И как молодой наследник распорядится этой информацией?
Вряд ли я узнал что-то, что еще неизвестно Орлу или старейшинам.
Герман внимательно посмотрел Павлу в глаза и произнес:
Старейшины меня мало интересуют. Так же, как и мы их Но вот мысли будущего вожака мне интересны.
Герман все так же не отводил взгляда от лица Павла. Тот, в свою очередь, спокойно смотрел на собеседника.
Надеюсь, молодой Орел не сочтет мои слова дерзостью, произнес немного нараспев хозяин комнаты и чуть наклонил голову.
Вырученных средств вам хватает? не отводя взгляда, спросил Павел.
Нет. Но мы справляемся.
Павел кивнул головой.
Меня не покидало чувство, что я подслушиваю какой-то интимный разговор. Или секрет. Причем, подслушав, уловила только общую суть: кучка ребят из бараков вывозят что-то за стену и, видимо, продают там, а затем покупают что-то еще. Да уж, не только мы проскальзываем за пределы поселения. Только тут, похоже, все имеет несколько иной оборот. Как это называется за стеной? Бизнес, кажется
И как только Герман умудрился это все провернуть
Вдруг мне в голову пришел вопрос, на который очень уж хотелось узнать ответ. Но я совсем не была уверена, что имею право его задавать.
Герман Ты же бывший ратник. Сам вчера говорил
Герман утвердительно кивнул.
Скажи, по окончании обучения тебя отправляли учиться за стену? Тебе позволили?
Умная волчица.
Герман улыбнулся и отпил из кружки. Кажется, чай в ней давно остыл.
Отправляли. По образованию я инженер. И, если верить отзывам на работе за стеной, где я успел поднабрать навыков, довольно неплохой.
И как вышло, что мы сидим в этой комнате с «неплохим инженером»? спросил Павел, обведя взглядом неуютное помещение.
Захотел применить свои знания в поселении. Верил, что могу здесь улучшить жизнь. Быть нужным.
Герман на несколько секунд умолк. Казалось, он взвешивает слова, пробует их на вкус. Прикрыв глаза, он сделал несколько вдохов и выдохов. Его грудь ощутимо приподнималась вверх и опускалась вниз. Затем он продолжил:
Как много всего возможно здесь сделать! Сколько всего можно было бы принести из-за стены! Но прогресс в застенном понимании оказался ненужным. И вот мы здесь.
Произнося последнюю фразу, Герман повел рукой в сторону. Оставалось только гадать, кого он имел в виду под этим «мы». Нас, сидящих здесь? Или всех жителей бараков?
Почему же ты не вернулся назад?
Герман хмыкнул. Но ничего не сказал.
На него надели ошейник.
Эти слова произнес Павел.
Я невольно вскрикнула.
Я не ослышалась? С детства нас всех пугают этой карой. Будешь плохо себя вести старейшины накажут ошейником.
Я считала, что подобные меры применяют только к самым отпетым мерзавцам. У меня в голове не укладывалось, что такое могло произойти с талантливым, умным, стремящимся к развитию парнем! Интересно, сколько их тут таких? На грузчиках я ошейников не видела.
Мой максимум километр от этого барака, кивнул Герман. Он будто не заметил моего шока.
Довольно много.
Откуда Павлу-то знать про метраж ошейника?!
Я тренировался растягивать расстояние. Начиналось все со ста метров.
Хм так он еще и растягивается задумчиво произнес Павел.
Или поводок ослабевает, пожал плечами Герман.
Я не выдержала. Как они спокойно могут говорить об этом? Это же уму непостижимо! Я в негодовании вскочила с кресла.
Постойте, что вы тут оба несете? Ошейник? На полном серьезе? Да это же Да как же
У меня не находилось слов, чтобы выразить эмоции. На секунду мне даже показалось, что я задыхаюсь.
Герман же, видя мою реакцию, совершенно спокойно прокомментировал:
Уверен, волку мысль об ошейнике кажется куда страшнее, чем рыси.
Страшнее? Да за это разорвать мало!
Сядь, пожалуйста, попросил меня Павел. Его голос тоже был спокоен.
Ты знал?! Знал?
Вчера заметил на парочке эту штуку. Правда, не думал, что и ты на привязи.
Павел произнес это и вновь пристально посмотрел на Германа. В его интонации звучала горечь.
