Дёргать отсюда надо. Когда сержант следующего задержанного приведёт, валим вертухая. Вы ребята здоровые. Поможете мне.
И он выжидательно присел возле двери в обезьянник. «Пипец, приехали», пронеслось в моей голове. Вот нам сейчас только (особенно мне, собиравшемуся стать курсантом школы милиции) нападения на вооружённого конвоира не хватало. Выдернутые из нашего безмятежного утра каким-то глупым поступком, какой-то дурной детской шалостью, мы вот уже несколько часов сидели в компании урок и алкашей, а сейчас ещё и вертухая валить надо!
Но, к счастью, даже потенциальная возможность поучаствовать в какой-либо заварушке прошла мимо. Появившийся в следующий раз перед нами сержант привёл не очередного задержанного, а здоровую толстую, показавшуюся мне вульгарной тётеньку, на которой были милицейские майорские погоны.
Где мои? бодро кинула она свой вопрос в обезьянник, вкладывая в «мои» смысл несовершеннолетние.
Вот эти трое, ответил на её вопрос сержант. Давно сидят.
Ну что, гаркнула толстая тётенька, цыплята! На цыпочках поцыпали за мной по одному все вместе сразу и не отставая!
Строго соблюдая выданную нам тётенькой-майоршей инструкцию «О порядке передвижения несовершеннолетних правонарушителей в здании отделения милиции», мы из уже изрядно надоевшего нам обезьянника переместились в её кабинет, где пахло зефиром и духами.
Ну что, шантрапа, в школу не ходим, клей по подъездам нюхаем, прохожих вечерами грабим! эпитеты «здорово» подходили ко всем нам троим.
Раскидав нас жестами по стульям в своём кабинете, от общей прелюдии она перешла к «индивидуальной работе с воспитуемыми». Первым попасть под её жернова выпало Жене. Тётенька-майорша достала из ящика стола протокол и, общаясь с Женей, начала его заполнять: