«Олег
древнескандинавское (??? Прим. авт.)
Род: муж.
Этимологическое значение: «святой»
Отчество: Олегович; Олеговна.
Женское парное имя: Ольга
Производные формы: Олегушка, Олежка, Олеся, Оля, Олюся, Аля, Лега, Лёка, (и внимание!) Лёша;
Иноязычные аналоги:
арм. Աղեկ (Алек); белор. Алег; болг. Олег; нем. Helge, Helgo; укр. Олег; чеш. Oleg; дат. Helge; серб. Олег; швед. Helge».
А вот, что «всем известно» об Олеге:
«Оле́г русское личное имя, предположительно, восходящее к скандинавскому Hélgi (от др.-сканд. heilagr святой, священный)».
Так вот, это самое «предположительно», на мой взгляд, даёт нам полное право усомниться в производности древнерусского имени Оль́гъ от скандинавского Helge, хотя бы только в силу исторической реальности, а она такова: никаких «викингов» из числа «древних» шведов, норвежцев и датчан новгородцы к себе «княжить» не приглашали по тем временам это всё равно, что добровольно сдать себя в плен и рабство! Трудно себе представить, что такой сильный и талантливый народ как славяне, строившие города-крепости, в отличие от викингов-селян, могли быть настолько бесхребетными, безвольными и бестолковыми, чтобы сдать себя «с потрохами» ни за что. Одно только это обстоятельство показывает абсурдным называть своего верховного предводителя иноземным прозвищем Хельге, пусть даже и в русифицированном до неузнаваемости варианте Олег. На самом деле, новгородские словене предложили своим западнославянским сородичам южно-балтийским русам поработать в «наряде» то есть, как бы сейчас сказали, «дружинниками по охране общественного порядка». Видимо, для самих коренных, зажиточных граждан была «эта служба и опасна, и трудна», но не престижна.
Таким образом, ещё не успев отойти от скандинавского следа в имени Олег, мы тут же натыкаемся на чистую копию его женской формы Ольга в древнерусском словообразовании ольга топкое болото. Как?! Неужели подобным понятием наши Славные Предки могли наделить имя для своих детей? И вот тут вовремя всплывает подсказка:
во-первых, Вольга́ Святославич (также Волх Всеславьевич) этот герой русских былин, богатырь, основными отличительными чертами которого являются способность к оборотничеству и умение понимать язык птиц и зверей, почему-то подозрительно напоминает историческую фигуру Ве́щего Оле́га князя новгородского с 879 года и великого князя киевского с 882, тоже обладавшего экстрасенсорными способностями;
во-вторых, имя Вольга сливается своим звучанием с названием реки Во́лга. А этимология этого слова, по словам Фасмера, ведёт к праславянскому Vьlga, ср. во́лглый, польск. wilgoć «влажность», с другой ступенью чередования: русск. воло́га, ст.-слав. влага. Того же происхождения и Вологда.
Каким же образом в одном имени Олег иже Ольга могут быть увязаны такие несовместимые понятия? Не будем пока «гнать лошадей», и спокойно продолжим изыскания. Следующие созвучные образования, хотя и никак не касаются смысловой базы изучаемых имён, зато невольно подталкивают к нужному направлению следования: вольха вольховник, дерево ольха, ольшаник, ольшняк; и, соответственно: ольха вильха, вольха, елоха, елха, елшина, лешинник, олешник, олех, ольшняк. Не имеет смысла разбирать преемственность последних производных от ель, ёлка, по наличию схожих плодов шишек (ср. рус. леши́на ольха, с др.-рус лѣший лесной, поросший лесом). Тут ведь пока не важно конечное значение приводимых определений. Главное, уловить едва заметные нити причинно-следственных связей с первичными признаками. К примеру, упомянутое олешник, наверняка, легло в основу малоросской фамилии Олешко, в то время как однокоренное лешинник, могло иметь отношение к возникновению другой украинской фамилии Ляшко, причём, опосредованно:
первое через корнеслов «леха́ грядка, борозда, укр. лiха́ ток, грядка, блр. леха́ межа, борозда, ст.-слав. лѣха, болг. леха́ гряда, мера площади, сербохорв. лиjѐха грядка, словен. lẹha, чеш. lícha поле, дол; мера площади, польск. lесhа, в.-луж., н.-луж. lěcha. Из праславянского loisā; ср. лит. lýsia, lysvė, др.-прусск. lyso клумба, д.-в.-н. wagan-leisa ж. колея от повозки, ср.-в.-н. geleis проторенная дорога, лат. līrа борозда на пашне (leisā), далее гот. laists след, д.-в.-н. leist след, (сапожная) колодка, гот. laistjan преследовать»;
а второе через однородный корнеслов «лях [стар.] поляк, др.-русск. ляси, вин. п. мн. ч. ляхы поляки (часто в Пов. врем. лет), отсюда польск. lасh; первонач. др.-польск. *lęch поляк, представленное в лит. lénkas поляк. Полная форма этнонима была в праславянском lęděninъ от lędо (см. ляда́) обитатели пустоши, нови, что подтверждается формой др.-русск. лядьскыи польский, лядьская земля Польша, лятский то же; ср. фам. Ля́цкий, далее др.-русск. полядитися ополячиться, укр. лядува́ти придерживаться польского образа мыслей; венг. lеngуеl поляк из проторусского lęděninъ».
