«Курьих ножек только и не хватает, подумал городской, избалованный презентабельной архитектурой гость. Может, осела просто избушка, да ножки и придавила?»
Павел Константинович снял петлю с колышка деревянной калитки, толкнул ее, вошел и вернул на место. Только потом двинулся через заросший, душный от ароматов трав и жары садик по тропинке к дому. Вот и крыльцо. Каждая ступенька звучала по-своему хрипло, сипло, бранно, с пронзительным визгом, как клавиши безнадежно расстроенного и всеми забытого пианино.
Гость нажал на кнопку звонка, тот задребезжал под стать половицам лестницы, и вскоре услышал голос, долетевший из открытого настежь справа окна:
Иду! Уже иду!
Колыхнулась шторка, кто-то зыркнул на гостя из сумрака комнаты, а потом за дверями послышалось неторопливое шарканье шагов. Так ходят люди немолодые, давным-давно переставшие куда-либо спешить, обретшие внутреннее равновесие и гармонию, даже если она настигла их в ветхом сарае.
Щелкнул замок, хозяин открыл дверь. Это был высокий тощий старик с уложенной копной седых волос, подвижной мимикой приветливого лица и насмешливым взглядом. В старом-престаром бордовом атласном халате, который когда-то был, несомненно, роскошным и дорогим, и в стоптанных тапочках без задников на босу ногу.
Здравствуйте, кивнул Оскомин и представился: Я от директора театра кукол, тот самый заказчик.
Я понял, кивнул хозяин дома, проходите. Вон там гостиная. Он указал. Садитесь на диван или в кресло куда угодно. Чаю хотите?
Не очень, честно признался Оскомин. Долго добирался попал в пробки на выезде из города. Дел много. Нам бы поговорить В гостиной царил камерный полумрак. Павел Константинович присмотрелся: старый диван был заметно продавлен, кресло от него не отставало. А за стол можно?
Пожалуйста. Я бы предложил вам домашней наливки, но вы, как я понимаю, за рулем?
Именно так.
Они сели друг против друга за круглый стол, стоявший в середине комнаты.
Тогда к делу. Вы были на выставке сегодня? задал наводящий вопрос хозяин дома.
Да.
Вам понравились мои куклы?
Именно.
И вы решили сделать дочери подарок?
Абсолютно верно.
Несмотря на то, что цена может быть высока? Он интригующе улыбнулся. Очень высока?
Несмотря на это. Вы мастер, и ваше искусство того стоит.
Приятно слышать: не все и не всегда это понимают. Вам нужна кукла, похожая на Аленушку?
Я бы купил саму Аленушку, но что-то мне подсказывает она не продается.
Нет, Аленушка своего рода образец, эталон. Но мне не составит труда сделать куклу не хуже. Только сразу хочу предупредить я не делаю копий своих кукол. Не занимаюсь ширпотребом. В каждой заключено своеобразие, индивидуальность.
Здорово. Как архитектор, в начале карьеры создававший индивидуальные проекты особняков для акул бизнеса, очень хорошо вас понимаю. А как они сделаны, из чего?
Очень сложная механика, сталь, пластмасса, силикон. Легче собрать гоночный автомобиль, чем такую куклу. Но мне по силам, потому что я сам десятилетиями разрабатывал эти конструкции. У некоторых заложен речевой аппарат сотни слов и предложений, голосовая интонация. Взрослый человек, понятно, не купится на такую уловку, но ребенок легко. Сколько вашей дочери лет?
Двенадцать будет.
Уже взрослая.
Видите ли, пять лет назад с ней случилось несчастье. Со всеми нами. Мы попали в автомобильную аварию. Пострадали все я, моя жена. Но дочь в первую очередь. Женечка оказалась прикована к креслу-каталке
Жаль это слышать.
Да. Прогнозы неутешительные. Хотя надежда есть. Я делаю все, чтобы украсить ее жизнь. Эта кукла должна стать не просто подругой ее родной сестренкой.
Понимаю, кивнул старый кукольник. У вас есть фотография дочери?
Конечно, Оскомин нырнул во внутренний карман пиджака, вытащил портмоне, извлек из него цветное фото дочери и протянул хозяину дома.
Ваша дочь настоящая красавица, внимательно разглядывая фото, сказал кукольник.
