Отец, это же надо, каких верзил набрал в свое войско мессир Бушар, удивлялся Ги-младший в начале пути на Каркассон, диву даюсь! Все они точная копия своего грозного хозяина!
Наш любезнейший де Марли обожает-таки гигантоманию улыбался отец и успокаивал сына. За наших воинов не бойся, если ребята и получат по зубам пару-тройку раз, то, уверяю тебя, за дело. Бушаровские мордовороты только с виду такие жуткие, на самом деле, они очень покладистые и дружелюбные воины.
Ничего себе, покладистые и дружелюбные! Ответил Ги-младший, косясь, на ряды рыцарей де Марли. Я слышал про их дела на поле Бувина, отец. Знал бы ты, что они там вытворяли своими мечами-бастардами, такими же, как и у их грозного повелителя!..
Правильно, сын мой, улыбался отец, во время боя, еще и не такие кренделя выкинешь!..
Жильбер де Клэр, тем временем, уточнял для себя:
Мессир Ги, скажите на милость, а женщины там хорошенькие?..
А-а-а, в Окситании! Засмеялся Ги-старший. Он покосился, не слышит ли их разговор сын. Разные попадались! Мессир де Марли, помнится, так раздухарился, что взял, да и сбросил одну из таких в глубокий колодец! Иначе от них и не отвяжешься!..
Жильбер удивился:
Они, что, такие прилипчивые? Поразительно
Нет, это шутка была! Смеясь, ответил Ги. Мадемуазель, которую мессир де Марли, так сказать осчастливил своим благородным «вниманием», была одной из виднейших катарских предводительниц! Не надо так смотреть на меня, Жильбер! Это война, на там все возможно, если перед тобой враг! Не надо делать такое лицо, словно ты объелся кислых слив!
Да, ну и нравы у вас, французов покачал головой де Клэр. Сбросить женщину в глубокий колодец живьем
Это еще не все, дружище де Клэр! Смеялся Ги. Наш милейший Бушар еще, для верности, боясь, что эта сатана в юбке сможет выскочить оттуда на метле, забросал колодец огромными каменными глыбами! Вот, скажу я тебе, зрелище было! Что-то, сродни античным приключениям Геракла! Такие большие камни, ей Богу, втроем не поднимешь! А Бушар брал их и, словно пушинки нес к колодцу, откуда еще слышались стоны несчастной Жироды де Лорак-Монреаль так, если не забыл, звали ту бестию в юбке!..
Жильбер укоризненно покачал головой и ответил:
Мы, англичане, так с дамами не поступаем!
Да что ты говоришь! Завелся Ги де Леви. Ладно, хорошо! Допустим, что вы так с дамами не поступаете! Зато, ваши покойные короли-братья, Ришар и Жан, вытворяли многое другое, и, скажу я тебе, оно переплюнет невинную шалость с колодцем мессира Бушара!..
Жильбер стал извиняться:
Ладно тебе, Ги, перестань кипятиться! Мы знаем друг друга уже почти двадцать лет. Уверены, что не сделаем ничего плохого, успокойся
Обходимся с дамами разошелся де Леви. А ваш Жан, к примеру, так изрезал своего родного племянника Артура де Бретань, что просто кошмар какой-то! А покойный Кёрдельон? Как он приказал перерезать глотки тысячам пленным мусульман на глазах у Саладина, запоздавшего приготовить обещанный выкуп? Молчишь? Краснеешь? То-то!..
Все, давай не будем больше о плохом! Протянул ему руку де Клэр. Забудем, как страшный сон.
Отлично, забудем! Пожал ему руку маршал и добавил. И, все-таки, вы англичане, странный народ! Шуток абсолютно не понимаете! Верно, говорят люди, что у вас даже юмор какой-то особенный английский! Он у вас такой, словно боевым молотом по шлему заехали! Где, когда и над чем, самое главное, смеяться один черт разберет, прости меня Господи!
Жильбер засмеялся от острого и, главное дело, точного сравнения своеобразного английского юмора, подмеченного глазами его французского друга. Время, за шутками, разговорами и привалами пролетало быстрее и делало дорогу менее обременительной.
После Оверни с его стольным городом Клермон, колонна рыцарей свернула немного западнее, уходя на Тюренн. Именно от земель Тюренна маршал решил начать вхождение в мятежные края Тулузского графства.
