Вот только мама ничего не рассказывала. Более того она даже не упоминала о родственниках и уж тем более не навещала их. Зак уклончиво повёл плечами; он надеялся, что этого будет достаточно.
Повисла неловкая пауза, а потом Пенелопа подошла ближе.
Как здорово, что мы наконец встретились, сказала она, но Лу втиснулась между ними, не давая Пенелопе обнять его.
Зак аллергик. Он может умереть от приступа, добавила она, и Зак заметил, как она косится на коричневый комбинезон Пенелопы, весь покрытый белой шерстью. Теперь, стоя чуть ближе, Зак чувствовал исходящий от неё запах животных. Осторожнее с ним.
Пенелопа тут же убрала руки за спину, словно боялась случайно коснуться.
Тётя Мерле нас предупреждала, но я не думала, что всё настолько серьёзно.
Очень серьёзно, сказала Лу, расправив плечи. Если его иммунная система не справится с каким-нибудь аллергеном, его положат в больницу.
Я сам могу говорить вообще-то, недовольно заметил Зак. Последнее время он редко общался с сестрой и не ожидал, что она вдруг начнёт нянчиться с ним, как с больным ребёнком. Ему это совершенно не нравилось.
Ну что, пойдёмте посмотрим дом? прощебетала тётя Мерле, поднимаясь по лестнице. У нас тут есть чем заняться.
Особенно летом, согласилась Пенелопа, с лёгкостью поднимая чемоданы. Можно пойти в поход, покататься на великах, сходить поплавать
У Зака аллергия на пять видов деревьев, сказала Лу. И на траву. И на сено.
И плавать я не умею, добавил он, бросая на сестру недовольный взгляд, который она успешно проигнорировала.
Ой. Пенелопа задумалась, а тётя Мерле тем временем отворила резные двери. Ну тогда можно походить по дому. В восточном крыле есть комнаты, где уже сотню лет никто не бывал, радостно добавила она, кивая в сторону правой половины поместья.
У меня аллергия на пылевых клещей, сказал Зак. Американских и европейских.
Пенелопа запнулась и сникла.
Я даже не знала, что их несколько видов.
Проведи полжизни у врача ещё и не то узнаешь, пробормотал Зак.
Он прошёл в фойе и остановился, застигнутый врасплох. С одной стороны, внутри дом оказался даже более грандиозным, чем он ожидал: с высокими потолками, картинами в позолоченных рамах, с парадной лестницей, уходящей на следующий этаж. Под потолком висела тяжёлая люстра, мелодично позвякивая хрусталём, а на полу лежал деревянный паркет, не закрытый коврами. Это хорошо ковры только ухудшали его аллергию.
Но, с другой стороны, величие немного терялось за общей потрёпанностью. Складывалось впечатление, что дом не ремонтировали по меньшей мере лет десять. Выцветшие обои отслаивались по углам, а обшарпанная деревянная лестница давно растеряла весь блеск. Рядом на столике стояла ваза Зак заметил на ней небольшой скол, а ещё тонкий слой пыли, покрывавший столешницу. Некогда величественный особняк пребывал в запущенном состоянии. Видимо, мамины родственники были не настолько богатыми, как он представлял.
Хотите посмотреть дом сейчас или попозже? спросила тётя Мерле, поднимаясь по широкой лестнице. Ступени громко заскрипели, и Зак вдруг представил, как проваливается под пол. Если бы папа приехал с ними, он бы тут же развернулся и пошёл покупать билеты обратно в Чикаго.
При мысли об этом его вновь захлестнула паника. Как там папа? Он уже сел на самолёт? Или летел над Атлантическим океаном? А вдруг самолёт разобьётся? А вдруг
Я очень устала, сказала Лу, но Зак ощутил на себе её взгляд. Может, она и правда устала, но сказала так только ради него. Что хуже, он даже не мог возразить. Он ведь так и не уснул в самолёте, а в поезде разве что слегка подремал, просыпаясь то от тряски, то от незнакомых звуков. Из-за рыданий в аэропорту в голове до сих пор стоял туман, а тело словно налилось цементом. Хотелось просто свернуться калачиком в родной постели и хорошенько поспать.
