И как мы этот орден назовем? спросил Артур.
Джин накрутила локон на палец и обвела взглядом комнату.
Ммм Орден Круглого стола? Помнишь, папа на свадьбу подарил? Ему приятно будет. Пусть символизирует э равенство всех участников.
Артур засмеялся:
Решено! Мерлин, что думаешь? Вот как раз с твоего драконоборца и начнем.
Мерлин кивнул:
Да, можно рыцарство я ему уже пообещал, кстати. Мерлин оживился. Кстати, вы знаете, кто это такой бойкий оказался? Мерлин сделал драматическую паузу, Сиротка Ланс! Не зря мы его сюда приволокли!
Да? задумчиво произнесла Нимуэ. Это хорошо Я за него беспокоилась.
Мерлин махнул рукой:
Отлично у него все! Как волком на меня смотрел, так и смотрит, Мерлин ухмыльнулся. Драндулет себе завел, гоняет почем зря.
Артур порылся в памяти:
Это тот дикарь, которого ты тогда Пеллинору притащил?
Мирддин кивнул. Артур пояснил Джиневре:
Это тот, который перед тобой на колени упадал.
Джиневра отмахнулась:
Если я буду запоминать всех, кто передо мной упадал, у меня голова лопнет. Она деловито повернулась к Мерлину. Он симпатичный?
Мерлин задумался.
В части ему симпатизируют, насколько я понял, ответил он. Он там вполне прижился.
Джиневра закатила глаза:
Симпатичный. Красивый. Привлекательный. Фотогеничный.
Мерлин пожал плечами и посмотрел на Нимуэ.
Ланс вполне человек по всем параметрам, сказала дану. Так что фотопленку он засвечивать не будет, если ты об этом.
А какая вообще разница? спросил Артур. Дракону все равно, кого жевать.
Джиневра обвела всех раздраженным взглядом и начала объяснять:
Нам нужно лицо кампании. Кто-то, кого можно поставить на плакат. Образ на плакате должен быть такой, чтобы все парни хотели выглядеть так же и все девушки хотели себе такого же. И, что важно у них должна быть уверенность, что этого можно достигнуть. Не недосягаемый идеал, она наклонилась вперед, мимолетно погладила его по колену и откинулась на спинку кресла обратно, а пример, которому можно следовать. Герой, который убил дракона это идеальный выбор.
Артур потер подбородок:
А что, вариант.
У Мерлина сделалось такое выражение, будто у него заболели все зубы разом.
Какие-то возражения? спросил Артур.
Мерлин скривился.
Я не уверен, что Ланс подходящая кандидатура, медленно произнес он. Ланс идеален на своем месте и заслуживает рыцарства, но мне не нравится идея ставить его в пример окружающим. Он сражается, как смертник. Это хорошая тактика, но очень плохая стратегия. Нам не нужно, чтоб пилоты убивались во имя Камелота. Нам нужно, чтоб они ради него жили.
Посмотри на это с другой стороны, задумчиво произнесла Нимуэ. Это же именно, к чему Ланс всегда стремился защищать окружающих, сражаться с чудовищами, служить кому-нибудь. Это его шанс. Она подняла ресницы и зафиксировала Мерлина взглядом. Мерлин стремительно соскочил с подлокотника, прошелся по комнате, постоял, глядя в окно, и тяжело вздохнул:
Возможно, он развернулся на пятках и решительно заявил, Но вы спросите его, хочет ли он сам этим заниматься. И у него должна быть возможность отказаться.
Джиневра перебросила волосы с одного плеча на другое и улыбнулась:
Хорошо, спрошу обязательно.
Мерлин вроде бы успокоился. Способность людей отказывать Джиневре он явно переоценивал, но Артур не собирался его разубеждать. Он уже привык, что остроухие вечно придираются к деталям и раздувают из мухи слона.
Мерлин присел обратно на подлокотник и поболтал ногой:
Я составлю список кандидатов для ордена. За последние полтора года мы много с кем сталкивались на местах, я думаю, костяк из человек этак пятидесяти наберется.
Джиневра кивнула:
Как будет готов сразу же давай мне. Я пока займусь вопросом, как это покрасивее оформить геральдика, устав, девизы, церемонии, все такое.
Мерлин кивнул:
Договорились.
Дану встала на сидении, Мерлин подал ей руку, она спрыгнула на пол, вытянула босую ногу, стерла рисунок мелом, размыкая кольцо, шагнула сквозь него и исчезла, потянув Мерлина за собой. Он небрежно отсалютовал на прощание и пропал только фалды пиджака мелькнули в воздухе.
