Это хорошо, кивает она. Теперь голос меняется уже у нее.
Какой матери охота, чтобы сын ошивался в банде но и терять его тоже не с руки. Папец нажил слишком много врагов на улицах, теперь мне без крыши никак. Он сам сказал Ма, что сыну одна дорога в Короли. В конце концов, это у меня в крови: и мамины братья, и двоюродные папца все там, типа уже по-семейному.
Ма думает, что я только на словах стал Королем, а к делам меня не приставили. Говорит, это все временно, постоянно твердит, что мне нужно закончить школу и уехать в колледж, подальше от всего этого.
Ладно, мы спешим, люди ждут, говорит она Шону. Береги себя, парень.
Понял, мэм, кивает он и оборачивается ко мне. Удачи, бро!
Я киваю в ответ, и мы выезжаем с парковки. Вижу в зеркало заднего вида, как Короли беззаботно гоняют мяч. Вот бы и мне с ними
Только надо ехать в клинику, где нам скажут наконец, не моего ли сына растит Кинг.
2
Для вечера пятницы в бесплатной клинике многовато народу. Народ из Садового Перевала чаще обращается сюда, а не в окружную: оттуда редко отпускают домой. Какой-то тип на костылях у таксофона так разорался, будто всем вокруг следует знать, что за ним надо срочно приехать, но женщина, что дремлет рядом в инвалидном кресле, и ухом не ведет. Девчонка моего возраста гоняется за сопливым малышом и распекает его по-испански.
Неужто и меня это ждет через пару лет? Страшно подумать.
Такая вот путаница у нас с Кингом вышла. Есть у него подружка по имени Аиша, но не то чтобы настоящая так, просто крутят. Она со многими вообще-то не хочу сказать ничего плохого, но против фактов не попрешь.
Год назад Лиза со мной порвала, когда Карлос сказал, что видел меня с другой. Наглое вранье, но Лиза отчего-то поверила этому дурню. Я поплелся к Кингу плакаться, а он возьми да попроси Аишу меня отвлечь. Поначалу мне было не по себе это вроде бы неправильно, как будто я изменяю. Но как только мы с Аишей вошли во вкус, стало без разницы, что правильно, а что нет.
А потом у нас порвался презерватив.
Теперь у Аиши трехмесячный младенец, а я сижу в бесплатной клинике и жду результатов ДНК‐теста.
Ма притопывает ногой, будто хочет сбежать из приемной. Смотрит на часы.
Они должны уже быть здесь! Мэверик, ты давно разговаривал с Аишей?
На прошлой неделе.
Боже! Чует мое сердце, натерпимся мы еще с этой девчонкой.
Вечно она к Богу взывает. Обычно с просьбой: «Боже, не дай мне прибить этого мальчишку!». Хорошо хоть сейчас речь не обо мне.
Ма уверяет, что по моей вине прежде времени состарилась. В ее холодной завивке и впрямь кое-где проглядывает седина, рановато для тридцати восьми, но я тут ни при чем, все дело в двух работах: днем она за стойкой в отеле, а по вечерам моет полы в конторах. Когда я обещаю заботиться о ней, отвечает с улыбкой: «Позаботься о себе, Мэверик».
В последнее время она стала говорить: «Позаботься о своем сыне». Не сомневается, что я отец ребенка. А вот я в этом не уверен.
Не понимаю, что мы здесь делаем, бормочу я. Он не от меня.
С чего ты взял? С того, что вы с ней всего один раз покувыркались? спрашивает мама. Этого вполне достаточно, Мэверик.
Аиша клянется, что это ребенок Кинга. Они даже назвали сына в его честь.
Ага, но на кого он похож? усмехается Ма, и я затыкаюсь. Тут она меня подловила. Поначалу Кинг-младший ни на кого не был похож. По мне, все новорожденные выглядят как пришельцы. Но через пару недель глаза, нос и губы у пацана стали точно как у меня. Ничего от Кинга не отыскать, да и с матерью сходства никакого.
Вот почему Кинг порвал с Аишей. А она решила доказать ему, что это не мой ребенок, и попросила сделать тест. Теперь ждем, что доктора скажут. Не знаю, каким я должен оказаться невезучим, чтобы младенца объявили моим.
У меня на поясе пищит пейджер, на экране появляется номер мистера Уайатта, у которого дом рядом с нашим. Раз в неделю я стригу его лужайку. Наверное, и сегодня хочет позвать; отзвонюсь попозже.
Ма смотрит с улыбкой.
Небось, таким важным себе кажешься с пейджером, да?