Да, непроизвольно вздохнул Оскомин.
Рыжеволосая и зеленоглазая, очарованно продолжал хозяин дома.
Именно так, подтвердил его гость. И очень смешливая, когда забывает о своем несчастье.
Я сделаю для нее куклу, сказал Беспалов.
Отлично.
А срок?
Нужно уложиться в месяц.
Седые брови кукольника чуть сдвинулись к переносице.
Я успею.
Павел Константинович просиял:
Просто здорово.
Размер?
Как ваша Аленушка.
Я был уверен, что вы ответите именно так. Вы хотели сестренку для вашей дочери? Родную?
Да.
Кукла будет рыжеволосой и зеленоглазой. Именно сестренкой. Теперь о цене. Кукольник встал, подошел к буфету, вытащил из ящика листок бумаги и шариковую ручку, сделал запись. Вернулся к столу и протянул листок гостю. Это плата за мой усердный труд. Вас устраивает?
Безусловно, кивнул Оскомин.
Половина суммы авансом.
Нет вопросов. Она же будет говорить?
Разумеется. Эта услуга входит в счет.
Хотел вас спросить
Да?
Этот дом принадлежит вам?
А что?
Просто любопытство.
Оценили его старину?
Именно так. Как уже сказал, я архитектор и строитель, сейчас моя фирма планирует дворцы для нуворишей и небоскребы-офисы, куда они могли бы ездить на работу, но сам очень люблю старину. Ваши наличники произведение искусства. Да весь фасад дома, укрытый резьбой, уникален.
Знаю. Код минувших столетий. Я родился в этом доме, как мой отец, дед и прадед, другие предки по отцовской линии. Его много раз перестраивали, укрепляли, но время точит. А этот дом повидал многое, скажу я вам.
Что-то грузно влетело на подоконник. Павел Константинович не сразу сообразил, что это кот. Тенью тот заходил за легкой шторой и призывно заурчал.
Ваш? отвлекся Оскомин.
Соседский. Васька-попрошайка.
Кот за солнечной шторой утробно изрек: «Мяу!»
Мой дом хранитель самых сокровенных семейных тайн, продолжил Беспалов.
А что за тайны? Если не секрет, конечно?
Так я вам все и рассказал, просто ответил хозяин. А куклу сделаю в срок: будет первый сорт. Как моя бабка Евдокия говорила: «Она и песенку споет, она и сердце украдет, она и сказочку расскажет, и в лес к Кощею заведет».
Голос говорившего неожиданно показался Оскомину чужим. Когда он поспешно поднял глаза на кукольника, то не узнал его. Лицо старика переменилось оно стало хищным и страшным, злой личиной, но только в первые мгновения. Это было как наваждение: несколько жутких кадров пролетели и сгинули навсегда, и все вернулось лицо старого кукольника обрело мягкие и дружелюбные черты. Но за эти несколько мгновений бешено зашипел за шторой соседский кот и молнией скрылся.
Что с вами? заботливо спросил хозяин дома у оробевшего гостя. Вы словно призрака увидели?
Нет, ничего, смущенно пробормотал Оскомин. Просто показалось
Бывает. Мне тоже иногда всякое кажется. Долго живу многое видел.
Ровно через месяц Павел Константинович приехал за своим произведением искусства. Предварительно позвонил и услышал: «Она ждет вас». И вот он стоял в середине мастерской, где повсюду теснились куклы-недоделки, кто без рук или ног, кто без глаз и волос, а из коробки, стоявшей в кресле, на него смотрела зеленоглазая рыжеволосая принцесса в багряном платье, расшитом золотом, с легкой короной на голове. Зеленые глаза куклы, в которых сверкали золотые искры, очаровывали, взгляд завораживал.
Она чудо, прошептал Павел Константинович.
Я рад, что моя девочка пришлась вам по вкусу, с улыбкой кивнул старый кукольник. Не хуже Аленки?
Нет! Но она немного другая
Какая же?
Не совсем кукольная.
Как это? Поясните.
Похожа на живого человека.
А-а Глаза Беспалова остро блеснули. Просто я решил, что у вашей взрослой дочери должна быть не кукольная сестренка, а максимально настоящая. Даже отчасти похожая на нее: рыжие волосы, зеленые глаза.