В общем, все эти треволнения двух подготовительных к смене дней ужасно нас утомили, и поздно вечером накануне приёмки детей мы с Лилей уснули, как убитые. А когда ровно в 5:30 затрещал будильник, ответом ему было наше дружное хныканье. Впрочем, долго хныкать было некогда, так как через полчаса отходил катер. И когда мы, умывшись ледяной водой из уличного умывальника, наспех одевшись и кое-как причесавшись, вышли из корпуса, «Артек» уже завыл сиреной, и мы помчались со всех ног к пирсу, едва различимому в густом, словно накрахмаленном, тумане.
Глава 3. Знакомство
Теперь мы ехали принимать детей: наших подопечных, наших «пионеров», которых любящие родители доверят нам, обычным 18-летним девчонкам на целых три недели. С одной стороны, мне хотелось поскорее уже увидеть этих ребят, а с другой я ужасно боялась того момента, когда тридцать сорванцов, вырвавшихся из-под родительской опёки, окажутся на диком берегу, где их повсюду подстерегает опасность, а мне придётся ежеминутно, ежесекундно следить за ними.
В промозглом полутёмном вестибюле одной из проходных Торгового порта в течение двух часов мы знакомились с нашими будущими подопечными. Заносили необходимые данные в тетрадку, выслушивали наставления и просьбы взволнованных родителей, кивали, улыбались, обещали, отвечали на бесчисленные вопросы И вот, наконец, приёмка окончена. Выйдя на видное место перед зданием порта, мы высоко подняли таблички с номерами отрядов, и пионеры, нагруженные рюкзаками, чемоданами, пакетами и сумками, оторвались от своих мам и пап и сгрудились вокруг вожатых. Стараясь приветливо улыбаться взирающим на меня снизу мордашкам, я внимательно про себя пересчитала ребят по головам. Двадцать три. Я взглянула на Лилю. «Двадцать три», шепнула она, и я кивнула ей, вздохнув с облегчением. Две рыжеволосые, в золотых веснушках сёстры-близняшки стояли вплотную к нам и, задрав головы, с интересом нас разглядывали. Вдруг одна из них громко и восторженно сказала другой: «Какие красивые, правда?», и я тут же почувствовала, как она просунула свою горячую влажную ладошку в мою руку.
А потом нас всех погрузили на два больших просторных катера «веранды», и мы отплыли к нашему далёкому берегу. Всё время пути я старательно изучала лица наших пионеров, чтобы уже с первого дня отличать их от чужих. Вот этого мальчишку, пожалуй, ни с кем не спутаешь, у него такая яркая внешность кавказского типа и такое надменное выражение лица! И он в первые же минуты знакомства с нами показал, что отлично осведомлён об ответственности вожатых за детей побежал на корму и свесился за борт, а когда мы с Лилей отцепили его от лееров, заявил с усмешкой:
Ага! А если бы я свалился, вас бы в тюрьму посадили!
Уж это мы и сами, без него, прекрасно знали. Но услышать такие слова от девятилетнего пацана было жутковато.
А вон тот мальчик в ярко-красной, с большущим козырьком кепке, с огромными круглыми тёмно-серыми глазами, наверняка будет в отряде изгоем, уж больно он угрюмый и молчаливый. Похоже, ему совсем не хочется ехать в лагерь: он отвернулся от всех и мрачно глядит в окно.
А вот эта юная особа, скорее всего, станет верховодить среди девчонок. Во-первых, она старше всех ей уже десять с половиной, ну а во-вторых, она очень хорошенькая и уверена в себе на все сто! Обратите внимание, с каким чувством превосходства она поглядывает на остальных детей, и даже на нас, вожатых. Придется назначить её командиром отряда, чтобы удовлетворяла свои амбиции с пользой для других.
