Ди и Милена ни в чём не участвовали. Гимнастка считала себя слишком взрослой для такого ребячества, Диана не хотела своей какой-нибудь победой в забеге лишать деревенских малышей сладостей или других призов. Барсуку тоже вдоволь было и овощей, и кореньев, и мяса. И самое главное, все знали, как отсюда из каждой конкретной деревеньки удобным или даже «кратчайшим» путём добраться до Велунда. Правда, дорога всё равно предстояла неблизкая.
Путешествие продолжалось. Их предупреждали о разбойниках-гоблинах, о стаях волков, о лесных пауках, чтобы всегда были начеку. Но некому было их подбросить, повозки и телеги спешили в поселения, на праздники и соревнования: везли товары, всё те же тыквы, кабачки, какие-нибудь помидоры самой забавной и невероятной формы, чтобы выиграть на конкурсах. Девушки же двигались своей дорогой, иногда у встречных уточняя про бродячий цирк и яркий шатёр.
Близ деревень обычно преобладали дикие яблони, сливы и другие плодовые деревья. Чем дальше разрастался лес, тем больше было ясеня и бука, чьи семечки обе девчонки очень любили щёлкать и грызть. Попадалась и лещина, но вместо орехов на ней пока были лишь цветы.
Широкие стволы черешчатых дубов иногда соседствовали со стройными молоденькими берёзкам, чередуясь в природном хаосе густых местных зарослей. Отдельные крупные сосны и целые боры попадались им на пути. Там чаще всего можно было собрать сезонных грибов, каких-то насушить, а каких-то крупно нарезать, шашлыком нанизать на палочки и обжарить на огне. Мешочки соли и специй были пополнены, Милена так вообще набрала с собой связки лавровых листьев, утверждая, что те отгоняют нечистую силу. Лесных ночёвок она явно остерегалась и с большим трудом засыпала каждый вечер.
Беседы и споры заходили обо всём: об эльфийских расах, о краях Иггдрасиля, домашних животных Выяснили, что Милене больше нравятся курочка и индейка, чем другое мясо, а Ди же обожала свиные сосиски с пряностями и радовалась, что может позволить себе каре ягнёнка.
Сходились обе на своём отношении к учёбе. Вот уж школу, а особенно домашние задания, ни одна из них не любила. Хотя сейчас те дни, а точнее вечера, когда Вирбий играл ей на флейте, следя, чтобы она занималась, считала примеры, упражнялась в чистописании и чертила геометрические фигуры, Диана вспоминала с настоящей теплотой и уютом. Хотелось всё это как-то вернуть
И после каждой деревни скитания вновь оборачивались плохим сном, усталостью, экономией запасов и поиском источника воды. В конце концов, в добытчика переключился барсук. Правда, найденную и принесённую им мелкую живность типа кротов и лягушек Милена с Дианой есть отказались. Зато сам он с охотой перебивался всеми, кого мог найти и поймать, охотился на жучков и даже зачем-то гонялся по цветочному жёлто-синему полю за упитанным крупным шмелём, не боясь, что тот тут же ужалит в язык, едва зверь сомкнёт вокруг полосатой мохнатой тушки свои острозубые челюсти.
Допила последние капли, сегодня будем искать ручей, одним утром заявила Милена.
У меня во фляге ещё оставалось, протирая глаза, отвечала ей полуэльфийка.
Да ты чё! Не буду я из твоей пить! Это косвенный поцелуй, между прочим! Вот ещё! вредничала гимнастка, сложив руки.
Вот ты выдумываешь махнула Ди. Хотела бы пить, взяла бы.
У-ук! притащил барсук рыжевато-бурую лесную крысу со светлым мехом на животе.
А вот это уже я есть не буду, побрезговала Диана, глядя на дохлое создание.
Воды у неё самой оставалось всё же немного, так что после завтрака припасами пришлось отправляться на поиски какого-нибудь ручейка по зарослям недалеко от дороги либо надеяться, что вскоре будет какое-нибудь поселение с колодцем.