Да ну нет, мам, смеюсь я, хотя вообще-то шикарная штучка, купил два месяца назад. В голубом прозрачном чехле супер.
Как движется твой бизнес, сколько лужаек косишь? спрашивает Ма.
Думает, я одними лужайками зарабатываю. Нет, конечно, лужайки приносят деньги, но толкать дурь куда выгоднее. Стрижка хороша для отвода глаз: всегда можно сказать, что купил новые кроссовки или шмотки задешево на толкучке, а не в магазине. Все равно не по себе, что приходится родной матери врать.
Да ниче так, отвечаю, с десятком уже управляюсь. Хочу до холодов заработать побольше.
Не волнуйся, потом что-нибудь еще подыщешь. Детишки обходятся недешево, но ты справишься.
Мне не придется справляться. Это не мой ребенок.
Дверь с улицы распахивается, и на пороге приемной появляется миссис Робинсон. Оборачивается и кри- чит:
Давай, живей тащи свою задницу!
Закатив глаза, следом входит Аиша. На плече у нее сумка с младенческими вещами, а в руке автолюлька, где спит виновник нашей встречи. Кулачок прижат к щеке, лобик нахмурен, будто тяжело задумался о чем-то.
Привет, Фэй! бросает миссис Робинсон. Извини за опоздание.
М‐м-м тянет Ма в ответ, и непонятно, то ли одобрительно, то ли осуждающе. Затем поворачивается и выжидательно смотрит на меня. Я таращусь, не понимая. Уступи Аише место! подсказывает она.
Ах да, виноват Я вскакиваю со стула. Ма не оставляет надежды воспитать из меня джентльмена.
Аиша молча садится и ставит люльку у себя в ногах. А у Ма случается острый приступ обожания.
Нет, вы гляньте только! воркует она над малышом. Сопит, хоть бы ему что, пушками не разбудишь.
Наконец-то, ворчит Аиша. Всю ночь мне спать не давал.
Ну а чем тебе еще теперь заниматься? злобно фыркает миссис Робинсон. Нечего было вместо занятий за парнями бегать!
О боже! страдальчески стонет Аиша.
Ничего, скоро будет спать всю ночь напролет, уверяет Ма. Мэверик до пяти месяцев по ночам куролесил, все ему интересно было.
Вот и этот такой же, точь-в-точь! Миссис Робинсон сверлит меня взглядом.
Да пускай смотрит сколько хочет, все равно ребенок не мой.
Из автолюльки слышится недовольный писк.
Ну что еще? вздыхает Аиша.
Наверное, соску просит, подсказывает Ма.
Аиша сует пустышку в рот малышу, и тот разом успокаивается.
Всматриваюсь в лицо Аиши. Под глазами у нее мешки, раньше таких не было.
Тебе хоть помогает с ним кто-нибудь? спрашиваю.
Что?! тут же взвивается ее мать, будто я ругнулся. И кто же ей должен помогать? Может, я?
Да ну брось, Йоланда, говорит Ма, одной с ребенком тяжело, тем более в семнадцать лет.
Плевать! Решила быть взрослой, теперь пускай и пашет как взрослая. Сама!
Аиша часто моргает.
А мне вдруг становится ее ужасно жалко.
Если он от меня, тебе не придется возиться в одиночку, ясно? Буду приходить и помогать!
Пять секунд назад она была готова заплакать. А теперь ухмыляется.
Без шуток? А что скажет твоя девчонка?
Спросила бы что полегче. Если ребенок не мой, то Лизе и знать ни к чему, а вот если мой
Не переживай за нее, хмыкаю.
Мне-то что? Это тебе надо переживать. Эта задавака мигом тебя бросит.
Эй, не надо о ней так!
Подумаешь! По тебе сохнут все девчонки Садового Перевала, а ты связался со снобкой из католической школы Ладно, все равно ребенок не твой. Сейчас выдадут результаты, я отвезу его к настоящему папаше, и мы станем жить семьей!
Аиша Робинсон! слышится голос медсестры, и мы все оборачиваемся. Вот оно!
Давай, иди! командует Йоланда.
Как глупо все, фыркает Аиша, вставая со стула.
Глупо крутить с двумя парнями разом! бросает вслед ее мать. Теперь вот и расхлебывай.
Вот сцепились-то Нет, у нас с матерью тоже случаются разборки, но не на людях!
Вскоре Аиша возвращается и сует матери в руки конверт.
Вот, убедись, что я права! Смотри первая.
Миссис Робинсон достает из конверта бумаги и читает. По ее самодовольному виду легко догадаться, что там написано.