Рыцари маршала де Ла Фо вступили во владения мятежного графа Раймона де Сен-Жиль через Кагор, прошли город скорым маршем и стали опускать на юг, двигаясь на старой римской дороге, помнившей сандалии Восьмого молниеносного легиона Древнего Рима.
Путь их лежал в самый центр бывших владений виконта де Тренкавеля, первым павшего от руки крестоносцев Симона де Монфора и похороненного возле стен крепости Каркассон.
Они прошли Кастельно-Монратье, перешли реку Авейрон по большому каменному мосту римских времен напротив Монтобана, в котором полюбовались грозной твердыней замка, сложенного из огромных кроваво-красных гранитных глыб, и, через три дня, обогнув, для верности, мятежную Тулузу и Авиньоне, приблизились к слабенькой крепости Кастельнодари.
Бушар! Бушар! Крикнул Ги де Леви, увидев издалека низкие стены и башни крепости. Помнишь, как мы с тобой и покойным Симоном разгромили части графов де Фуа и де Сен-Жиль возле этой крепости?
А то, как же! Усмехнулся Бушар, он поймал заинтересованный взгляд десятков пар глаз английских рыцарей. Давайте-ка, соорудим привал возле крепости! Если пожелаете, я могу рассказать о том бое
Конечно, расскажите, просим вас, мессир де Марли! Воскликнули молодые англичане, обступая со всех сторон грозного и ставшего уже легендарным рыцаря.
Так уж и быть, слушайте, пока наши оруженосцы готовят поесть Сказал Бушар де Марли, усаживаясь на траву, которая росла в тени низкой крепостной стены Кастельнодари.
VII ГЛАВА.
Бушар де Марли рассказывает о битве при Кастельнодари.
Крепость Кастельнодари. 26 мая 1221 года.
Бушар присел на склоне невысокой крепостной насыпи в тени полуразвалившихся стен. Молодые рыцари, среди которых были не только одни англичане, но и несколько французов из отряда мессира де Леви, расселись полукругом и стали слушать де Марли.
Значит так, начал свой рассказ мессир Бушар, от смущения решивший поправить складки своего сюркота вокруг пояса, случилось это почти десять лет назад, так, без пары месяцев. В середине августа его светлость граф Симон предпринял довольно-таки неудачную осаду Тулузы. Я находился в крестоносной армии и командовал ударной конницей. В общем-то, и армией это не назовешь. Так, около пары сотен конных воинов, да сотни полторы стрелков и копейщиков. Но, мы, все-таки умудрялись этими крохами удерживать в подчинении и страхе большую покоренную территорию. Мессир маршал де Ла Фо в это время наводил порядок в южной части графства, как раз, на стыках с Арагоном, Фуа, в общем, удерживал часть противника, как мог. Вертелся, скажу я вам, он, словно белка в колесе! То тут, то там, повстанцы и катары захватывали замки, нападали на тыловые отряды, но, это обычное дело для войны.
Бушар замолчал и присмотрелся к одному из англичан, который потянулся, было, к его большому мечу-бастарду.
Эй, поаккуратнее с ним! Грозно рыкнул мессир де Марли и в сердцах добавил. Незачем ручонки тянуть к взрослым игрушкам! Дорогой мой юный английский рыцарь, знали бы вы, что именно этим самым бастардом я получил на грешную душу такое несмываемое пятно, что пора руки на себя накладывать! Ну, да ладно об этом
Оруженосцы подали кувшины с вином, разлили его по кубкам.
Угощайтесь, мои юные друзья Бушар пригласил рыцарей. Они с охотой выпила вина, и де Марли продолжил свой неторопливый рассказ. По чести сказать, он был не сильный рассказчик, поэтому говорил медленно, как бы подбирая слова. Так вот, их светлости графы де Фуа и де Комминж вывели часть своих армий, блокированных мессиром маршалом, в обход и ударили по нашему небольшому отряду. Покойный граф Симон, царствие ему небесное, приказал снимать осаду и откатываться к Каркассону по старой римской дороге. Я, с позволения его светлости, отослал конного рыцаря с письмо мессиру Ги де Леви, в котором попросил его выслать нам все имеющиеся свободные части для контратаки. Но, мессир де Леви был сильно стеснен в своих средствах и выслал нам в помощь только сто конников. Видит Бог, он сделал это вовремя, ибо они выручили нас!