Что-то плохое? спрашивает Алкей, подаваясь вперёд.
Не сказала бы, отвечает Марона. Смотри, это ты.
Она указывает на карту, которую вытащила самой первой.
Твоя карта сильна и активна. Такая же, как ты.
Алкей самодовольно улыбается, на что Карлетт закатывает глаза. Марона стучит пальцем по второй карте.
Скоро в твоей жизни наступят перемены.
Хорошие?
Нет, черноволосая ведьма переводит взгляд на третью карту. Твои руки будут связаны, и исход твоей судьбы будет зависеть от другого человека.
С каждым сказанным словом голос Мароны становится всё тише и напряжённее. Она переходит к последней карте.
В конце ты либо что-то потеряешь, либо что-то приобретёшь.
Марона обводит карты глазами, кивает сама себе и убирает их обратно в колоду. Алкей смотрит на неё задумчивым, напряжённым взглядом, а затем говорит: Плохие у вас карты.
Карлетт и Марона смеются с его слов.
Не стоит воспринимать карты буквально, улыбается Карлетт. Чаще всего их смысл нужно понимать сквозь призму.
Именно, кивает Марона и обводит всех взглядом. Кто следующий?
Карлетт находит Марону в её кабинете. Заваленная кипами бумаг, ведьма не замечает как воск от догорающей свечи капает на важные документы. Сам кабинет маленький, стены заставлены книжными стеллажами, около стола примостился одинокий стул так же заваленный бумагами и свёртками. В углу, тихо и незаметно сидит Диваль, под тусклое пламя свечи углём рисуя портрет сосредоточенной Мароны.
Карлетт пару раз стучит кулаком по двери, привлекая к себе внимание. Марона отвлекается от бумаг и улыбается, завидев подругу. Она зазывает её рукой и звенит в колокольчик. В дверях тут же показывается служанка.
Принесите черничный чай и печенье.
Служанка кивает и уходит, а Карлетт подходит ближе к столу, освобождая себе место на стуле и присаживаясь. Марона начинает суетиться, убирая документы со стола.
Прости, говорит она. Чем ближе инициация, тем больше на меня наваливается дел. Не успеваю разобрать одно, как приходят с ещё десятью.
Неужели дела в Акрате настолько плохи? спрашивает Карлетт, беря листок из какого-то отчёта и быстро пробегаясь по нему глазами.
Нет, конечно нет, машет головой Марона. Это мелкие дела, которые не требуют особой вовлечённости, но их слишком много. Кто-то подрался, кто-то что-то у кого-то украл, где-то потерялась собака. Половину из них можно не читая, отбрасывать в решённые.
Но голова болит у тебя, разумеется не из-за них, улыбается Карлетт.
Раздаётся осторожный стук. Служанка вносит поднос с чаем, ставя его на край стола и разливая напиток по чашкам, затем кланяется и уходит, тихо прикрыв за собой дверь.
Разумеется, кивает Марона, поднося к губам фарфоровую чашку. После глотка на языке остаётся лёгкая кислинка. В последние дни становится всё неспокойнее. Будто нарочно перед инициацией случаются какие-то неприятности. Сначала бунты в Лелесе, затем забастовки в Пленто, а теперь ещё и убийство крупного чиновника в Велале.
Ты думаешь это всё взаимосвязано? спрашивает Карлетт, засовывая в рот печенье.
Подозреваю, кивает Марона. Всё происходит как по сценарию. К тому тот чиновник как оказалось, был замешан во взяточничестве и связях с вителийской аристократией.
Подозреваешь, за этим кто-то стоит? хмурится Карлетт.
Надеюсь, что это всего лишь череда совпадений, отставляет опустевшую кружку обратно на поднос Марона. Но давай опустим этот разговор. Ты же пришла сюда не для этого, так ведь?
Да, ты права, кивает Карлетт. Я хотела поговорить с тобой наедине.
Ведьма бросает извиняющийся взгляд на Диваля. Шуршание угля по бумаге прекращается. Фамильяр отрывает взгляд от холста и улыбнувшись, начинает собирать свои вещи. Карлетт извиняется одними губами, провожая спину парня взглядом и снова поворачиваясь к подруге. Марона смотрит сосредоточенно, тонкие чёрные брови нахмурены.