Диана навострила свои остроконечные ушки. Любой цокот копыт или скрип колёс нельзя было пропустить. Милена собирала малину, периодически ойкая из-за колючек, впивавшихся в пальцы. Барсук, опустив мордочку, явно кого-то учуял и бродил встревоженный, охотящийся и даже какой-то, как показалось Ди, аккуратный: обступал все ломкие веточки и сухие листья, чтобы не захрустеть и не зашелестеть.
Слышишь? Журчит? Или что это? остановилась Милена, схватив Ди за руку, чтобы та тоже замерла.
Из травы впереди со свиристящим писком приподнялась ещё одна лесная крыса. Вдвое крупнее той, что утром притащил барсук, но зверя это никак не пугало, тот всё равно был намного больше. А вот матёрый крыс, пошевелив усиками и увидев помчавшегося на него хищника, взмахнул голым длиннющим хвостом и поспешил ретироваться восвояси.
Опять ты нет, барсук, стой! Говорила тебе уже! Оставь крыс в покое! И мы всё равно её не будем есть! кричала Диана, сорвавшись с места, а с ней рядом побежала и златовласка, стараясь настичь зверька первой.
Крыса петляла на полянах и среди деревьев. Ей явно не впервой было удирать от преследования. Барсук отставал, не мог никак подобраться поближе, его заносило на резких поворотах, но когтистые лапы продолжали нести зверя в этой погоне за ловкой добычей.
На свою беду выслеживаемая жертва углубилась в бурелом. Когда деревья стали располагаться близко друг к другу, своими ветвями как бы пригораживая путь любому волку, лисице и другому лесному хищнику, барсук начал просто скакать по стволам, перепрыгивая с бочка одного дерева на другое.
А вот девушкам бежать за ним было уже весьма не комфортно. Те даже потеряли его из виду, высвобождая свои волосы из плена хвои, раскидистых веток, а заодно отряхиваясь от листьев, шелухи шишек, сухих иголок и семян. Под ногами хрустели ветви, нередко валялись поваленные деревья. Чем дальше за барсуком, тем более зловещим становилось всё вокруг.
Ди и Милена двигались среди огромных папоротников, почти с них ростом. Слышали и видели, как пчёлы копошатся возле своих крупных ульев, замечали поломанные ветви куда выше земли, свидетельствующие, что и до них здесь уже кто-то ходил. Трава и лесная подстилка скрывали всякие следы, ведь никакой дороги у них под ногами не было вовсе.
А-а! Живое дерево! испугано вздрогнула Милена, схватив Ди за плечо.
Полуэльфийка, поглядев, куда указала гимнастка, тоже поначалу выглядела обескураженной, но быстро пришла в себя, вернув лицу серьёзное выражение. Вырвавшись из хватки своей спутницы, она направилась уверенным шагом в сторону того самого дерева.
Просто вырезанное страшное лицо, оно не живое, заявила Диана.
В ваших эльфийских лесах чего только не бывает, выдохнула златовласка, прижав ладонь к груди.
Вон там ещё, указала Ди. И ещё Дети дурачились. Или какой-нибудь один озорник, младший сын резчика или типа того. Видишь, на каком уровне лица изображены.
Все уродливые, с гримасами, непропорциональными носами, хмурыми бровями, нередко с оскалами едва ли не каждый ствол в густой роще, где шагали девчонки, имел на себе вырезанное страшное лицо. У полуэльфийки даже мелькнула мысль, что вырезали их не ради забавы, а чтобы отпугивать от конкретного места. Смотрели они вразнобой, будто на все случаи: откуда бы кто сюда не пожаловал. И веяло от всего этого явной угрозой.
Барсука удалось отыскать возле наполовину прикрытого крупной ветвью входа в пещеру. Крысы при нём нигде рядом не было: похоже, что хитрый зверёк всё-таки куда-то удрал. Может быть, даже прямо туда, в черноту пугающего безмолвия.
Эй? Там есть кто-нибудь? крикнула внутрь Милена, а Ди тут же прикрыла ей рот ладошкой.
Спятила? Вдруг там чудища или какие-нибудь разбойники! тихо прошипела полуэльфийка.
У тебя два кинжала есть. Ты говорила, умеешь с ними обращаться, убрав чужую руку от своих губ, произнесла златовласка.