Молодые люди уселись возле окна на левом диване, водрузили на столик бутылку водки и закуску и приступили к дорожной трапезе, сопровождая её нетрезвыми словами, всё больше резавшими слух.
Несколько раз прозвучали обращения по именам. Блондина звали Матвеем, а почти брюнета Захаром.
Я повернулся лицом к стенке и быстро уснул.
Способности проваливаться в сон за одну минуту нас, бойцов спецназа, научил в Сирии командир нашего подразделения старший лейтенант Лошкарин. Мы могли отключаться даже под грохот артиллерийской канонады и близкой бомбёжки, что важно для поддержания хорошей физической формы. Достаточный отдых привносил дополнительный шанс на выживание в боевых условиях.
Разбудил меня толчок в полку снизу. С правого дивана доносилось какое-то ворзанье, тяжёлое прерывистое дыхание и протяжный женский голос, полный отчаянной ненависти и, кажется, готовый сорваться на визг.
И вдруг звук пощёчины, дополнившийся вскриком:
На тебе, гадина, получай!
Это опять дала знать о себе женщина.
Вот сука! По морде вздумала!..
А это уже мужское злобное, распалённое.
Снова тонкая фистула, в сопровождении короткого «тьфу!» Так звучит, когда плюют в лицо.
Эка дрянь, харкнула прямо в
Приподнявшись на локте, я повернулся. Взгляд вниз. Один парень смуглый, Захар сидел рядом с женщиной и, напирая на неё, скручивал ей руки за спиной, а Матвей на противоположном диване, держал недопитый стакан и нехорошо склабился, глядя на происходящее.
Эй ты, отпусти её! крикнул я сверху, обращаясь к смуглому.
Ответ был грубым, смешанным с матерщиной.
Я спрыгнул с полки. Купе тесное, повернуться негде, но спецназовские командиры учили нас биться и в таких условиях.
Поняв, что я готов вмешаться, светловолосый взял со столика складной нож клинок острый, опасный, длиной сантиметров около четырнадцати поднялся с дивана и сделал не очень ловкий выпад против меня; сказывалась нехватка опыта, усугубленная выпивкой, по всему было видно.
Не буду подробно описывать, как совершалось воздаяние ухарям. Отмечу только, что светловолосого я парализовал лёгким тычком костяшкой среднего пальца в определённый участок левого виска, а смуглого, вставшего мне навстречу, резким, не очень сильным, чтобы не убить, ударом кулака под определённым углом в область груди.
Парни упали и казались бездыханными. Матвей, свесив ноги, лежал на своём диване, привалившись головой и плечами к углу возле окна. Захар же оказался на полу. Я ухватил его за подмышки, приподнял и посадил возле бёдер собутыльника, прислонив спиной к стенке купе.
Что вы с ними сделали? произнесла женщина, встав и поправив выбившиеся пряди волос. Она казалась довольно спокойной, словно не было никакого покушения на неё, и это почему-то импонировало.
Нейтрализовал на время, ответил я, задержав на ней взгляд и переводя дыхание; мы оказались рядом, на одно мгновение её плечо соприкоснулось с моим плечом, и ощутилась его горячность. Я вновь отметил про себя, какая она очаровательная и ладная и как от неё приятно, эротически пахнет. Скоро очухаются.
Подняв нож с пола, я сложил его и бросил на столик.
Вы уверены, что они придут в себя?
Абсолютно.
Женщина склонилась над одним парнем, другим, проверяя на шее пульс.
Сделано это было вполне профессионально и с характерным, несколько отстранённым выражением лица, обычно присущим медикам, оказывающим те или иные услуги пациентам, нуждающимся в помощи.
Да, ничего страшного, утвердительно сказала она. Через несколько минут опомнятся и как ни в чём не бывало снова примутся за свою водку.
Имеете отношение к медицине?
Имею. Я фельдшер здравпункта на «Югкабеле».
«Югкабель» это известный всей стране ольмапольский завод по производству кабеля, разных электропроводов и сопутствующей продукции, необходимой в промышленной энергетике.
