***
В субботу Элоиз получил свою первую увольнительную и сразу же отправился вместе с Гаубе в посёлок, там находилась пара замызганных кабаков. В одном из них приятели решили за рюмкой-другой закрепить свою дружбу. Эдди слегка перестарался на этом поприще и ближе к вечеру уже не порывался подняться из-за столика, больше молчал, лишь изредка бросая мрачный взгляд на посетителей заведения. Элоиз не навязывался к нему с беседой, став после знакомства с Джерри Коном более осторожным в общении. Он не спеша попивал пиво из большой деревянной кружки и курил одну сигарету за другой, думая о чём-то своём.
Эй, ты, заткнись! Гаубе, опершись локтем в салат, попытался встать. На аккуратной низенькой сцене девица усиленно плакалась в микрофон. Кто кого обманул в злополучной любовной истории понять было невозможно. Муторным угаром висела цветная поволока дыма, а девица, спотыкаясь о шнуры, путала куплеты.
Оставь её, Элоиз усадил Гаубе в кресло.
Иди к чёрту! Гаубе неуверенно взял кружку.
Эдди, у тебя рукав в салате, Элоиз протянул ему салфетку.
Я же сказал, иди к чёрту!
Вообще-то, могу и уйти, но тогда я для тебя не Элоиз.
Постой! Гаубе подался вперёд. Извини, я, кажется, перебрал.
Девица, разделавшись с песенкой, забалансировала меж столиков в дальний угол кабака. Гаубе проводил её тяжёлым взглядом.
Таких над судном рожать надо, выдавил зло.
Похоже, твой армейский контракт это попытка слинять в дальнюю глушь от безответной любви?
Угу, а у тебя разве нет?
Элоиз ухмыльнулся:
Извини, но я не дурак, чтобы из-за бабы влезать в оляпистую шкуру и подкованные боты.
А я дурак, как видишь, Гаубе пьяно всхлипнул. Кто мог знать, что эта дыра хуже, чем дырявая любовь!
Бармен, взбалтывая коктейль, искоса поглядывал на Элоиза и Гаубе. Ради любопытства прислушивался к их разговору.
У-у-у, рожа! Три года одни и те же лысины, носы и уши. Дорогой Элоиз, поверь мне всё это не лучше преждевременной женитьбы. Сколько тебе осталось?
Пятьсот тридцать восемь дней, не больше и не меньше.
Ну-ну! Гаубе ухмыльнулся. В четверг марш-бросок по «тундре». Это за холмами. Не был там?
Нет.
Очень полезное место, особенно для здоровья. Земля морщиниста и суха точно кожа на руках старой, выжившей из ума шимпанзе. Ни травинки, ни лужицы кругом пыль да щебень. И так с десяток километров, Гаубе сплюнул. А лейтенант, скотина, на джипе рассекает. Да ещё и орёт: «Задницу подтяни!» Гаубе, подражая лейтенанту, шмыгнул носом, сплюнул сквозь зубы и довольный рассмеялся. Слушай, Элоиз, а ты какого дьявола сюда притащился? он огляделся по сторонам, будто собрался услышать самую сокровенную тайну на свете.
Элоиза удивила фамильярность Гаубе, которую он раньше за ним не замечал.
Все гораздо проще, Эдди. Отец служил, брат тоже в Морфлоте поплавал, он теперь репортёр в Центральной. Пришла и моя очередь. Думаю, что армия необходима для каждого мужчины.
А-а-а вижу, что это ты дурак, а не я! Гаубе разочарованно откинулся в кресле.
К ним подошёл Джерри Кон. Он упёрся кулачищами в край столика, рыжие волоски на его пальцах раздражали.
Тебя искал майор из штаба, наморщился, вспоминая. Ну, этот самый, как его
Зачем? в голосе Элоиза мелькнула неприязнь.
Спроси у него, Джерри уселся в свободное кресло.
Давно?
Около шести.
«Какой же ты всё-таки идиот», подумал Элоиз.
Раньше не мог, Кон выставил руку, показывая на кисти большую ссадину, подрался там с одним. У дурашки теперь ни нос, а мазня промеж глаз
Мне пора, буркнул Гаубе, не дослушав его. Он выбрался из-за столика и направился к выходу.
Элоиз последовал за ним.
У-у-у, рожа, так бы и вмазал! зло проворчал Эдди, переступая порог заведения.