И вот я здесь. Без возможности уйти в большой мир. И ненужный на родной земле. К жизни поселения меня не допускают. Работу не дают. Мы тут приноровились стругать мебель и вывозить ее за стену. Еще вымениваем всякие диковинки из домашних коллекций поселения. На большой земле они хорошо продаются.
Ох и дела только и смогла я произнести.
Возвращаясь домой, я не могла унять поток мыслей. Как можно быть такой слепой? На расстоянии вытянутой руки живут звери в ошейниках. Не отморозки какие-нибудь. Обычные поселенцы. И я не знала. Даже не догадывалась! Интересно, кто-то из ребят в курсе вообще?
Ты слишком громко думаешь, сказал идущий рядом Павел.
Я ничего не ответила, только горько улыбнулась.
Ты узнала то, что хотела?
Узнала ли я? Да то, что меня волновало ранее, сущая ерунда по сравнению с правдой, которая мне открылась!
Я просто стараюсь переварить полученную информацию.
Да уж, есть над чем подумать В любом случае, мы ничего не можем сделать. Пока что
Я вопросительно взглянула на Павла. Но тот лишь улыбнулся.
Ошейники На ребятах, с которыми мы пели вчера Страшно даже вообразить. И мы сидели возле зверя на привязи, пили чай. Орел пил с ним чай! Ох и дела
Павел нахмурился.
Вчера тебя не смущала их компания.
Она меня и сегодня не смущает! Но это же
Варварство. Ошейник это варварство. Называй вещи своими именами.
Мне страшно даже думать об этом.
Я обняла Павла, надеясь как-то успокоиться. Кажется, я дрожала.
Т-ш-ш, Павел обнял меня в ответ и поцеловал в макушку. Его тело всегда было горячим. Как кипяток. Или как солнце, от тепла которого сразу становится так уютно.
Я подняла взгляд и всмотрелась в его янтарные глаза. Они тоже излучали тепло. По бокам от них бежала тонкая сеточка складочек, как будто паутинка. Я улыбнулась и дотронулась до паутинки пальцами.
Люблю так делать. Как будто до солнышка дотрагиваюсь.
Павел довольно хмыкнул.
Хорошо, что ты сумел им с Потапом помочь. Такой молодец!
А какие у меня были варианты?
Я пожала плечами и уткнулась ему лбом в грудь.
Какие варианты? Да хотя бы развернуться и уйти. Просто проигнорировать. Или рассказать об агрессивном поведении Потапа в отношении Орла. Мало ли что еще
У меня к тебе будет небольшая просьба.
Какая?
Я подняла голову, чтобы еще раз посмотреть на Павла. Он улыбнулся и потер большим пальцем мою щеку. Видимо, я испачкалась об его свитер.
Забери, пожалуйста, мой рюкзак. И свитер заодно.
Павел стянул с себя промокшую, вымазанную в глине и земле кофту.
Ты что, так пойдешь?
Притворюсь, что был на пробежке. Знаешь ли, грязный и потный Орел после тренировки лучше, чем Орел, валявшийся в грязи.
Я рассмеялась, накидывая на плечи рюкзак Павла.
«Имидж важно поддерживать даже в мелочах», подумала я про себя, смотря вслед бегущему вожаку.
Интересно, его свитер отстирается?
1990
Осень
Ратники любили проводить время с лошадьми. Уборка стойла и уход за животными были их каждодневной повинностью, но время от времени практически каждый старший учащийся заглядывал туда просто так, без причины. Там всегда пахло сеном, опилками и почему-то яблоками. Смесь этих запахов стала неотъемлемой частью жизни ратного выпуска. Эти ароматы гипнотизировали, смягчали ураган эмоций в теле, в котором постоянно боролся человек с животным. В поисках этой самой гармонии Регина и отправилась в конюшни.
Вихрь сразу же почуял ее приближение. Не успев переступить порог, девушка услышала его задорное ржание.
Легко было догадаться, кто именно вошел сюда. Он только тебя так приветствует.
У стены на деревянной лавке сидела Нино. Девушка из компании кошек. Регина не была близко знакома ни с кем из них, хотя конкретно с Нино порой пересекалась в конюшне. Они иногда миролюбиво перекидывались парой-тройкой фраз.