Если рассмотреть логическую связь всех этих делений, то становится ясно, что конечные члены обобщенного в них ряда видов на самом деле не имеют жестких границ, а остаются подвижными в направлении внутренних членов. Это виды, определение границ которых зависит, с одной стороны, от научного такта, а с другой от конкретного контекста мышления, из которого они формируются. Это образы-образцы, но не в смысле норм, а в смысле представителей.
Мы приходим ко второй группе типовых классификаций, если отбрасываем ограничение типов конечными членами ряда. Таким образом, мы получаем трихо- и политомические [трехчленные и многочленные wp] типовые ряды. Может даже оказаться целесообразным классифицировать одну и ту же серию такого рода по разному числу членов, в зависимости от того, приобретает ли та или иная разница, убывающая или убывающая в интервалах, видообразующую силу. Тогда образуются отличные группы, вокруг которых следующие родственные градации, расходясь к обоим концам в середине, сходятся к внутренней стороне на концах.
Простым делением такого рода является троекратное деление агрегатных состояний. Границы только кажутся резкими, если мы говорим, что твердые тела обладают как совершенно определенной формой, так и совершенно определенным объемом, жидкости в более узком смысле только определенным объемом, газообразные тела даже этого не имеют. Ведь даже одно и то же тело может «более или менее постоянно» принимать эти различные состояния. В дополнение к этому, однако, мы обнаруживаем, что, даже если мы останемся в той области тела, которая ближе всего к физике, «три определенных таким образом агрегатных состояния» являются «только типами, вокруг которых различные тела, встречающиеся в природе, группируются в непрерывный ряд». Ибо, продолжает превосходный излагатель физики, из которого взяты только что процитированные слова: «Существуют все промежуточные стадии между твердым телом, таким как стекло или сталь, и жидкостью, такой как спирт Переход между газом и принадлежащей к нему жидкостью также не представляется резко очерченным». Если отбросить гипотезы об эфире, которые находятся в полном разложении и из которых наиболее жизнеспособные позволяют видеть в его состоянии четвертый тип, то мы приходим к тетрахотомическому [4-членному wp] расположению ряда другим путем. Между твердым и жидким состояниями тел неорганической природы мы помещаем состояние протоплазмы, которая не соответствует ни одному, ни другому из этих состояний. С другой стороны, если мы объединим газы и жидкости трихотомического определения с жидкостями в широком смысле, мы придем к типичному разветвлению. Политомия такого рода образует обычное деление спектральных цветов на красный, оранжевый, желтый, зеленый, синии индиго, водный синий (Гельмгольц), фиолетовый, который из оттенков содержит только тот синий, полосы которого представляются особенно широкими в наиболее известном распределении в спектре. Восходящая серия типов, трудно поддающаяся разграничению во многих отношениях, обеспечивает классификацию местностей, от самых маленьких, зависимых поселений до такого независимого городского комплекса, как Лондон; серия, которую де Кандоль, не совсем удачно, как его хвалили, использовал для объяснения классификаций развития, которые будут обсуждаться позже. На то, что форма этих серий многообразна, может указывать только ссылка на убывающую серию, которая возникает, как только к физически простым цветам спектра добавляется физически смешанный пурпурный цвет. Аналогичным образом, можно лишь вкратце напомнить, что некоторые из дихотомий, рассмотренных ранее, могут быть преобразованы в трех- или четырехчленные деления данного вида посредством независимого выделения средних членов.
Отношения этих представительных типов становятся более сложными, когда, в-третьих, существует не серия, а совокупность переплетающихся серий, в которых единичные члены поднимаются как типы для окружающих их градаций различных размеров.
Наглядный пример содержится в геометрических построениях цветов, которые учитывают качество, насыщенность и интенсивность свечения; логически аналогичный пример в построениях дополнительных цветов. Психофизическая область автоматических, рефлекторных и волевых движений, последние два члена которой были упомянуты выше как примеры второй группы классификаций этих типов, при ближайшем рассмотрении также окажется принадлежащей к этой области. Ибо, особенно для второй и третьей из этих групп, такое рассмотрение обнаруживает более сложные задачи организации, чем это обычно предполагается. Более того, кажется неизбежным поместить между ними группу идеомоторных процессов, так как непроизвольные движения, сопровождающие аффекты, как и внимание, не составляют отчасти, подобно движениям воли, опоры на центральные иннервации [нервные импульсы wp]. Даже часто резкие переходы от судьи и от теоретиков юриспруденции отделяются друг от друга лишь резкими сокращениями из соображений целесообразности. Ибо никакое законодательство не может даже близко подойти к тому, чтобы отдать справедливость переплетенным типам многих таких актов. К сожалению, теоретические, политические и зачастую поспешные физиологические и патолого-психологические изыскания новейшей криминологии все еще мало помогают логику успешно проследить структуру этих типов. Трудности демаркации, которые могут здесь присутствовать, пожалуй, наиболее ярко проявляются, когда мы вспоминаем задачи, с которыми сталкивается психолог в связи с эмоциональной жизнью. Четырехчастное деление так называемых темпераментов, возникшее на основе старых натурфилософских гипотез, представляет собой лишь внешний и скудный схематизм для многообразных, бегло связанных между собой эпитомов индивидуальных привычек психической реакции на внешние и внутренние стимулы. Научно обоснованная попытка классифицировать эти реакции типичным образом отсутствует. Ибо более богатая классификация, которую Гербарт дал темпераментам, основывается на предпосылках, которые стали неадекватными. Также нет никаких перспектив овладеть обилием этих психических форм классификационным способом, пока разделение настроений, аффектов и страстей, которые также относятся к этому типу, не продвинется дальше, чем сейчас. Они, однако, зависят от доктрины элементов чувства, которая остается неясной и для которой, возможно, только недавняя немецкая физиологическая работа призвана создать надежный фундамент.
Но даже предположение о том, что градации текучих связей обязательно приводят к серийной форме, не может быть принято. Ибо даже такие репрезентативные типы, в-четвертых, должны быть распознаны логикой, отношения которой друг к другу и к промежуточным звеньям допускают лишь агрегативное объединение самого слабого рода.
Такие типично структурированные типы мы встречаем даже в астрономии, но только там, где не учитывается математический инструментарий их познания. Так, в классификациях туманностей или комет по их внешнему виду, которые стали возможны к настоящему времени. Так и в спектроскопических «типах» звезд, которые установил Секки, а также в трехкратном делении Вогеля, основанном на этой классификации, и в пятикратном делении Пиккеринга переменных звезд. Все эти классификации, взятые логически, остаются агрегатами без более строгой формы, даже если видообразующие различия ищутся в физических условиях, которые более или менее гипотетически предполагаются частично в состоянии развития звезд, частично в темных спутниках. Здесь не идет речь о характере искусственной классификации, которая присуща делениям Сеччи и Вогеля, поскольку типы односторонне, но удобно разделены по цвету звезд. Возможно, было бы возможно разделить множество известных модификаций внутри отдельных типов Сеччи или Вогеля на импровизированные серии. Но сами эти типы, а также единичные члены, которые, по-видимому, остаются между ними, высмеивают любую форму серии. Деление Пиккеринга на пять типов несколько более четкое.