Нет, нет, мы разберёмся, пробормотала тётя Мерле, притягивая к себе Лу и Зака. Ты за нас не волнуйся. Мы отлично проведём лето.
Стоп. Стоп!
Ты что, с нами не поедешь? с упавшим сердцем спросила Лу. Они ведь на это рассчитывали! Ты же говорил, что останешься на первые несколько дней!
Планы изменились, мрачно сказал отец, не встречаясь с ней взглядом. Меня вызвали на работу.
Но но ты нам нужен, пролепетал Зак, впервые подав голос с их прошлого разговора, и Лу удивлённо обернулась, услышав в его словах слёзы.
Папа опустился перед ним на колени.
Прости, сынок. Мне нужно вернуться в Чикаго. Но я уже начал искать новую работу, добавил он, словно это могло как-то утешить. Так что с осени буду спокойно работать из дома и помогать тебе с домашним обучением.
Зак поник и обнял папу за шею.
Я не хочу тут оставаться, пробормотал он, уткнувшись ему в плечо. Я могу побыть дома один, а вы с Лу занимайтесь своими делами. Со мной ничего не случится.
Папа вздохнул, и Лу поняла, что умолять бесполезно. Они проиграли заранее. Почему она вообще решила, что их план сработает? Надо было сразу догадаться, что впереди ждёт только разочарование.
Вы и не заметите, как я вернусь, сказал он, но голос его звучал глухо, и смотрел он не на них, а куда-то мимо. Я постараюсь иногда заглядывать в гости.
Ну да, конечно, буркнула Лу, но он будто её не услышал.
П-пожалуйста, судорожно выдохнул Зак. Я б-буду хорошо себя вести, обещаю Он начинал задыхаться, и Лу, злясь на отца всё сильнее, расстегнула передний карман рюкзака, где лежал запасной ингалятор.
Прости, сынок, ты же сам понимаешь, что мне нужно работать. Он осторожно вывернулся из рук Зака, но тот попытался вцепиться в него и пошатнулся. Лу поймала его, пока он не упал, и вложила в руку ингалятор.
Хотя бы звони иногда, чтобы мы знали, живой ты или нет, мрачно сказала Лу.
На скулах отца заиграли желваки, и он опустил взгляд.
Лу знает лекарства Зака, сказал он тёте Мерле, отступая на пару шагов. Если что-то случится звоните. В будни я не всегда могу брать трубку, но в крайнем случае постараюсь перезвонить. Помедлив, он обратился к Лу и Заку: Я вас люблю. Ведите себя хорошо и слушайтесь тётю.
Он развернулся и пошёл назад, спрятав руки в карманы. Зак судорожно вздохнул, и Лу мгновенно обернулась к брату. Он весь покраснел и дышал часто и хрипло, но в глазах его стояли слёзы, а ингалятор он сжимал в опущенной руке. Приступ вызвала не астма он просто изо всех сил сдерживался, чтобы не разрыдаться, и Лу захлестнула небывалая ярость. Она обняла брата за плечи, и они вместе проводили взглядом отца, который даже не обернулся на прощание.
Вот и всё. Он бросил их с тётей, которую они видели в первый раз. Лу хотела сказать Заку, что не надо из-за этого убиваться, что папа того не стоит, что без него им будет лучше, ведь он всё равно не знал, что с ними делать. Но вместо этого она просто обняла брата и встретилась глазами с обеспокоенной тётей.
Папа вас очень любит, сказала та. Просто поверьте.
Да? Тогда зачем он от нас избавился? выплюнула Лу.
Ему тяжело, мягко сказала она. И вам тоже. Он потерял любовь всей его жизни, нужно прийти в себя. Она коснулась щеки Лу прохладной ладонью. Всё будет хорошо. Главное, что вы с Захарией вместе и всегда можете поддержать друг друга. Не забывайте об этом, и тогда всё будет хорошо.
В глазах защипали слёзы, но Лу упрямо сдержала их. Нет уж. Она не расплачется посреди аэропорта. Уж точно не из-за отца.
Мы устали, выдавила она, сглотнув комок в горле. Долго нам ехать?
Будем дома где-то после обеда, сказала тётя Мерле. Но вы можете поспать в поезде.
