На первых порах он решил не разочаровывать своих подельников. С его лёгкой руки автомастерская полицейского участка перепрофилировалась в перевалочную базу. На ней же были проведены несколько крупных сделок. Но Патрик Энтони, в отличие от узколобых бандитов, понимал, что так долго продолжаться не может. Пока те радовались жизни, шурша толстыми пачками денежных купюр, он сдал их со всеми потрохами Отделу по особо тяжким преступлениям. И, захватив подельников своими силами во время очередной сделки, не довёз их до следственного изолятора, устроив по дороге зрелищную автокатастрофу. В тот же день отдал деньги, вырученные за товар, хозяевам наркобизнеса, попутно свалив всю вину за происшедшее на одного из поставщиков. Как вышло так, что ему поверили, одному Богу известно. Но то, чем руководствовались наркобароны, предлагая Патрику Энтони «осиротевшее дело», никому не ведомо. Естественно, комиссар согласился. А затем, неделю его мучили ночные кошмары, подобной дерзости от себя Патрик никак не ожидал.
Вскоре, выбрав наиболее малодушных и алчных из своих подчинённых, комиссар сколотил бойкую команду. Хорошие барыши, которые перепадали всем без исключения, стали верной гарантией от стукачей и других неприятностей. Но и этого было мало для Патрика Энтони. Теперь он надеялся, что деньги криминала позволят ему занять выгодное место в полицейском управлении. А возможно и более того в Министерстве Внутренних Дел. Теперь он был осторожен, как никогда, и не торопил события. Патрик Энтони терпеливо ждал своего часа.
И, наконец-то, тот пробил. Правда, удача застала комиссара врасплох: он ожидал её появления совсем в другом месте и с другой стороны.
Патрик Энтони стоял в коридоре собственной квартиры и нервно растирал костяшками указательных пальцев виски. За исключением штанов от пижамы и правого тапочка, на комиссаре ничего не было. Он сильно тёр виски, пытаясь сообразить, каким святым духом его сюда занесло. Буквально минуту тому назад Патрик сладко спал на удобной низенькой тахте. Сейчас же он был глубоко поражён собственной телепортацией из спальной комнаты в прихожую. Входная дверь была распахнута настежь, а на пороге стоял мужчина в полицейской форме и, выразительно жестикулируя руками, пытался что-то втолковать комиссару. Наконец-то, Патрику Энтони удалось признать в нем своего подчинённого.
А-а-а, скорчив недовольную гримасу, протянул он, это ты, Поль. Какого чёрта тебе надо?
Да, поймите же вы, господин комиссар, без вас не обойтись! Там такое творится, одуреть можно!
С кем творится, где одуреть можно? Что ты брызжешь слюной, точно неврастеничная баба? Успокойся и давай-ка всё по порядку, с самого начала!
Да я и не смогу толком-то, несколько поостыв, промямлил Поль. Может, поедем, господин комиссар? Сами посмотрите. Там мальчишка, он вам всё расскажет.
Идиотизм какой-то! Нет покоя ни днём, ни ночью! Скоро без меня вы даже в сортир ходить не сможете! проворчал Патрик Энтони и отправился одеваться.
Через некоторое время они выехали в сторону железнодорожного вокзала. Довольно долго им пришлось петлять по узким улочкам между складских помещений, разыскивая въезд в один из множества тупиков. Комиссар курил одну сигарету за другой, периодически взрываясь приступами ругани в адрес Поля. Он клял его за врождённую тупость и советовал тренировать мозги до тех пор, пока в них не появится хотя бы условное присутствие памяти. Наставления комиссара благотворно подействовали на Поля. Он, наконец-то, сообразил, что надо было въезжать на территорию вокзала с другого края. Закончилось это тем, что Патрику Энтони пришлось самому сесть за руль и через полчаса они прибыли на место.
