Трое суток играл с генералом на лошадь. Вначале играли ее целиком, а потом по частям. То круп выиграют, то голову вместе с копытами однако, никто из них так и не сумел выиграть ее целиком.
Браво, Николай Васильевич, хотите продолжить?
Начните лучше рассказ о генерал-губернаторе, которого вы обманули.
До него еще далеко, страниц эдак тридцать. О, за разговорами не заметили, как уже прибыли. Добравшись, наконец, до Парижа, зайдем пообедать в ресторан с подходящим названием «Олений парк» на Элизейских полях с такими красотками, коих в Киеве даже не сыщешь. В Италии, разве что!
Ох, уж мне эти рестораны парижские!
Согласен, что «ох!» Проходит по залу эдакая неземной красоты красавица, кою встретить-то можно на три жизни лишь раз. Проходя мимо, Цирцея за шнурок на плечике дернет, от чего прогалина на мгновение открывается от шеи до пупка. Ослепив посетителя своей наготой, достает визитку и кладет ему на ладонь. На ней цена, превышающую стоимость замка дворянина средней руки. Замок того дворянина стоит на скале
Если приблизить окно усилием мысленным, либо подзорной трубой, можно различить домочадцев, собравшееся за праздничным столом
Не ведающих о том, что замок их заложен хозяином дома с целью оплаты той самой Цирцеи Германтской, после чего не на што жить буде семье.
Экий вы, право, циник, фантазер и фигляр!
Отнюдь, реалист! К тому ж, от фантазера слышу.
Ох, уж мне эти французские рестораны! Думы навеивают неблагочестивые. Мог бы денег занять у друзей, чтобы семье на полгода жизни хватило, а там они сами своими руками начнут плести кружева, подшивать наволочки или каштаны поджаривать и продавать. Никто с них после такого несчастья не потребует долги отдавать без расписки полученные на честное слово!
У французов на честное слово! Николай Васильевич, вы меня удивляете! Занял с расписками, как и положено, и по второму кругу к Цирцее отправился. Для постоянных клиентов скидки у нее бывают солидные.
Тьфу на вас, тьфу, не в прямом смысле, а в осуждение! Не вижу я у вас возрождения!
Вы меня и в монастырь бы отправили! Представляю эдакого пузанчика с холеным лицом, попорченным скудной бородкой, посреди толпы кликуш с трещотками в одной руке и с «живый помощи» на пергаменте для разгона бесов в другой, а также юношей, удрученных рясами, с глазами, горящими революционным огнем. Ну, насмешили!
Лучше расскажите, что с мертвыми душами?
Да погодите вы с вашими душами! Опять вы о них! О живых не все еще сказано. Если пожелаете, сегодня же отведу вас в бордель с красотками такими, как и у нас здесь, в ресторане. Вот они выбегут сейчас из-за портьеры и канкан спляшут для привидения в настроенье игривое.
Вот он грех в самом разгаре!
Ножки красивые кажут, к тому же в чулках, ничего в них греховного нет. Мордашки само очарование, губки, что клубничины спелые. Глазища огромные
Вот в них сосредоточенье греха! Смотрит, как будто сосульку в сердце втыкает. От них никуда не денешься, туда сюда ими водят, подмигивают
Ну, это те, кто умеет кокетничать.
А затем вперяется в тебя эдаким взглядом пронзительным словно ведьма в Фому!
Экая невидаль, вы лучше взгляните в глаза Прасковье Федуловне Скрябиной, той, что на рынке в Пятигорске подралась с цыганкой на днях, поспорив за цену на баклажаны. В прошлом, де, годе были одни, а нынче другие. В противоположность тому возьмите Анну Петровну Рамбову, крутобёдрую паву. Не идет, словно лебедь плывет. «Зачем меня брать и куда?» вопрошает она. Для восхищения красотою немыслимой. Мороз по коже идет от красоты такой изобильной. Глаза у нее, не глаза, а глазища. Все замечает. Увидит красивую женщину, хмыкнет: «Пфи пфи пфупф!» и плечиками так поведет с возмущением. «Тоже мне, фря!» подтверждает служанка и распахнет кацавейку, а там зеркало. Анна Петровна взглянет на себя в зеркало, и у нее настроение сразу же улучшается.
Далековато заехали.
