Н матрика «несения», причём, совершенно не важно, какой ноши, с какой целью и в каком направлении, ибо понятие это растяжимо, как сам процесс или объект, и по форме, и по содержанию. В связи с этим, всякая смысловая вынужденность-нужда-принуждение заложенная в данном корневом ядре, возНИКла посредством банального (х) ныканья-нытья-нудения, а именно, от простого звукорода [Н (У;О;А)], сопровождающего любую потребность, как вНУТреннюю, так и извНЕ, что явилось благодатной почвой для рождения конечных образований, подобных следующим: ныкать, заначка, взнуздать, нога, нож, заноза, пронзать, ничком, проницательность, низ, нива, навь, новый, нюни, няня, нёбо, небо, нос, нам, нет, и т. д., и т. п. (ср. с анг. nacelle [næʹsel] переносная люлька, nag [næɡ] ныть, name [neɪm] имя, наименование, nanny [nænɪ] няня, нянька, нянь, nark [nɑːk] нытик, nasal [ˈneɪz (ə) l] носовой, гнусавый, нос, насморк, nasty [ˈnɑːstɪ] ненастный, ненастье, nation [ˈneɪʃ (ə) n] наши, neath [ni: θ] ниже, низ, neck [nɛk] наглость, нахальность, need [niːd] надобность, нужда, надо, needle [ˈniːdl] пронзать, вдеть нитку, проницательный, проникать, nest [nɛst] выносить, вместилище, nether [ˈnɛðə] нижний, низкий, nix [nɪks] ничего, никто, нет, не, нисколько, нельзя!, nose [nəʊz] нос, нюх, носик, нюхать, доносить, носовой, носовая часть, numb [nʌm] онемелый, nurse [nɜ: rs] няня, нюни, нянчить).
Вывод: исходное значение корнеслова З/Н это «Зыбкое Несение», читай «трепетное отношение» к какой-либо особо ценной, хрупкой или тайной вещи, а то и вовсе нематериальному объекту, что в дальнейшем получило идейное наполнение такого образа как Зов Нужды, который сначала мотивирует последующее накопление знаний и опыта, а затем приЗывает к проНицательности.
Глава 9
Врач, Ворожея
Когда мы слышим или произносим слово врач, то мы обычно подразумеваем его призвание врачевать, но вот откуда оно пошло даже не догадываемся, зато совершенно уверенно будем отрицать совсем уж неожиданное его родство с определением врать. А, кстати, почему? Надо полагать, в силу инерционного мышления. Ведь мы же никогда не признаем столь дикую вероятность того, что «врач врёт». Ну, хотя бы потому, что не хотим так думать, и нам просто страшно себе представить такое. Странно, правда? Странно по той простой причине, что даже с подачи Толкового словаря Даля, врачун, врач и врачук это вовсе не диалектное название врачевателя, да и врачунья или врачка это абсолютно не врачиха, в смысле «докторша», как вы могли бы подумать, а всего-лишь враль со вруньей! А тем временем, русский язык, словно беспощадный полиграф, выводит на чистую воду всю правду о «хороших» и «плохих» словах, опровергая тем самым, как досужие домыслы людей суеверных, так и предрассудки самих учёных. Вот и на этот раз наш родной язык, посредством корневой матрицы В-Р, подсказывает нам, что словообразования врать и врачевать одного происхождения, и наша задача не брезгливо отмахиваться от сего лингвистического факта, а выяснить истинную причину возникновения данного парадокса. Теперь подробнее.
Если опираться на корневую платформу В-Р-К, то тут же можно обнаружить удивительное фоносемантическое родство слов враки вздор, ерунда, пустословие, болтовня, ложь, одним словом враньё и ворковать мягко, нежно говорить, разговаривать между собой, что, само по себе, наводит на мысль об исходном значении «говорить» в первоначальном определении врать. Здесь мы находим поддержку своей версии у Даля в целой обойме слов с той же единой матричной основой В-Р-К:
варакать, вараксать, варакосить то же, что вракать: болтать пустяки, говорить вздор;
варака, варзака, варакса, варакша, варакоса болтун, пустомеля; варакушить передразнивать кого, корчить, дразнить, подделываться под кого.
