В ладонях-створках трепетно растит
Жемчужину Христового Завета,
И сатаны уродливая тень
Ей Божьего не застит Света
И Слово Божье, чрез эфир,
Рождает космоса тела,
Оно же их уничтожает
В урочный час,
Через эфир, до тла
И Слово Божие, как воздух,
ДушИ дыхание питает;
Оно же, Ураганом,
Матерьи лик пытает;
И Слово Божие, огнем,
Путь озарит, согреет душу,
Оно же пламенем жестоким
Материи сжигает тушу;
И Слово Божие, водой,
Жажду душИ питает,
А под его губительной волной
Материя смертельно тает;
И Слово Божье, почва будто,
Духа родИт растенья;
Оно же труп материи хоронит
Среди песков забвенья
И Русская земля Голгофой стала
Позорной казни страшным местом:
На трех крестах обвисли там тела
Дрожащим и кровавым тестом;
И все они безмерно одиноки
В смертельном разделении своем,
И раны от гвоздей глубОки,
И пляшет тело с болию вдвоем;
И, стаею грехов свирепых,
Казни место
Взяли монголы в круг,
И в круге сотен лет отпетых
Русь задохнулась вдруг
И, погибая от грехов удушья,
На кресте,
Один разбойник шлет Христу проклятья;
Разбойника ж другого слезы душат
Те, что бывают от раскаянья объятья;
И Иисус, в жемчужине слезы,
Распятый отражается,
И, отраженный, в Слово- Меч
Христос преображается;
И Иисуса Слово
Для Опты
Звенит в пространстве казни тесном:
«Так будешь ты со Мною скоро
В Царствии Небесном!»
И Пустыни голгофской
Ко душе Опты
Смертельное презренье
Вдруг превратилось
В ПУстыни Оптиной озаренье;
И гибнет на кресте
Макария греховный силуэт,
И воскресает вместо новый
Любви ко Господу поэт
И вспыхнувший, Руси при воскрешеньи,
Жемчужный яркий Свет
Сонмы монголов выжигает,
Иго грехов сводя на нет
И обновленный Русский Дух
Жемчужина ОптИна ПУстынь,
Направил путь свой в царствие Христа,
Сквозь времени космическую пУстынь
И вырастает Ель, в кокошник изо льда
И в сарафан из снега убранная,
В честь Рождества Руси второго.
Верхушка ж Ели то Москва,
Очаг русского крова
И в ожерельи Ели ледяном,
Пред белокаменным кремлем,
Большая площадь отразилась,
И молния царева гнева
Грозой там разразилась;
И Грозного царя Ивана в голове
Дьявол змеею вьется:
«Кто царствия земного ставлен во главе
Того пусть воля топором взовьется!
И гОловы, в которых неприятье
Царских повелений возникает,
Пускай топор той воли
Сразу отсекает»
И площадь, казни место,
Красной стала
От липкого потока крови,
И на отсЕченных на бледных головАх
Чернеют ужасом изломанные брови
И ужас над Россией воцарился,
И во царе Иване Зверь плотно укрепился
Но проникает шепот тихий
Слепящую сквозь крови пелену,
В сознание царя, что пребывает
У красной пелены в плену
А шепчет то, Любовью к Богу
На церкви паперть посажЕнный,
Ради Христа юродивый
Василий Свет БлажЕнный;
Юродство же то человека
Сердцем избрАнный путь,
И ко Христу Любовь всепоглощающая -
Его и цель, и суть;
И, ради той любви к Спасителю,
Все Зверю отдает юродивый губителю:
Он отдает и дом, и деньги, и одежду,
И женщин всех страстей надежду,
И пожеланья все,
И жизни прежней годы,
И тело под удар погоды,
Лишь сердце он свое
Христу вручает,
И Иисус подвиг такой
Ответно привечает:
В снегу ль ложится спать юродивый на нОчь
Своим теплом мороз Он гонит прочь,
И снег вокруг юродивого тает,
И гибельная ночь мгновеньем пролетает;
И наступивший день
Спаситель Иисус так создает,
Что пропитанье Он
Телам юродивых дает,
А души их при жизни уж
В Исуса Царстве пребывают,
Где силу всю Божественной Любви,
Как главное богатство добывают;
И будущее видят, и нЕдуги все лечат,
И изгоняют бесов,
Разум что калечат;
И облегчения людских страданий ради,
Средь возлежащего на плоскости креста,
Душу свою на части рвет, как хлеб,
Чтобы раздать голодным,
Юродивый ради Христа
И слово Божие в устах
Василия Блаженного,
Как ключ звенит от Царства,
Из Любви сложЕнного
И в сердце проникает этот ключ
Царя Ивана Грозного,
И распахнулась дверь заветная,
Среди дыхания морозного;
И Свет слепящий,
Хлынувший из врат,
Вдруг осветил царем, творимый ад
И видит царь глумленья дело:
В его мозгу засевший Зверь,
Как царств земных всех истинный правитель,
Девы Руси терзает тело,
Планетный Хищник Повелитель;
А царство всякое земное
Есть механизм жестокий пыточный,
С шипами, клЕщами, и лезвиями,
КнутАми и ремнЯми, пЕтлями,
Для наслаждений, извращенных собранный
И абсолютной власти обретения
И в действие приходит этот механизм
От колеса вращенья,
От Хищника во Жертву, и наоборот,
По замкнутому кругу превращенья
И человек, распятый механизмом,
Своих желаний терпит крах,
И пожирает Зверь,
Что колесо со наслажденьем крутит,
Его и боль смертельную, и страх
И царство всякое земное
Небесного есть Царства антипод,
Любви Христовой извращенье,
Гордыни ненавистный плод
И у царя, у Грозного Ивана,
Свет вызвал совести ожог,
Что болью жертв его болит,
И царь земной Царя Небесного, смиренно,
Об отпущении грехов своих молИт
И тихим Божьим Словом,
Нищий и нагой,
Как обнаженный нерв,
Что от Любви вибрирует Христовой,
Василий свет Блаженный
У грозного царя
С лица оскал стирает искажЕнный
И стала Площадь Красная КраснОй,
Пре-красной стала тою Красотою,
От жаркого царева покаянья,
Что Мир спасет,
И душу человечью
В царствие Любви
Из царства зверя вознесет
И умирает, распинаясь царь Иван