Что случилось? спрашивает она.
Я хочу рассказать всё Алкею, выпаливает Карлетт, сжимая пальцами чашку чая.
Ты до сих пор ему не рассказала? недоумевает Марона. Уже год прошёл, Летти. Почему ты всё это время молчала?
Карлетт стучит пальцами по кружке, пристыженно поджимает губы и вздыхает.
Боялась?
Марона приподнимает брови. Карлетт никогда не была из пугливых. Она не боялась выступать вперёд в спорах, браться за новое незнакомое оружие, на ходу спрыгивать с лошади или пробовать впервые приготовленные Мароной отвары. Но когда дело касалось чувств, Карлетт становилась похожей на глупую овечку, на пути которой повстречался волк. Эта разность характера подруги всегда умиляла и поражала Дамкер.
Ты-то? Кого? Алкея?
Его реакции. Вдруг он разочаруется во мне?
Марона прыскает и, не сдержавшись, начинает смеяться. Карлетт смотрит на неё обиженно изломив брови.
Прости, улыбается Марона. Но это правда смешно. Летти, вот кто-кто, а твой благоверный никогда не разочаруется в тебе. У Алкея даже мысли такой не возникнет.
Я знаю, просто
Понимаю, ты боишься. Боишься показаться слабой и неидеальной, мягко произносит Марона, заправляя волосы за ухо. Это нормально, особенно когда дело касается близких тебе людей, ведь ты не хочешь их разочаровать. Но, послушай, я думаю ты, итак, это знаешь: мы все тебя любим и примем любой. Ты не должна быть идеальной, Летти, ты должна быть собой. Твой страх отпусти его и будь честна с мужем. Сама же не любишь, когда люди врут, так почему сейчас идёшь наперекор своим принципам?
Разглядывая дно опустевшей чашки, Карлетт улыбается и кивает.
Ты права. Спасибо. Именно эти слова мне и нужно было услышать. Я расскажу всё Алкею. Сразу после церемонии.
Почему не сейчас? спрашивает Марона.
Потому что я знаю его. Даже если не подаст виду, он всё равно будет долго думать и переживать. Пусть уж лучше делает это после инициации.
Марона хмыкает и кивает, наполняя чашку оставшимся в чайнике чаем. Повеселевшая Карлетт продолжает разговор в шутливом и душевном тоне.
Время тянется медленно и лениво. До инициации остаётся всего три дня, когда Марона без стука врывается в покои Карлетт, босиком, в одной ночной сорочке, и падает на кровать лицом в подушки. Слышится невнятное мычание.
Что случилось? Карлетт, откладывая в сторону расчёску, садится на край кровати и кладёт руку подруге на плечо.
Невнятное мычание повторяется, и Марона плотнее подминает под себя подушки.
Если ты хочешь просто полежать на моей кровати, то да, пожалуйста, я не против, по-дружески язвит Карлетт, снова подходя к зеркалу и беря в руку заколку.
Мне приснился ведьмин сон, доносится тихое, и Карлетт, как громом поражённая, застывает на месте.
Каждый, от гор до моря, слышал легенду о ведьмином сне, вещи редкой, таинственной и пугающей. Этот пророческий сон, невообразимый в своей реалистичности, приходил к ведьме накануне её гибели, в мельчайших деталях описывая смерть той. Во всех известных случаях ведьме не удавалось спастись от своей неминуемой участи. В народе же распространилось поверье, что это проклятье Богини за все грехи, что ведьма сотворила.
Карлетт откладывает заколку и садится рядом с подругой. Та обнимает подушку, ресницы её дрожат, и видно, как она старается не заплакать. Карлетт притягивает подругу к себе.
Тихо, чш-ш, успокаивающе гладит по чёрным волосам, чуть укачивая в объятьях и чувствуя, как ткань платья на плече намокает от слёз. Всё будет хорошо.
Нет. Не будет. Не ври мне, Марона выпрямляется и смотрит Карлетт в глаза. Подбородок её дрожит, насыщенно-зелёные глаза сереют от слёз, а извечно весёлый уголок губ сейчас выражает безнадёжную грусть. Ведь ты прекрасно знаешь, что это значит. Я умру. Совсем скоро! Возможно, даже сегодня! Я