Когда мы гнушаемся смотреть на разрушенный парк (или боимся это сделать), мы находимся на самой первой стадии изменений на этапе отрицания. Парк все равно стоит на месте, а поддержание его заржавевшего и поломанного требует колоссального количества энергии, которая могла бы пойти на что-то другое.
Наша с Асей задача перестать бояться ее внутренних разрушений и признать, что от прошлых событий часть ее психики заржавела и застряла в петле времени. Только так она сможет увидеть, что за ее кажущейся гибкостью на самом деле стоит страх, который вынуждает ее продолжать жить в разрушенном парке и бежать от людей вместо того, чтобы идти им навстречу. Только так она увидит, что до сих пор не дала себе шанс осознать свои потери и разрушения. А только по-настоящему осознав их, она сможет двинуться дальше вместо того, чтобы оставлять судьбу парка и свою жизнь в невесомости.
Глава 3
Невидимые раны
Затянула шнурки, вставила наушники в уши и побежала по привычному маршруту. Направо по дороге, снова направо мимо забора с повизгивающей собакой, через небольшую полоску леса и мимо большого школьного поля. «Хочу слушать подкаст? Аудиокнигу? Просто музыку?» Потыкав на бегу в иконки приложений, сбившись с дыхания, поняла, что тишина сегодня вполне подходящий компаньон.
Стоило вернуть себе дыхание, как я задумалась об истории клиентки, с которой сегодня работала. Воспоминание: ей пять лет и она плачет за обеденным столом.
Выйди из-за стола и вернись, когда приведешь себя в порядок, говорят ей.
Это воспоминание, как видео в несколько секунд, которое бесконечно прокручивается на заднем плане. И как же это событие интерпретировала детская психика?
«Выйди из-за стола в самый сложный момент ты должна быть одна».
«Выйди из-за стола ведь испытывать эмоции плохо и некрасиво».
«Выйди из-за стола нам не нужны твои слезы».
«Выйди из-за стола твои эмоции выводят других из себя».
«Выйди из-за стола ведь ты виновата в том, что испытываешь эти эмоции».
Но эмоции не то, что можно включить и отключить, когда нам удобно. Эмоции это нейробиологические реакции на события. В момент, когда мы ощущаем эмоцию, мы уже далеко не в самом начале процесса реагирования, а как минимум на его половине. Останавливать эмоцию в приказном тоне как пытаться выйти из взлетающего самолета: эмоция от телесных ощущений уже пробралась к лимбической системе и вот-вот будет готова к восприятию сознанием.
Да, нам и другим может не нравиться, что мы оказались в этом самолете, и вообще мы не хотели никуда лететь. Но стоит только признать факт, что мы уже на борту, как появляется возможность выбирать направление полета.
Я бежала и думала о том, какой могла бы быть история этой женщины, если бы ей сказали: «Ты не виновата в том, что чувствуешь». И ключевым в этой ситуации было бы то, что ей предложили бы прожить этот опыт вместе.
Эта история как раз про эмоциональное безразличие, или неглект. И самое удивительное: так же, как эмоции этой клиентки и многих других не замечались в детстве их родителями, само это явление упускалось психологами на протяжении десятилетий. Нанесенные безразличием раны игнорировались, делались невидимыми: все реагировали на них подобно трем обезьянам в японской композиции закрывая рот, глаза и уши.
Эмоциональный неглект это череда эмоционально сильных ситуаций в детстве, во время которых наши эмоции считались неважными. Это комплексная травма, состоящая из сотен маленьких, которые, как зеркальные стеклышки калейдоскопа, собираются в картинку: «То, что я чувствую, неважно, а значит, не важен я сам»; «Я чувствую плохие эмоции, а значит, я плохая». Чем больше таких моментов, тем больше напряжения для психики. И в какой-то момент лучшее решение выставить психологические защиты и сделать вид, что наши эмоции нас не волнуют.
Сейчас появляется все больше исследований, которые показывают, что последствия детского эмоционального неглекта у взрослых сравнимы с последствиями психологических травм у жертв насилия[3]. Это внутренние шрамы, которые никому не видны, но которые остаются с нами зудящим ощущением: «со мной что-то не так». Эмоциональный неглект о том, что родитель слишком занят собой: своим нарциссизмом, своей депрессией, своей работой, своим выживанием, своей утратой, своей зависимостью, а эмоциям ребенка не остается места. Опасность эмоционального неглекта в его неочевидности. «Мы же тебя кормим и поим, ремнем не бьем, что тебе еще нужно?» этот настрой, пропитывающий собой каждую хромосому и впечатанный в код ДНК, передается из поколения в поколение. Но «кормим-поим-одеваем» недостаточно ребенку. Ему нужно обрести ощущение своей ценности, которое возникает благодаря внимательности взрослых к его эмоциональной жизни.
Каждая ли сложная ситуация в жизни ребенка будет травмирующей и приведет к эмоциональному неглекту? Нет. Это зависит от личности ребенка, особенностей его нервной системы, от его взрослых, их реакций. Дело не в том, что в жизни ребенка происходили какие-то эмоциональные потрясения они происходят всегда, и мы не можем их контролировать, а в том, что при этом делали или не делали его взрослые. Если взрослые не делают ничего, то в итоге психика ребенка не завершает переработку трудных ситуаций. Это и есть эмоциональный неглект. Представьте, что вы открыли новую вкладку в браузере и ждете загрузки страницы. А теперь представьте, что эта загрузка длится десятилетия: браузер упорно продолжает загружать страницу, хотя она уже давно нерабочая. Тем самым впустую съедается энергия компьютера. Впустую съедается наша энергия. А если таких ситуаций много?
В книге Элизабет Хоппер и ее соавторов «Лечение взрослых, переживших эмоциональное насилие и неглект в детстве: компонентно-ориентированная психотерапия» (Treating Adult Survivors of Childhood Emotional Abuse and Neglect: Component-Based Psychotherapy) эмоциональное безразличие к ребенку описано как отсутствие теплоты, поддержки и заботы. Как это выглядит в реальности? Например, заботящийся взрослый физически не присутствует в жизни ребенка: когда взрослого нет рядом (попал в больницу, тюрьму, или у него другая семья, или он постоянно на службе). Но дело даже не в самом отсутствии, а в том, что у ребенка нет возможности это отгоревать.
Мам, а где папа?
Он ушел.
Мама, я хочу к папе!!!
Не смей реветь! Ты мужчина или кто? Мы остались с тобой вдвоем, теперь ты моя опора!
В этом случае ребенок лишается возможности быть ребенком и прожить то горе, с которым связан для него уход отца.
Другой вариант, когда взрослый физически присутствует, но эмоционально не находится рядом. Дело может быть в депрессии, алкогольной зависимости, хронических ментальных проблемах или задержке в психическом развитии. Или семья живет в опасном районе, и все силы взрослого уходят на страх, тревогу и попытки защитить себя и семью. Тогда взрослый не может разрешить ребенку бояться, потому что это увеличивает его, взрослого, внутреннюю тревогу, которую он не может себе позволить. Или же родителю-одиночке без какой-либо поддержки приходится зарабатывать на жизнь, и после суток на работе на переживания ребенка сил уже нет.
Еще эмоциональный неглект проявляется в том, что взрослый игнорирует просьбы ребенка о поддержке.
Пап, ко мне пристают одноклассники.
Сам иди разбирайся!
И неважно, что их семеро против одного.
Другой пример: взрослый избегает ребенка или же исчезает из его жизни, не говоря, когда вернется. Из серии привести в садик и исчезнуть по-тихому, чтобы не расстраивался.