Больно?
Он сморщился:
Что ты, уже зажило! Только не трогай.
Сестра не ответила. Она побледнела, а губы вмиг стали синими.
Талиния резко сорвала с плеч пуховую шаль и укутала девочку.
Ох, милая! Да что же это! Сейчас налью тебе травок, станет полегче. Сиди! Эх, только бы еще немного огнецветов! Но я обошла все окрестности, все! И не нашла ни одной поляны! А ведь раньше они были повсюду.
Продолжая сокрушаться, Талиния насыпала в чайник горсть ароматных трав, залила кипятком, положила внутрь сухие красные ягоды и мед.
В этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась Нарика с мерцающими огненно-рыжими цветами, обернутыми мокрой тряпицей.
Вот. Остались еще там, в лесу запыхавшись сказала она.
От удивления Талиния выронила из рук глиняную крышку от чайника и воскликнула:
Как! Где ты взяла их?
Это не так уж важно. Все равно в этом году цвести они больше не будут!
Талиния выхватила у нее из рук огнецветы, положила в глиняный кувшин и залила водой. Затем она взяла деревянную скалку, тщательно все растолкла и перемешала.
Ну хватит! заметно приободрившись, сказала она, налила в стакан мерцающей рыжеватой воды и протянула дочери.
Тин быстро, не отрываясь, выпила живительный напиток и поставила пустой стакан на стол. Впавшие щеки девочки залил румянец, а глаза, прикрытые оттененными синевой веками, будто бы посветлели и засияли изнутри.
Нарика, Най и Тин, прижавшаяся к брату, сидели на деревянной скамье перед домом. Нарика чувствовала на лице теплые лучи Ифуса. Тин дремала. Най молча думал о чем-то.
Прости, вдруг сказал он, продолжая смотреть перед собой, сегодня я не смогу пойти на косогор с тобой. Я должен идти рыбачить. Обещал отцу.
На реку? удивилась девушка, но там же Твари! Ты сказал ему об этом?
Нет, зачем? Он и так сам не свой последние дни, да и потом Он бы отправил меня на охоту. Терпеть не могу этих убитых зайцев! Пойду на озеро. Там водятся пучеглазые ерши и водяные звезды. Конечно, сложно назвать их вкусными, но если побольше посолить и посильнее зажарить, чтобы только угольки от них остались, то почему бы и нет!
Тин проснулась, хихикнула и скорчила гримасу.
Бе-е, тогда-то точно выйдет гадость!
Най улыбнулся.
Ну-ка, сестренка, сядь! Вот так. А теперь закрой глаза и вытяни руку!
Он достал из кармана гладкий фиолетовый камень и положил Тин в ладонь.
Это фенит. Редкий камень. Он очень красивый, а еще обладает особой целебной силой!
Малышка подняла камушек и принялась разглядывать его на просвет. Занятие это так увлекло ее, что она долго молчала, а потом сказала восторженно:
Да в нем целый мир! И облака, и горы, и моря! Да, хотелось бы и мне посмотреть весь мир.
И мне, ответил Най. Сказать по правде, я вообще хотел бы уехать отсюда. В печенках уже сидит эта рыбалка каждый выходной и эти змеи!
Нарика и Тин удивленно посмотрели на него и почти в один голос спросили:
Уехать? Куда?
Куда-нибудь подальше! А лучше на юг. Там столько всего! И зелень, и фрукты круглый год. Всегда тепло и море. Голубое и прозрачное, а уж сколько там видов рыб! Сотни три, если не больше, а не три, как у нас!
Нарика толкнула его в плечо.
Да будет тебе выдумывать!
Най улыбнулся и тоже легонько толкнул ее в ответ.
Я не выдумываю. Позавчера ночью я дочитал ту книгу, там все правда. И картинки есть!
Теперь понятно, почему ты на уроках спишь. Ты по ночам читаешь!
Нарика засмеялась, а Тин вдруг скривила губы, собираясь заплакать. Най наклонился и посмотрел в ее нахмуренные глазки.
Эй, ну ты чего?
Ты хочешь уехать. А как же мы? Как же наш дом? Ты что, хочешь нас бросить?
Ну, будет тебе! Да нет, конечно! вздохнул он. Но даже если и уеду, то возьму вас с собой! Но не сейчас. Когда закончу школу.