Там уже находились две полицейские машины. Они стояли возле товарного вагона, освещая его фарами. Неподалёку, на куче щебня, которым были присыпаны рельсы, сидел парнишка лет шестнадцати. Обхватив голову руками, он раскачивался из стороны в сторону, то и дело всхлипывая. Вокруг него столпились несколько полицейских. Они уговорами пытались успокоить юношу, но у них это плохо получалось. Патрик Энтони подошёл к вагону и, облокотившись на край платформы, заглянул во внутрь. Он с трудом различил в полумраке металлические ящики, стоявшие друг на друге. Кроме них, как ему показалось, в вагоне больше ничего не было. Но минутой позже Патрик почувствовал, как рукава его пиджака пропитываются влагой. Он резко отпрянул от вагона и воскликнул:
Чёрт побери! Я, кажется, вляпался в какую-то дрянь!
Это кровь, господин комиссар, тихо проговорил подошедший к нему Поль. В вагоне всё залито кровью!
Патрик Энтони поднёс локти к лицу и увидел, что рукава его пиджака запачканы бурой склизкой жижей.
Чёрт возьми! Какая гадость! вновь воскликнул он, торопливо снимая пиджак. Мне кто-нибудь объяснит, что здесь произошло?
Не надеясь услышать вразумительного ответа от своих подчинённых, Патрик Энтони обратился к юноше:
Значит так! Кончай выть и давай-ка, выкладывай, что ты здесь делаешь и кто устроил эту мазню в вагоне?
Парень перестал раскачиваться. Было видно, что уверенный тон комиссара успокаивающе действует на него. Судорожно вздохнув, он ещё пару раз всхлипнул и уставился на Патрика мутным взглядом.
Ну, и что ты на меня таращишься? Нарахал дел и теперь не знаешь, как выкрутиться, да? раздражённо проговорил Патрик. Давай-ка, исповедуйся. Я внимательно слушаю тебя!
Это не яя вообще не хотел лезть в вагон, испуганно затараторил парень. Это всё Марвин! Это он всё придумал!
Кто такой Марвин, и что он придумал? перебил его комиссар. Не нервничай, а лучше успокойся. Пока тебя ни в чём не обвиняют!
Марвин, это его дружок, господин комиссар. Ребятки хотели грабануть вагон, да, как видите, у них ничего не получилось. Кстати, потроха Марвина разбросаны по всему отстойнику! сказал один из полицейских.
Вот тебя-то я как раз и не спрашиваю! Патрик Энтони мрачно посмотрел на него. Заткнись, и дай мне поговорить с этим недоноском! Ну, он вновь обратился к юноше, что здесь произошло?
Парень в очередной раз жалобно всхлипнул.
Марвин сказал, что его никто не охраняет ну, то есть, этот долбаный вагон. Сказал, что он забит ящиками под самую завязку. Марвин ещё вчера на него наткнулся. Он всё время ходит этой дорогой домой. Но вчера Марвин не полез в вагон. Он сорвал пломбы, но не смог один открыть дверь, поэтому и позвал меня. Да мы её и вдвоём еле-еле сдвинули.
Слушай, ты! Сдвинули, задвинули! грубо оборвал его комиссар. Поживее шевели мозгами, не то нам твою бодягу до утра придётся выслушивать!
Да ты иди и лучше сам посмотри, что эта сука с Марвином сделал, заорал парень. Да он же ведь Марвину голову оторвал! Вот так схватил её своими ручищами, крутанул и об стенку! Посмотри на меня, я же весь в дерьме! Я же весь заляпан мозгами Марвина!
Патрик Энтони слегка опешил, наблюдая за тем, как у паренька на губах появляется пена, и его начинает колотить в истерическом припадке. Присев рядом с юношей на насыпь, комиссар попросил у Поля сигарету, закурил её и спокойно сказал:
Ладно, остынь немного. Я тебе верю. Так кто это был? Ты сможешь сейчас описать убийцу?
Это был мужик, здоровый такой. Я вам точно говорю метра два с лишним, не меньше! Я по началу даже и не понял, что это человек. Только потом разглядел, что рожа у него ну как у ребёнка, что ли детская. Если бы не его рост и глаза мерзкие такие, точь-в-точь как блевотина, то он вовсе и не мужик, а ребёнок ну, наверное, лет четырёх, пяти.
Патрик Энтони посмотрел на парня озадаченным взглядом:
Постой, постой, это бред какой-то! Ты мне лапшу на уши не вешай! Может, тебе с перепуга все это померещилось?