Вообще-то, конечно, я была несколько разочарована. Детей нам дали слишком маленьких, а я ведь мечтала работать с подростками, как-то я их лучше понимаю, что ли. Но что поделаешь! Может быть, малыши более послушные. Да и, в конце концов, не самые младшие они среди всех пионеров: вон, у Гали и Бороды детишки шести-семи лет, им ещё носы вытирать надо. Непонятно, как родители вообще решились отправить таких малявок в лагерь! Была бы я мамой, ни за что не отпустила бы.
Зато в первом отряде пионеры совсем взрослые. Некоторых и детьми трудно назвать они всего на полтора-два года младше вожатых. И как девчонки будут с ними управляться загадка. А может быть, с большими, наоборот, проще: все они в лагере уже не первый раз, знают все правила, традиции и запреты, и наверное, даже помогают своим юным вожатым. Кстати, старшие отряды едут на второй «веранде» и похоже, они нас уже порядочно обогнали. И это правильно, ведь первому отряду уже сегодня, в день заезда предстоит дежурство по лагерю: не успеют они сойти на берег и бросить свои сумки в палатах, как сразу же помчатся в столовую накрывать к обеду.
В тот самый момент, как мы высадили наш отряд на берег, я со всей ясностью осознала, какая вещь нужна вожатому в лагере больше всего, рупор! Да, именно вот этого простого и гениального приспособления мне очень не хватало в течение всех трёх недель лагерной смены. В первую же минуту после прибытия наши почуявшие свободу пионеры рассыпались по всему берегу, как горох, и нам пришлось полчаса драть глотку, чтоб собрать их вместе и отвести в отряд. Впрочем, некоторые из наших подопечных, судя по всему, попали сюда не впервые, потому что сами направились к корпусу и сами поднялись на третий этаж, где и ждали нас возле дверей отряда, равнодушно разглядывая приветственный плакат, над которым мы с Лилей столько пыхтели
Надо сказать, что я как в воду глядела, когда рисовала крабиков на дверях мальчишечьих палат. Ибо наши пацаны, не успев ещё разложить вещи, и едва наспех проглотив свой первый лагерный обед, помчались со всех ног к воде и там, кто присев на корточки, кто согнувшись в три погибели, приступили к охоте на мелких морских членистоногих с клешнями. Крабики! С утра до вечера крабики! Мало того, что перед завтраком, обедом и ужином нам с Лилей приходилось совершать кросс по всей прибрежной полосе, чтобы собрать наших любителей подводной охоты и отвести их в столовую Через пару дней в палатах установился специфический запах дешёвого рыбного рынка, потому что всех пойманных крабиков мальчишки держали в банках на балконе или под кроватью, где несчастные морские обитали, разумеется быстро уходили в мир иной. А после того, как я сняла одного из наших пионеров с пирса, откуда он подкарауливал свою добычу, свесившись вниз головой, я поняла, что если я окажусь в местах «не столь отдалённых», то виной всему будут именно эти восьминогие морские твари. Но поделать с этим ничего было нельзя. И иногда даже в педагогических целях я подходила к кому-нибудь из своих подопечных, замершему у кромки воды, сгибалась пополам, следила за шевелящимся в морском песке пленённым крабиком и задавала юному океанологу вопросы об особенностях жизнедеятельности этих существ.
Прекрасная половина нашего отряда столь же упоённо, настойчиво, терпеливо и самозабвенно предавалась другому занятию первобытного человека собирательству. Наши девочки с первых же часов пребывания в лагере приняли положение «кверху попой», и целыми днями высматривали на прибрежной полосе коральки. Коральки, если кто не знает, это такие крошечные, размером с ноготь детского мизинца, ракушечки, из которых можно делать разные очень красивые и интересные вещи. Девчонки наполняли коральками предусмотрительно захваченные из дома пакеты и стеклянные банки, а потом мастерили из них украшения: браслеты, бусы, колье. Одна из рыжеволосых сестёр-близняшек вскоре подарила мне чудесные бусы из серых и кремовых коральков, нанизанных на нитку. Жаль, что нитка оказалась не слишком прочной, и в один прекрасный день мои бусы порвались и рассыпались по всему полу вожатской комнаты, отчего я расстроилась чуть не до слёз.