Тин и Нарика не ответили. После некоторых размышлений Най продолжил:
Северный цветок почти погиб. Очаг больше не охраняет нас от Пыли. Дойдет до того, что Тени скоро будут жить в наших домах. Спать в наших кроватях, сидеть с нами за ужином, а потом и вовсе поработят нас! Хотите вы этого? Я нет. Но что мы можем сделать? Не лучше ли жить там, где Пыли нет? Точнее, есть конечно, но там она живет только на своей земле и к людям не выходит!
Нарика покачала головой.
Я одного не пойму, как ты в этом уверен, если никогда не был там?
Тин, не слушавшая старших, невпопад спросила:
А все-таки почему он погибает, наш Цветок? Может, его как-то полечить?
Най потрепал Тин по голове и встал напротив нее, разминая затекшие ноги.
Говорят, что когда-то давно, когда Морк заточил Души в Хрустальную гору, они дали людям радужные камни, ладины. Те камни они прежде зарядили энергиями молний во время Великой грозы. Люди построили в центре каждого города большие Очаги, положили туда ладины, и тогда произошло чудо! Над каждым Очагом выросло красивое разноцветное сияние, оно-то и защищало людей от Серой пыли. Но Уруула, дочь Морка, запустила в наш Северный цветок Черный вихрь, и теперь он пожирает ладин. Это ты уже знаешь. Можно ли его вылечить? Понятия не имею, но сильно в этом сомневаюсь.
В глазах Тин появилась неожиданная надежда.
А давайте, воскликнула она, давайте раздобудем новый радужный камень, зарядим его и положим в очаг! Тогда все снова станут счастливыми и перестанут болеть!
Ну задумчиво протянул Най, я не уверен, что это все правда, про Души. Да, так нас учат в школе, но никто их никогда не видел, и уж тем более никто не знает, где достать ладин.
Глава 3
Приближался вечер. Ифус медленно тянул к западу оранжевые лучи, освещая вытянутые, словно мокрые гусиные перья, облака небрежными золотистыми мазками. Нарика сидела у окна, а мать расчесывала ее костяным гребнем после утренних приключений пряди спутались и нахватали колючек.
Ну и волосы! сокрушалась мать. Густые и жесткие! Да еще такие длинные, почти до пояса. Я их и к ночи не распутаю! Тебе надо заплетать их в косы, а ты ходишь всегда лохматая!
Распутав очередной клок, Милиса невзначай сделала дочери больно. Та охнула и встала.
Не нужно меня расчесывать. Пусть остается так!
Милиса опустила гребень и пожала плечами.
И как ты будешь ходить вот так?!
Девушка подумала, что и сама может прибрать голову, а то мать всегда торопится, дергает волосы, но сказала совсем другое:
И так нормально. Потом само выпадет!
Но мать настаивала на своем:
Погоди, давай заплету, с косами будет очень красиво.
Нарика подошла к зеркалу, висевшему на стене, пристально вгляделась, состроила гримаску и сказала твердо:
Нет, не нужно. Не нужно меня заплетать! Я уже столько раз тебе говорила!
Милиса удивленно посмотрела на дочь, спрятала гребень в карман фартука и задумалась, вспоминая.
Правда? Да, говорила, кажется. Но почему? Я совсем забыла.
Просто ты, наверное, как всегда, меня не слушала.
Нарика провела ладонью по левой стороне лица, на которой отчетливо выделялись девять черных родинок. Три шли полукругом у у внутреннего уголка глаза, еще четыре уходили вниз по краю щеки, а две, совсем маленькие, виднелись слева над верхней губой.
Эти родинки и так портят мне лицо, а если еще и волосы убрать назад, тогда я буду совсем некрасивой! сказала она, повернувшись к матери.
Милиса вздохнула.
Глупая! Они тебя вовсе не портят! Но в любом случае, нахмурилась мать, думаешь, лучше ходить вот так, растрепанной? Ты же похожа на кикимору, что живет у нас в Трухлявом болоте.
Девушка скрестила на груди руки.
Вот уж спасибо за комплимент!
Отец, строгавший деревянную дудочку за столом возле окна, поднял голову и опустил резец.
Мать права. Ты же ходишь по лесам! Зацепишься где-нибудь волосами, больно будет. А еще чего хуже, можно вообще без головы остаться.
Нарика не сдавалась:
Нет. Я же сказала, что заплетать не буду! Конечно, они очень длинные, потому и мешают, да и расчесывать их сложно. И она вдруг прищурилась и хитро улыбнулась: А если