Обещали до Пятигорска добраться, вот и заехали. Отправимся теперь по оставленному адресу во дворец Цирцеи французской! Соколом мысль выпускаем, и мы уж на месте. По стене залы округлой проходит спиральная лестница, и по бордюру той лестницы с небес голубых на потолке скользит на подушечке, круги совершая, сама Красота! Без всего! Прямо в руки, ловите! Вот и вы ручками дернулись красавицу подхватить. Красота притягательна! О чем и ваша «Римская красавица».
Попрекаете, что «Рим» не дописал до конца. Что на моем месте вы бы придумали?
А тут и придумывать нечего, все по вашим рассказам разбросано. Соединить только нужно.
Соедините, а я вас послушаю.
* * *
Чудный город Рим
Вначале сюжет, арабески потом.
Описанный вами князь приезжает из Парижа на похороны отца и в первый же вечер видит за окном неописуемой красоты танцовщицу, пляшущую на повозке в окружении цирковых уродов. Он пытается пробиться к ней сквозь толпу, но, задержав взгляд на уличном художнике, рисует карандашом на бумаге красавицу, упускает плясунью.
Павел Иванович, а вы меня не заметили?
Заметил господина в зеленом цилиндре и сюртуке, идет по тротуару и время от времени останавливается и начинает тростью разгонять попрошаек. «Кыш, мелкота безобразная!»
В синем цилиндре, в фиолетовом даже. Стою за спиною художника и направляю руку его, а он от меня отмахивается свободной рукой, как я до того от мальчишек. Тем временем беру перо и в блокнотик его описую.
Чернильца, где взяли?
С собою ношу, как иные табакерку или фляжку с мартиной.
В толпе ведь толкают.
Потому и не дописал, что дальше случится. Продолжайте.
Измышлив девочку, похищенную цыганами в детстве из знатной семьи, князь нанимает на её поиски частного сыщика. Стоит также сказать несколько слов о обстоятельствах знакомства мсье Дюпена с князем.
Долгая история?
История, хотя и уводит повествование в сторону, однако, уместна для упоминания. Изложить?
Разумеется. Для чего же мы здесь собрались, как ни выслушивать друг друга.
* * *
Есть такая категория воровок клептоманки. Воры обычно сбывают товар и, если у вас умыкнули, что-то вам дорогое, можно найти у скупщиков, а к этим, как попало, так и пропало, поскольку каждая вещица им дорога, как награда, орден за ловкость и отвагу. Наш сыщик пробирался по ночам в дома любительниц воровать среди дам высшего света, забирал украденные драгоценности и отдавал за вознаграждение пострадавшим владельцам.
Во время посещения дома воровки Дюпен, полагаю, и познакомился со своим будущим нанимателем.
Мадмуазель V будучи в гостях у мадам W, попросила примерить колье. Зная репутацию мадмуазель, мадам после ее ухода тщательно проверила наличие камней. Понимая, что навсегда расстается с любимым украшением, предназначенным на продажу для покрытия долга, мадам в последний раз решила надеть вещицу на бал, и попала в ловушку. В какой-то момент распахнулись окна и двери, и от сквозняка погасли свечи на люстрах. От «кем-то» рассыпанных жемчужин танцующие стали падать. Выбравшись из кучи упавших гостей, мадам сразу же обнаружила отсутствие колье. Недаром оно побывало в руках мадмуазель. Дюпон откликнулся на слезную просьбу мадам, забрался ночью в ее дом и увел драгоценности.
Благородным разбойником оказался полицейский.
Князь, будучи в гостях у отца воровки, известного аристократа, просидел всю ночь в библиотеке. Когда увидел человека в маске, снял пистолет со стены и предложил незнакомцу объяснить причину присутствия в доме. «Снятый со стены пистолет, отметил Дюпен, имеет шанс быть заряженным в одном случае из ста, отчего, упавши на сцену у Верди, стреляет и, надо же, попадает в того, кого по сюжету потребовалось, чего, разумеется, в жизни не бывает, если не подготовлено буде заранее. Шансов, как видите, у вас маловато, а вот мой заряжен. Давайте положим пистолеты на стол, и я расскажу вам историю изъятого мною предмета». Несмотря на то, что вор ничего не взял, мадмуазель V подала заявление в полицию, что в её дом забрался грабитель, в котором слуга признал мсье Дюпона, однако, на опознании запутался. Несмотря на давление мадмуазель V, префект полиции Видок согласился с тем, что описанная князем внешности ночного посетителя совпадает с обликом Люпена известного вора.