Она вернулась на правый диван, устроившись у окна, а я сел в метре от неё, ближе к двери.
Извините, как ваше имя? спросила женщина со смущённой улыбкой и слегка краснея.
Фёдор.
А я Саша Новикова, сказала она. И повторила уже сказанное ранее: Я фельдшер на заводе.
Непродолжительное молчание и вопрос:
А вы чем занимаетесь?
Я тренер по самбо, сказал я без малейшей заминки. Обучаю способам защиты при нападении хулиганов. Как в нашем случае, например.
То-то вы с ними быстро разделались!
Лицо её, осветившееся красивой лучезарной улыбкой, потускнело.
Они начали приставать ко мне назойливо, Саша бросила взгляд на попутчиков, всё ещё находившихся в бессознательном состоянии. Требовали, чтобы я выпила с ними. А потом чернявый пересел на мой диван и пытался лапать. Я отвесила ему пощёчину. Ф-фу, противно всё.
Теперь они будут вести себя скромнее.
В дверь постучали, и я открыл. Это была проводница, моложавая, симпатичная, одетая в серую железнодорожную форму.
Чаю не желаете?
Она удивлённо посмотрела на наших однокупейников, пребывавших в несколько странных позах, брови её вскинулись. Вопросительный взгляд на меня.
Молодёжь, выпили, не рассчитали силы, сказал я, показав на недопитую бутылку водки на столике.
Им через полтора часа сходить.
К тому времени они протрезвеют и будут как стёклышко. Ручаюсь, у меня богатый опыт общения с такими субъектами. А чай попозже, если можно.
Проводница ещё раз посмотрела на неподвижные тела, сделала неопределённую гримасу, хмыкнула и задвинула за собой дверь.
Колёса стучали, вагон покачивался, за окном проплывали бесконечные пейзажи.
Немного погодя молодые люди зашевелились и пришли в себя, сначала один, через полминуты второй.
Что это было? спросил Захар, обращаясь к товарищу.
Молчи, ответил тот, должно быть, вспомнив сцену выяснения отношений со мной.
Как самочувствие? с долей презрения спросила у них попутчица. Нигде не бобо? Я фельдшер, знаю, как помочь.
Ей не ответили, а только ещё больше поугрюмились физиономиями и опустили глаза долу.
Нож уберите со стола, негромко и вежливо попросил я. И добавил: Пожалуйста.
Захар исполнил мою просьбу. Больше они не произнесли ни слова и, прихватив с собой водочную бутылку, через полтора часа вышли на какой-то промежуточной станции, название которой не сохранилось в моей памяти. На перроне они поочерёдно ещё хлебнули из горлышка.
Подумалось, что полученный урок не пойдёт впрок ни светловолосому, ни смугловатому и рано или поздно их отделают с тяжёлыми последствиями.
Увальни деревенские, негромко бросил я из купе в коридор вдогонку им, когда парни выходили, просто для оценки их как личностей и так, чтобы они не услышали.
Полностью согласна, подхватила Саша. И добавила с прежним презрением: Увальни, недотёпы с тёмным куриным мышлением, не способные морально оценивать свои поступки. К сожалению, такие встречаются едва ли не на каждом шагу. И на нашем заводе их немало.
Когда поезд снова тронулся, я обратился к проводнице и попросил принести нам чай.
Мы выпили по два стакана, сопровождая чаепитие весёлым оживлённым разговором и продлевая удовольствие от общения.
Саша как-то сразу потянулась ко мне душой, и я понял, что она страшно одинока. Я сказал, что женат, нахожусь в счастливом браке и у нас двое детей-близняшек. Она ответила, что разведена и у неё пятилетний сынишка Илюша.
Илья Петрович, с нежностью, певуче добавила она. А фамилия Новикова у меня девичья, я не меняла её при замужестве.
На вопрос, почему развелись, Саша ответила, что невыносимая скука начала одолевать её рядом с мужем, который говорил только о деньгах и способах повышения доходов; все чувства к нему умерли, только поэтому.
Зачем же выходили за него?