Она притянула их к себе, и хотя Лу отчаянно пыталась сдержать рыдания и рвущийся из груди крик, она не стала сбрасывать с себя её руку. Просто пошла вслед за тётей сначала к багажной ленте, а потом навстречу дому, который ближайшие три месяца им придётся считать своим.
5
Зак
Зак сам не верил, что плачет.
Точнее, нет, очень даже верил он последние несколько дней с ужасом ждал момента, когда отец уйдёт, и вот он настал, и страх стиснул сердце, не оставляя ни единого шанса сдержать рыдания. Зак думал, что успеет подготовиться. Что отец не сбежит в первые же секунды, толком не попрощавшись.
Беспокойство Лу делало только хуже. Она хлопотала над ним и обнимала, как в детстве, когда они ещё не растеряли общие интересы, и это только усиливало захлестнувший его стыд.
Дорога до дома тёти Мерле оказалась мучительно длинной. Выбравшись из кошмара, которым был аэропорт Хитроу, они спустились в метро, с кучей пересадок добрались до вокзала, а потом три часа ехали через сельскую местность, только чтобы забиться в такси и по петляющим дорогам покатиться в глубь Озёрного края. Зак безумно устал, но мелькающие за окном горы, долины и озёра поражали своей красотой. Он даже не думал, что где-то на земле существует подобное место.
Наконец такси свернуло на грунтовую дорогу, ведущую в лес. Деревья здесь отличались от тех, что он привык видеть в пригороде Чикаго: древние и поросшие мхом, их корни устилало бесконечное множество синих цветов. Такси подъехало к воротам из кованого железа; они отворились, зловеще скрипнув, и Зак придвинулся ближе к окну.
Лу, сидящая рядом, закатила глаза.
Ты бы ещё на колени ко мне забрался, сказала она, пытаясь спихнуть его, но он упёрся и так и остался на месте.
Я тоже хочу посмотреть, сказал он, и пока они боролись за место у окна, впереди показался огромный дом четырёхэтажный, с несколькими рядами окон, выходящими в сад. По бокам основного здания тянулись два длинных крыла, огибающих парадный вход. Настолько большое здание сложно было назвать домом скорее особняком или усадьбой. Может, даже небольшим дворцом.
Тётя Мерле, вы правда тут живёте? спросила Лу, раскрыв от удивления рот.
Самая настоящая правда, гордо кивнула та. Я не сомневалась, что вы оцените.
Машина остановилась у каменной лестницы, ведущей к парадному входу, и Лу тут же выскочила на усыпанную гравием дорожку.
А вдруг мама была королевской крови? спросил Зак, вылезая следом. Тогда мы, получается, тоже?
Да не, нам бы об этом сказали, ответила Лу, но не особо уверенно. В конце концов, она знала не больше него, а дом был огромным, и владели им явно богатые люди.
Пока Зак разглядывал резные колонны по обе стороны от главной лестницы, за спиной послышался возглас. Он обернулся и увидел бегущую им навстречу круглолицую веснушчатую девочку с каштановыми волосами. Под её резиновыми сапогами хрустел гравий, а на поясе с инструментами болтался фонарь.
Зак отошёл в сторону, и девочка бросилась обнимать Лу.
Наконец-то вы приехали! Просто не верится! сказала она. Её акцент мгновенно напомнил о матери, и сердце пропустило удар.
Да, нам тоже не верится, с заметным раздражением ответила Лу, но девочку это совсем не смутило. Отпустив Лу, она повертела головой, рассматривая их с Заком, и расплылась в широченной улыбке.
Ого, какие вы, сказала она. Такие американцы!
Мы из Чикаго, слабо ответил Зак, до сих пор не оправившись. До этого он не встречал людей, разговаривающих с маминым акцентом, и сейчас словно услышал призрака.
Захария, Таллула, знакомьтесь это Пенелопа, ваша двоюродная сестра, сказала тётя Мерле, доставая из багажника чемоданы. Её британский акцент, пусть и отчётливый, всё же отличался от маминого. В прошлом месяце ей исполнилось тринадцать, так что вы должны отлично поладить. Пенелопа, душечка, не налегай так на них. Они устали с дороги.
Представляю, ответила Пенелопа и, замявшись, добавила: Мне очень жаль, что с тётей Джози так вышло. Я безумно по ней скучаю.
Ты ты знала маму? спросил Зак с удивлением.
Конечно, озадаченно ответила она. Она же про нас рассказывала, да?