Ганбатар был шумным, удивительным и богатым местом, привлекавшим множество путешественников и новых жителей. Однако Талику с Шенне он сразу пришелся не по душе. Оба они облегченно выдохнули, когда его шум и суета остались далеко позади.
2. Учитель Очир
Немало поплутав по северным окраинам Ганбатара, к учильне они прибыли уже поздним вечером. Баклай к тому часу совсем растерял свое воодушевление и вовсю костерил местных стариков за неумение объяснять дорогу на тройной развилке им следовало взять вправо, тогда как они сначала направились влево, а затем по центру.
И все же помощнику калахасских старейшин удалось отыскать учильню до полуночи. Дощатый в человеческий рост забор по здоровенному ее периметру, громоздкие с треугольной крышей ворота, на обоих столбах которых вертикальным текстом было вырезано «Учильня боев Очира».
Если бы не полная луна, путешественникам, вероятно, пришлось бы ночевать в этом лесу и искать удачи уже утром.
Вот не пойму! Зачем забор такой высокий городить? недоумевал Баклай, настойчиво теребя подвешенную у правого столба рынду.
До этого он уже пробовал самостоятельно отворить ворота, но те оказались запертыми. Минут через пять трезвона появились хозяева.
Иду, иду, железяку только не мучьте! раздался из-за ворот молодой, еще юношеский голос.
Засов стукнул, петли скрипнули, одна из высоких створок приоткрылась.
Здравствуйте! приветствовал их молодой человек, возрастом около двадцати лет. Чего хотели?
Что ж, и тебе привет, недовольно пробурчал Баклай. Привез сюда ребят для обученья. Издалека, не местные мы здесь.
М-м, издалека, в нерешительности затянул парнишка. Только свободных мест у нас нету смутился он, возможно, чужеземному говору. Хотя решать все равно отцу, заезжайте во двор!
Загнали повозку внутрь, распрягли лошадей.
Обоз с товаром тут бросайте, распорядился на ходу парень, можете не бояться, у нас не украдут. А лошадей на конюшню вон туда! Идемте за мной.
Чего так долго открывали? все еще злился провожатый.
Долго? Это еще посчастливилось, что я недалеко от конюшни был, вежливо отвечал юноша, а то бы Пеон в ночь не стал вам открывать. Сначала бы до хозяйского дома бежал, потом пока бы я добрался так и уехать уже могли.
Покормите с дороги? начал уже смягчаться Баклай.
Чего-нибудь найдем, за это не переживайте! Воду и хлеб точно вынесу!
Ну вот и хорошо! Наставник уже спит?
Кто же знает его? Отец может еще засветло лечь, а может и до утра вовсе не спать, зависит от настроения, усмехнулся парень. Отведу вас за стол, а там и проверю!
Спасибо, юноша!
Паренек в ответ лишь усмехнулся. Тем не менее, как юноша и обещал, вскоре он привел их к столовой на широкой каменной основе высились два длинных обеденных стола, в темноте очень похожих на те, что расставляли на площади Калахаси. На лавки около них можно было бы усадить человек тридцать или сорок. По всей площади столовой на высоких столбах нависала покатая в одну сторону крыша, закрывшая от усевшихся за стол путешественников весь лунный свет.
Вскоре паренек вернулся со свечой, кувшином воды и корзиной, полной хлебов и винограда.
Наставника проверишь? торопил его Баклай.
Обязательно, только вам кружки принесу и схожу. Если огонь горит, юноша указал чуть в сторону, где в одном из глубоких окон темного каменного дома играли лучики света, то, может, еще и не лег он почивать.
По калахасским меркам дом учителя был просто огромным около тридцати метров длиной, в два этажа ростом. Столовая, что упиралась в правую половину хозяйского жилища, в темноте выглядела его придатком, отчего само здание воспринималось еще более громадным.
К удовольствию Баклая, учитель Очир в тот вечер почивать не спешил и скоро вышел к своим гостям. Им оказался среднего возраста и роста мужчина, в широких по местному фасону до земли штанах и легкой белоснежной рубахе. С трехдневной небритостью, беспорядочной прической и любопытной улыбкой, он уселся на противоположную от Баклая скамью, но не напротив, а заметно левее от него.