Они вышли из бара, уже стемнело. Невдалеке на сумрачных контурах холма высвечивалась редкими огнями база. В посёлке было безлюдно. Многие уехали в город, там было веселее на выходных.
Счастливо, Эдди, Элоиз по-приятельски хлопнул Гаубе по плечу. Надо узнать, зачем меня вызвал майор.
Может всё-таки зайдёшь со мной к Хенку? спросил Эдди, зная наперёд ответ Элоиза, оттого и закуривая с недовольным видом сигарету. У него сегодня креветки!
Нет, дружище, не могу. Дело известное, штабные просто так разыскивать не станут, надо идти.
И уже через пять минут его силуэт полностью растворился в ночной мгле по дороге на базу.
***
Насколько мне известно, вы живете в ста милях отсюда? майор неспеша прошёлся по кабинету.
Элоиз утвердительно кивнул.
Будем надеяться, что за неделю ваш брат найдётся. Так что ровно в 9.00 следующей субботы я буду ждать вас у себя с докладом. Если же случится нечто непредвиденное, то немедленно сообщите нам о месте своего нахождения. И о причинах, не позволяющих вам вернуться в подразделение в указанный срок.
Майор вплотную подошёл к Элоизу и пристально посмотрел ему в глаза.
Постарайтесь обойтись без эксцессов и вернуться в назначенный срок без опоздания. Отбываете в два часа тридцать минут по полуночи. Ваш вертолёт уже на взлётной площадке.
Глава 2
Однажды Патрик Энтони получил очередное повышение, и с тех пор уже четырнадцать лет прибывал в звании комиссара. Тогда своё назначение главой полицейского участка весьма неблагополучного округа столицы он расценил как некое доброжелательное расположение к себе со стороны управления. Но вскоре понял, что его закинули на окраину с глаз долой, тем самым, наплевав на его тщеславные мечты о головокружительной карьере. Искренние помыслы о служении во благо общества, которыми Патрик Энтони подпитывал себя, учась в полицейской академии, со временем куда-то улетучились, лопнули, словно мыльный пузырь, как и его фантазии о сумасшедших погонях с жаркими перестрелками. Вместо них в действительности его ожидали унылое патрулирование по ночным улицам, хулиганские выходки малолеток, скрюченные трупы наркоманов и пьяные дебоши в семьях. В итоге, служба в полиции для Патрика Энтони превратилась в тягостную рутину. Изо дня в день он пережёвывал словно жвачку криминальные дела и делишки.
Теперь Патрика не заботил покой законопослушного населения юго-западной части города. Отныне Патрика нельзя было назвать цепным псом, ратующим за правопорядок. Теперь подстать обременительной повинности он выполнял свою крайне неприятную, зато общественно важную работу.
При этом, Патрик Энтони продолжал оставаться крайне тщеславным и немыслимо амбициозным человеком. Эта пара качеств его неугомонного характера не давала ему покоя, постепенно взращивая в нём глубокую обиду, заставляя искать выход из создавшегося положения. Как-то раз Патрик проснулся раньше обычного и подумал: «Что ж, раз Фортуна развернулась ко мне жирной задницей, то отчего бы мне не засандалить по ней хорошим пинком!».
Данная мысль помогла ему разом плюнуть на всех и всё.
Для начала он решил существенно поправить своё финансовое положение, без труда сообразив, что для этого требуется наиболее лёгкая добыча, коей могут стать мелкие лавочники. И он с усердием принялся выворачивать карманы нуворишей, всячески выискивая противозаконные нарушения в их деятельности. За короткий срок Патрик Энтони научил владельцев разнотипных заведений испытывать удовольствие от мысли, что взятка комиссару это гарантия его исчезновения из их жизни на ближайшие пару месяцев.
Но и этого Патрику Энтони было мало. Его меркантильные запросы беспрерывно увеличивались, и вскоре он обратил внимание на поставщиков наркотиков. Предложив им своё прикрытие, Патрик пообещал, что в дальнейшем такого рода деловое партнёрство перерастёт в крепкую дружбу. Поставщикам понравилось предложение комиссара. Оно сулило экономию буквально на всём. Более того, столь весомая поддержка предполагала до нуля снизить степень риска в их преступном промысле. После недолгих раздумий и поверхностных расчётов они дали своё согласие на сотрудничество. Так Патрик Энтони приобщился к наркоторговле.