К таким фокусам все-таки было нелегко привыкнуть. Джиневра некоторое время смотрела на пустое место, потом передернула печами и тряхнула головой:
С глаз долой из сердца вон, решительно заявила она и пересела к Артуру на колени. Какие у нас дальнейшие планы?
Хватит дел на сегодня, сказал Артур.
Он точно знал, что хочет сделать. Взять Джиневру, пойти прогуляться и сосчитать, сколько шагов от дворца до пристани.
Узкая набережная была пуста. Вода в Камелоте не замерзала на зиму. Снег, выпавший утром, уже успел стаять. Нимуэ и Мирддин медленно шли вдоль канала, разглядывая лодки с причудливыми именами «Дженни», «Везунчик», «Зверь рыкающая».
Погоди-ка, вдруг сказал Мирддин и коснулся окутывавшего Нимуэ заклинания. Вот так.
Нимуэ вгляделась в изменения он немного переделал скрывавшую ее «вуаль».
Это немного другая версия, пояснил он. Сквозь нее можно общаться с людьми. Они будут смотреть на тебя и считать, что ты тоже человек. Обычный, Мирддин довольно ухмыльнулся.
А зачем? спросила Нимуэ.
Ну, например Мирддин в несколько шагов оказался рядом с лоточницей, ослепительно ей улыбнулся, выудил из кармана горсть мелочи, выпалил «Один, пожалуйста!» и вернулся обратно.
Вот! он гордо продемонстрировал ей кулек крохотных красных яблочек. Можно взаимодействовать с людьми и при этом минимизировать эффект наблюдателя!
Нимуэ посмотрела на Мирддина. Его светлое пальто с двумя рядами пуговиц, шляпа и длинный синий шарф были такие же, как она видела на улицах, но сверху все равно было накинуто заклинание.
Ты же старался обходиться без магии, сказала она и взяла ранетку из кулька.
Мирддин чуть смутился:
«Вуаль» позволяет не следить за языком. Я могу и без нее, но это утомительней.
Понятно, кивнула Нимуэ.
Они пошли дальше. Было странно идти с Мирддином бок о бок и не видеть его лица. У себя на озере она могла смотреть на него со всех сторон одновременно туманом, деревьями, птицами, травами. В человеческом облике обзор был ограничен. Она очень хорошо представляла его выражение как он, прищурившись, смотрит куда-то вперед и улыбается, уткнувшись носом в шарф. Но представлять и видеть это разные вещи. Нимуэ подумала, что жизнь в телах требует от людей больше доверия.
Впрочем, идти между ним и рекой, чуть касаясь плечом руки, было хорошо. Их шаги, их дыхание, тихие вздохи воды в канале, чуть заметно поднимающие и опускающие лодки, сливались в единый ритм.
Мирддин тронул ее за локоть.
Почти пришли. Я хочу показать тебе одно место. Думаю, тебе понравится, он подвел ее к барже, выкрашенной в зеленый цвет, и показал на название.
«Слова на воде». Нимуэ засмеялась.
У входа в лодку в раскладном кресле сидел человек в толстом рыболовском свитере, с трехцветной кошкой на коленях, и читал какой-то томик, отставив его в сторону на вытянутой руке. Рядом на лотке были разложены книги в пестрых обложках и возвышался картонный щит с надписью «Глинтвейн». Пластинка в проигрывателе рассыпала какой-то фокстрот, щедро пересыпая его шипением.
Привет, Док! весело сказал Мирддин.
Они обменялись рукопожатием.
Есть что-нибудь новенькое? спросил Мирддин.
Док блеснул глазами.
Новенькое нет. А вот старенькое
Он аккуратно снял с себя кошку («Тихо, Присцилла!») и скрылся в недрах лодки.
Мирддин обернулся к Нимуэ и сделал знак следовать за ним.
У самого входа возвышалось потертое красное кожаное кресло. В дыре на подлокотнике виднелась набивка желтая и ноздреватая, как губка. Вдоль стен теснились шкафы с книгами и стоял тонкий, чуть слышный запах отсыревшей бумаги. На полу лежал лоскутный коврик. В углу стояла чугунная печка, и рядом с ней на табуретке начищенный до блеска медный чайник. Из чайника торчали астры. Вдоль борта тянулось окно, и сквозь него было видно, как по каналу плавают пестрые сердитые утки.