И та, и другая выдержки из Этимологического словаря русского языка сходятся в одном что лех «гряда», что лях «поляк» (буквально «живущий ПО/ЛЯХу»), оба словообразования родственны однокоренному русскому лог дол, ложбина, овраг, луг, что как раз и имеет связь, не только с рекой (ср. с тат. елга река), но и с её названиями, где чётко прослеживается древний пракорень, а точнее корневая матрица Л-Г, посмотрите внимательно: ВО/ЛОГ/ДА ВО/ЛГ/А В/ЛАГ/А (ср. др.-рус. лагвица чаша, с перс. лаган таз, лохань, поднос). Ещё одно ответвление этой корневой матрицы корень ЛЕГ (ср. греч. λεκάνη [лэкани] миска, таз, с белор. легчы лечь), либо его сжатая форма ЛЬГ (ср. тюрк. legin сосуд, укр. лягти лечь), собственно, и составляет костяк имён: О/ЛЕГ или О/ЛЬГ/А, где явно усматривается слоговой «атавизм» в первой гласной О, как след от изначально полной приставочной формы ВО- (В-). А с учётом пометки Фасмера о том, что « полная форма этнонима (лях) была lęděninъ от lędо (см. ляда́) обитатели пустоши, нови», приходим к логическому выводу о косвенном родстве по древнейшей корневой основе двух независимых имён: мужских ВО/ЛЕГ В/ЛАД, и женских ВО/ЛЬГ/А В/ЛАД/А.
Тем не менее, нельзя категорично заявлять, что последние имена совершенно идентичны в своём значении, однако, с достаточной уверенностью можно говорить о вендском (западнославянском) происхождении имени Лёша, с его всевозможными вариациями, которые, при грамотном расположении, выстраиваются в показательную градацию: ВО/ЛЕГ О/ЛЕГ О/ЛЕХ ЛЕХ ЛЁХ/А ЛЯХ ЛЯШ/КО О/ЛЕШ/КО А/ЛЁШ/КА О/ЛЕЖ/КА.
Не лишним будет сопоставить собственные выводы с довольно распространённым именем «Лех, Леш, Лешек имя славянского происхождения, значение не ясно; возможно, от глагола со значением хитрить, лукавить, родственного совр. русскому льстить. Польский (Polski) м. Lech (Лех), Lesz (Леш), уменьшительные Lesio (Лещо, Лесьо), Leszek (Лешек), Leszko (Лешко). Чешский (Čeština) м. Lešek (Лешек), уменьшительные Leša (Леша), Leška (Лешка), Lešík (Лешик). Имя происх. от польск. Leszek уменьшительной формы имени Lech».
Теперь о смысловом наполнении столь разнообразного по форме имени. Помня о том, что корневая матрица Л-Г является носителем условно-обобщённого значения «лог-лёг-лаг», мы с абсолютной очевидностью находим ЛОГическое объяснение буквального сходства древнего исконно русского имени Олег с латинским словообразованием lego (legi, lectum) завещать, набирать, поручать, собирать, читать, в чём сразу видится прямое соответствие эпитету княжеского имени исторического лица Вещий (ср. с эст. lugija проповедник)! С производными латинского слова увязываются и остальные титулы вождя: английский legate, испанский и португальский legar, французский léguer, которые в точности отображают качества и свойства, как самого князя, так и первородного значения его имени. То бишь: Олег это буквально «приЛЕЖный», «поЛОЖительный», «скЛАДный», а потому и «сЛОЖный» «изЛАГатель», по-сути, «вещун», что согласуется с определением слагатель народный певец, сочинитель народных песен и былин (ср. с лит. lasioti собирать). Изящное владение словом сочетается в этом имени и с необходимыми способностями государя «почитатель» (предков) и «собиратель» (земель). Неслучайным в этом ряду становится и латинское legenda история, от глагола legere читать, собирать, а также однокоренное ему legion отборное войско, числом от 36 до 10 тысяч, от латинского legiō сбор, счёт.