И че, откуда? без всякого приветствия начал разговор хозяин.
Из Калахаси мы, хмуря брови, отвечал помощник Совета старейшин.
Что за дыра такая? видимо, пытаясь припомнить название, поморщился наставник.
Дыра?! возмутился было калахасец.
Или че, скажешь, не дыра? протараторил учитель, потянулся к вынесенной им корзинке и зацепил из нее гроздочку винограда. Домов-то сколько?
Ну, с Ганбатаром не сравнить, конечно.
Да ты не думай, мне так-то все равно, откуда вы! разжевал он ягоду, отделил языком косточки и сплюнул в сторону. Ты лучше скажи, а про учильню-то мою как узнали?
Лун восемьсот назад, мы отправляли воина к наставнику Тургэну на обученье.
А?! Восемьсот? рассмеялся Очир. Вот так ты вспомнил! Шутишь так, да?
Нет, не шучу я.
Да не хмурься ж ты! подбодрил путешественника учитель. Просто это же так забавно! Когда-то кто-то давным-давно привозил кого-то к прадеду, которого и учильня уж сгорела, и вот теперь, хрясь, и вы заявились! Ну ладно, ладно тебе! Кого привез-то? Этих? Очир кивнул на подростков, с удивлением наблюдающих за паясничаньем взрослого дядьки.
Обоих их. На тридцать лун ученья, в голосе и на лице Баклая несложно было прочесть раздражение.
Смотри, Байон! кивнул он парнишке, который уселся за дальним от них столом. Двух иноземцев можем в ученики взять! Забавно же, а?
У нас их уже есть двое, мягко поправил сын, оказавшийся также подмастерьем учителя. Доган и Зофия.
Точно, сын, двое этих бездарей О них захочешь, да не забудешь! на миг улыбка исчезла с его чудного лица и тут же вернулась обратно. А твои-то чего умеют? Чем их Судьба одарила?
У девочки лазури чешуя и коготь синий, процедил Баклай. А у парнишки с фиолета серп.
Серп?! Это что за хрюшь такая?
Талик, расскажешь? кивнул провожатый юноше.
Клинок, цвет фиолетовый, летит без рук, как мысленно укажешь, сухо изложил тот, к тому моменту уже оставив попытки объяснить странное поведение наставника.
Все-все, я понял, перебил его Очир, клинок Вайлина.
Ну да, согласился юноша, услышав сходство со словами призыва.
Серп! хихикнул учитель. Придумали же! Как там? Калахаси? Какая поэтическая дыра, а!
Так что с дарами их? Довольно для ученья? с каждой новой шуточкой Очира Баклай становился все более мрачным.
Довольно недовольна! видимо, цитировал какую-то местную шутку учитель. Не знаю. Как тебя самого звать-то?
Баклай.
Тогда смотри, Баклай, неожиданно он спрятал свою улыбку, два дара, один на защиту, а второй на атаку это хорошо. Но ничего выдающегося, ведь цвет-то синий! Вайлин у парнишки вещица редкая, да уж больно однобокая. Стой себе под прикрытием да стреляй какое тут искусство?! А в одиночку с Вайлином он надул губы, покачал головой.
Так что, возьмете их? сурово стоял на своем калахасец.
Ладно, Баклай! рассмеялся его упорству Очир. Ради тебя, так и быть, завтра я гляну их. Так-то у меня уже полно бездарей Но с учетом наших давних деловых отношений рассмеялся мужчина. Короче, завтра все решим! Если подойдут, то возьму за них по сорок ракшассов каждые десять лун. Найдешь столько? А, Баклай?
Что за ракшассы?! казалось, помощник калахасских старейшин уже ненавидел местного наставника.
Очир, закрыв лицо ладонями, тихонько засмеялся. Тело его начало подергиваться.
Какое же это, наверно, прекрасное место, Калахаси! Там ведь даже о ракшассах никто не знает! Байон, покажи ему!
Парнишка метнулся в дом и через минуту положил перед путешественниками золотую в форме ровного овала монету, в которой строгим орнаментом зияли треугольные с гравировкой отверстия.
Такого нет у нас! решительно отодвинул монету Баклай. Мы привезли зерно, орехи, соль и мед.