесс, передам Аннушке, а сама займусь более полезными делами.
Уже через десять минут Илона всё подробно рассказывала хозяину и хозяйке. Павел Константинович недоуменно качал головой, Зоя Владимировна, докуривая черную ароматную сигарету, барабанила длинными перламутровыми ноготками по столику. На нем стояла пепельница с тремя окурками, початая бутылка красного сухого вина, и только один бокал со следами помады. После аварии, потери ребенка и жестокого приговора врачей хозяйка стала слишком много курить и часто «дегустировать» вина так однажды за ужином интеллигентно пошутил по этому поводу ее муж. Но Зоя, даже не удостоив Павла Константиновича взглядом, отбрила: «Ты был за рулем не я». Больше он не делал жене замечаний. Только старался как можно надежнее окружить ее заботой.
А ведь прошло всего две недели, как ты привез домой эту куклу, сказала Зоя. И такое превращение.
Она полезла за новой сигаретой. А вот эту страсть было принять куда сложнее, и он красноречиво вздохнул. Но Зоя была умной, проницательной и все понимала с полуслова.
Я буду курить столько, сколько мне захочется, предупредила она. Щелкнула зажигалкой и глубоко затянулась. Это же надо: «Извини, Лилит, я показала тебе язык»! Дурдом.
Илона усмехнулась:
Но так оно и было, Зоя Владимировна.
Она действительно изменилась на глазах: стала дерзить, препираться, заметила мачеха. И смотреть как-то странно. Иногда словно видит меня впервые. Я раз десять пыталась с ней заговорить, поболтать, как раньше, хотя она никогда не любила со мной разговаривать, тем более по душам, и я с этим смирилась. А тут и совсем стена! Ни на минуту не расстается со своей куклой. Завтрак, обед и ужин с ней. Прогулки только с Лилит. Спит в обнимку со своей сестренкой. Когда Женя уснула, я попыталась взять у нее куклу и переложить в кресло, так она мгновенно открыла глаза и чуть меня не укусила лязгнула зубами у самых пальцев.
Ну вы же говорили с психиатром? поинтересовалась домоправительница.
Говорила да что толку? Его вывод: компенсация. Женечка устала от одиночества, Женечка мечтала о сестренке, Женечке нужно было кому-то открыть душу и сердце. Плюс ко всему потеря матери, и как следствие тяжелейший стресс, а второй, когда ее отец нашел замену меня. Но Женечке-то я второй матерью не стала. Более того, в глубине души она, чувствую, возненавидела меня и на отца затаила злобу.
Думаешь? озадаченно спросил Павел Константинович.
Чего теперь таиться, лукавить и лгать самим себе? Уверена в этом. Третий стресс авария и паралич. Все эти пустые места, лакуны, каким-то хитрым образом заняла вездесущая Лилит. Вернее, то существо, которое создала себе Женя. Подсознательно придумала во свое спасение уже давно, как объяснил психолог, и только сейчас воплотила в жизнь. Зоя наполнила треть бокала красным вином, выпила разом, накрыла ладонью руку мужа. Что скажете о таком психоанализе, Павел Константинович?
Но муж ответить не успел. В коридоре послышалось тихое жужжание автоматической коляски, дверь открылась, как от порыва ветра, и на пороге возникла Женечка на своем дорогом драндулете в обнимку с куклой.
Ябедничаешь, Илона? с ходу спросила она у горничной. Смотри, Лилит, она ябеда. Прибежала к маме и папе: меня обидели, заставили просить прощения. Как же это гадко, Илона! И стыдно.
Домработница как в рот воды набрала. Но Зоя не стала молчать.
Боже, пробормотала та. Зачем ты так с нами?
Как? спросила девочка.
Зло, ответила мачеха.
Я-то еще добренькая, парировала та. С вами пока Лилит не говорила.
О, ну да! воскликнула Зоя, потушила окурок и плеснула себе еще вина. Может, нам всем перед ней извиниться? Мне, твоему отцу, Илоне еще раз, остальной прислуге, водителю и садовнику?