Пять, шесть, семь, восемь, изба едва заметно задрожала. Богдан начал различать стук приближающихся копыт.
Девять, десять, одиннадцать, двенадцать, чашки-плошки зазвенели.
Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, стены заходили ходуном и пол начал покачиваться в такт мощным ударам.
В следующий миг белый свет затопил избу. Богдан зажмурился, а когда снова открыл глаза все стихло. А за окном, пробиваясь сквозь ледяной узор разноцветными искрами, сиял белый день. На столе дымился горшочек, словно его только вытащили из печи. Самовар, судя по поднимающемуся пару, тоже только сняли с огня. Богдану как бы намекали, настало время завтрака.
Но аппетита не было. После ночных событий единственное, чего всей душой желал Богдан дожить до третьего рассвета. За эту ночь он осознал, что детские страшилки и сказки могут быть самой настоящей явью. Причём такой, что стремится тебя разорвать и сожрать без соли и перца, если ты по глупости или неосторожности зазеваешься. Богдан прошёл в умывальню и первое, что ему попалось на глаза отхожее ведро. В душе зашевелились сомнения а случайно ли ночной монстр забрёл к избе? Или он почуял Богдана там, на улице, пока тот справлял нужду?