Последнее значение вновь возвращает нас к понятию ворковать как звукоподражательному «издавать характерные мягкие, гортанные, переливчатые звуки, часто во время брачных игр (обычно о голубях)», что открывает нам глаза на изначальное восприятие глагола «врать» сразу в нескольких диалектных вариациях: варакать-вракать, варачить-врачить, где уже совершенно чётко выделяется производное врач! Таким образом, к нам приходит понимание, что первобытный врач, естественно, ни в коем разе не был «медиком», в нашем современном понимании, а слыл в народе, что вполне очевидно, тем самым воркующим или ворчащим, в смысле ворожующим человеком, который оказывал услуги магического характера, судя по очередному устаревшему словообразованию врек сглаз, порча, урок; болезнь, порок, бедствие от напуска, от сглаза, и соответствующему действу врековать урочить, портить заговором, напуском. Между прочим, вран, он же ворон так первоначально звался врун, а по нему уже потом назвали «птицу-говоруна, отличающегося умом и сообразительностью», отсюда и старинные речевые обороты, адресованные, заметьте, человеку, а не пернатому: «Перестань каркать!», или «Ну, вот, накаркал!». В стародавние времена было даже такое понятие как врючивать вталкивать, впихнуть, втопить, увязить, втянуть, вмешать, впутать кого, посадить, вовлечь в дурное положение, в беду; что весьма, не только созвучно глаголу врачевать, но и одного с ним происхождения!
И только многим позже, приняв более открытую и даже повседневную форму, и само занятие, и само понятие врач уже из разряда сакрального перешло в привычное нам наименование человека, призванного врачевать лечить, пользовать, помогать снадобьями в недугах; а так же врачебствовать заниматься врачебными науками, изучать врачебнословие, во всем объеме; ибо под словом врач стал уже подразумеваться «лекарь, ученый врачеватель, получивший на это разрешение»; а под словом врачея лекарка, т. е. врачевательница по навыку (сравните с валлийским wrach ведьма, колдунья, чародейка, волшебница), кстати, она же ворожея, и вот почему.
Древнерусское существительное ворок это изначальное определение целого ряда действ: ворковать, ворчать, ворочать; соответственно, враки от вракать, врачевать; следовательно, слова ворог иже враг издревле понимались на Руси совершенно не так, как мы считываем их сегодня, а от действа ворожить или вражить, что равносильно старославянским глаголам волошить, либо влакать, то бишь, волховать, влачить влечь, привлекать. И наши доводы абсолютно согласуются с Далем: вражить ворожить, колдовать, знахарить; ворожба ворожея, вражба колдун, знающийся со врагом, вражный, вражина знахарь.
А теперь сравните русские словообразования близнецы: ворожба и волошба ворожейство, волшебство, с румынскими vrăjitor волшебник, и vrăjitoare волшебница. Тем самым, мы ещё раз убеждаемся в том, что: во-первых, всякое русское слово не является, ни «плохим», ни «хорошим» в своём истоке, зато, глубоким по смыслу, ёмким и многогранным; во-вторых, определения варак-врак-врач-врачея-ворог-враг-вражина-ворожея являются полновесными понятиями особого магического говора, а также равносильными наименованиями посвящённого или посвящённой в тайны врачевания души и тела.
Реснотный разбор корневой платформы ВА (О) РА (О) К (Ч):
Матричная основа В-Р-К (Ч; Ж; Г) носитель условно-обобщённого значения «ворчать-ворочать-врачевать». Примеры:
древнерусский веръжен поврежден, вретище рубище; ворганъ музыкальная «зубная булавка»;
голландское Wrak или wraken с англо-саксонского древнего языка переводится как «ломать», «повреждать», «остатки от сломанного»;
английский veracious [vəˈreɪʃəs] верный; veracity [vəˈræsətɪ] достоверность; verge [vɜːdʒ] берег; work [wɜːk] совершать; wreak [riːk] причинять вред; wreck [rɛk] повреждать; wrench [rɛn (t) ʃ] вывёртывать, вырывать, вывернуть; wrong [rɒŋ] вред;