Тогда Пенелопа проводит вас в комнату, а я пока принесу чистые полотенца, сказала тётя Мерле, сворачивая в длинный коридор с множеством дверей. На стенах здесь висели подсвечники, которые Зак до этого видел только в компьютерных играх. Кажется, они назывались канделябрами. Но выглядели всё равно жутко.
«В комнату»? вдруг переспросила Лу. То есть
Тётя Мерле поселит вас в старой спальне вашей мамы. Чтобы ты могла присмотреть за братом, если ему станет плохо, нервно сказала Пенелопа, а тётя тем временем деловито ушла за полотенцами. Вы же не против? Там большая комната, честно. Две кровати, всё убрано и проветрено. Можем даже поставить ширму посередине, если вам так будет удобнее.
Они будут жить в маминой спальне. Внутри всё сжалось, и Заку снова стало трудно дышать.
Я не против, сказал он, вдруг испугавшись, что Лу попросит отправить его в другую комнату.
Серьёзно? спросила сестра. Он закивал.
Тут везде полно пыли. Сама знаешь, мне обязательно станет плохо, и ты всё равно переберёшься в мою комнату. Просто разойдёмся по своим половинам, и всё.
Мы всё равно подготовили только одну спальню, так что пришлось бы жить или со мной, или с моим братом, добавила Пенелопа, добравшись до конца коридора. Его зовут Оливер, кстати. Он сейчас в Диколесье, но к ужину вернётся.
Зак не сразу сообразил, что она сказала; по спине пробежал холодок.
Погоди В Диколесье?
Пенелопа не успела ответить, потому что в разговор вмешалась Лу.
А много людей тут живёт? спросила она, будто не заметила, как встрепенулся Зак. Мама нам ничего про вас не рассказывала.
Может, Заку просто показалось, но во взгляде Пенелопы мелькнула обида.
Я, Оливер, тётя Мерле, тётя Ровена и дядя Конрад, мой папа, сказала она, открыв дверь. За ужином я вас всех познакомлю.
И всё? Больше тут никого нет? спросила Лу, но Пенелопа уже прошла в спальню. Зак пошёл следом, вновь надеясь спросить про Диколесье. Но стоило ему ступить за порог, и все слова вылетели из головы.
Пенелопа не обманула. Залитая светом из большого окна, спальня оказалась раза в три больше его комнаты в Чикаго. По разным углам у бледно-сиреневых стен стояли две кровати, оставляя в центре большое пустое пространство. К сожалению, Зак не заметил никаких признаков, что когда-то тут жила мама, только постеры, висящие над кроватями: пожелтевший плакат со «Спайс Гёрлз» над одной и с группой «Хэнсон» над другой. Но мама, кажется, ни разу о них не упоминала.
И всё же тут она выросла. Спала здесь всё детство, и Зак, глубоко втянув носом воздух, практически ощутил её запах.
Вещи можно сложить в комод, сказала Пенелопа. Места вам хватит
И что всё это значит?
Выронив чемоданы, Пенелопа обернулась и громко сглотнула. Нахмурившись, Зак тоже посмотрел в сторону открытой двери и увидел стоящую на пороге мускулистую женщину с чёрными с проседью волосами и ястребиным носом. Скрестив на груди руки, она сурово взирала на них с высоты своего роста. По её щеке сбегал жуткий шрам; точно такой же тянулся по шее и уходил под воротник кожаного пальто.
Тётя Ровена! истончившимся голосом сказала Пенелопа. Я всё объясню
Объяснишь, что тут забыли твои американские брат с сестрой? холодно поинтересовалась та. Ну, давай.
Зак обернулся на Лу. Та смотрела на него округлившимися глазами. Ровена явно не знала, что они приедут. Их никто не приглашал.
Знаете, наш папа, наверное, ещё не сел на самолёт, торопливо заговорил Зак. Если вы ему позвоните, он нас заберёт, и
Ну что вы, не стоит, сказала тётя Мерле, огибая Ровену со стопкой чистых полотенец в руках. Держите, мои дорогие. Ванная чуть дальше по коридору. Если чего-то не найдёте, обращайтесь
Ты что натворила, Мерле? спросила Ровена. Она вдруг показалась куда страшнее и выше, чем раньше.
Ничего такого, и ты прекрасно это понимаешь, ответила та, раскладывая полотенца по кроватям. Захария и Таллула чудесные ребята. Мы одна семья, и это и их дом тоже.