Любопытство юной волчицы не было удовлетворено, но расспрашивать собеседника подробнее она не решилась. Вместо этого она по привычке сказала:
Пусть стоит долгие века
Века это очень долгий срок За столетия исчезали цивилизации
Регина ничего не ответила. Ей этот разговор стал неприятен.
Вот скажи мне, юная ратница, как так вышло, что вы знаете наизусть большинство песен, звучащих здесь?
Мы их тоже поем и слушаем, пожала Регина плечами.
Да, но откуда вы взяли сам материал?
Оттуда, откуда и вы. С кассет, огрызнулась девушка, указывая рукой на стопки аудиокассет.
Герман вздернул брови.
Мы, например, их купили за стеной
Регина вновь промолчала. Конечно, кассеты у них тоже появились из-за стены. Откуда еще?
Она поняла, что Герман верно истолковал ее мысли. И это ей совсем не понравилось.
А может, о ужас, смелая ратница еще и радиоволны ловит у себя в комнате тайком от неусыпного взгляда старейшин?
Насмешливый тон, с которым Герман задал последний вопрос, кольнул Регину. Что за чушь, в самом деле, этот неформал с дредами нес?
К чему ты клонишь?
Лишь к тому, что в стене давно появились бреши и подкопы.
Регина
1990
Весна
Вернувшись на рассвете домой, я сразу же уснула. Прямо в одежде. Кроссовки сняла, и на том спасибо. Спать под все непрекращающийся дождь было удивительно сладко: я все еще слышала песни из наполненной дымом и голосами комнаты. Капли как будто напевали их.
Проснулась в то время, когда все нормальные люди обедают. Впрочем, чего ожидать, если лечь в четыре утра? Послевкусие прошедшей ночи никуда не исчезло. Закрыв глаза, я представила комнату со старой глиняной печкой в углу и покосившейся затертой мебелью вдоль стен. Услышала слова песен. До носа донесся запах сигарет, раскуренных парнем с длиннющими дредами.
Я чихнула. Что-то очень уж сильное курил этот парень. Герман, так ведь его зовут? Герман из отщепенцев.
Так вот в чем заключалось это послевкусие! Герман. Точнее, его слова.
Бреши в стене Кажется, так он говорил. Сложно поспорить с тем, что через стену в наши цепкие руки просачивалось много вещей, которые могли бы считаться неугодными. Но как без них? Без них жизнь стала бы тусклой и чересчур правильной, что ли Их запрещают, изымают, и они снова появляются. Мы это называем круговоротом контрабанды. Что-то мне подсказывает, что часть ее прочно оседает у старейшин. Хотя я никогда не отважусь высказать эту мысль Колдуну. За это можно хорошенько попасть
А вот Герман не боялся говорить. Знал, КТО у него в гостях, и не боялся. Может, ему просто больше нечего терять?
Меня не покидало чувство, что за этими словами стояло что-то большее.
Надо разобраться!
Наскоро умывшись, я выбежала из дома, пока меня не хватились. Иначе был риск застрять надолго.
Дождь наконец кончился, но в воздухе поселения все еще витал запах мокрой земли и травы. Я вдохнула ароматы поглубже и с наслаждением потянулась.
В ту часть, где стояли бараки, я редко забредала. Но дорогу, конечно же, знала хорошо. Поднявшись от дома вверх по склону, я обошла стороной главную дорогу и вышла на поляну. Теперь надо дойти до дальних деревьев, чтобы никто не заметил, а там уж я быстро доберусь до старых строений.
Кроссовки утопали в грязи. Пожалуй, по дороге я пару раз зачерпнула воду из луж. Б-р-р-р, не очень-то приятно. Удивительно, но по пути мне никто не встретился. То есть, конечно, попадалась всякая ребятня, гоняющая мяч. Но они не в счет.
У дальних зарослей неожиданно для себя я встретила Павла. Он и виду не подал, что заметил меня. Лишь когда я подошла практически вплотную, поднял голову и улыбнулся. В этом вся суть жизни в поселении: ты едва ли можешь скрыться. У кого-то лучше развит слух, у кого-то зрение, у кого-то обоняние. Но в целом это дает гремучую смесь вечного датчика информации. Ты знаешь за версту, где кто находится и даже, возможно, чем занят.
Что-то мне подсказывает, что вожак компании не искал. Приблизься кто другой, он бы предпочел скрыться. Приятно, что ради меня его вожачество делает исключение.
У Павла в руках была фотокамера. Понятно, почему он бродил тут в одиночестве. О его увлечении мало кто знал, и распространяться Павел не собирался.
Несколько месяцев назад Павел шепнул Колдуну, что был бы не прочь обзавестись камерой. Ходят слухи, что Колдун может достать все что угодно. Случай с фотоаппаратом это подтверждает. Не знаю уж, на что они там сторговались. Может, Колдун побоялся взять у Орла плату. А может, Павел предпочел не ходить в должниках у Колдуна. Но в итоге счастливый Павел увлекся новым хобби. И, надо признать, у него получались чудесные снимки.
Удалось заснять что-нибудь интересное? спросила я, приблизившись вплотную.
Удивительно, мы расстались всего несколько часов назад, а я уже соскучилась!
Нет. Все интересное, что можно было найти, я давно сфотографировал.
Свитер Павла был насквозь мокрым. Похоже, вожак какое-то время лежал в траве в поисках удачной картинки.
Может, все же стоит снимать жизнь поселения? Было бы интересно увидеть его твоими глазами робко предложила я, уже заранее зная ответ.
Павел, как и ожидалось, покачал головой. Бедный мой вожак! Даже любимое занятие страдает ради орлиного имиджа! Как это там пишут в учебниках по истории? Цена власти так, кажется
Павел присел на поваленное дерево и стал упаковывать камеру в рюкзак.
Если бы можно было вынести камеру за стену! Было бы чудесно! Может, все-таки с Соколом устроить вылазку?
Ратники порой выбирались за стену, но группками. По двое, а уж тем более в одиночку никто не рисковал выходить.
Тогда и меня берите. Вы же берете с собой девчонок?
Только волчиц.
Павел, улыбаясь, обнял меня за плечи. Я даже дышать на несколько секунд перестала, чтобы не спугнуть мгновение. Мы редко бываем вдвоем, без посторонних. Ратная жизнь и все такое Я порой тягощусь этим.
И куда это ты собралась в одиночестве? У тебя был такой шаг, как будто ты пряталась.
Примерно так и есть
Я замолчала, думая, как бы получше объяснить цель моего похода. Ничего путного сформулировать не получилось.
Знаешь, вчера ночью
Занятная вышла тусовка. Я у них пару кассет позаимствовал. Надо ребят вечером позвать послушать.
Да, необычно все было
А ведь это опрометчиво, вдруг сказал Павел.
Что опрометчиво? погруженная в свои мысли, я не сразу поняла, что он имел в виду.
Колдун, судя по всему, часто бывает в тех краях. Я даже не хочу знать, с какой целью. Пусть свои темные делишки пока что оставит при себе, Павел покачал головой и вздохнул. Но он знает этих людей, общается с ними. А я большинство из них в первый раз увидел. Это как-то неправильно, что ли
Павел замолчал, задумавшись. Но потом добавил:
Я рад, что побывал там. К тому же, там есть действительно классные ребята.
Не переоценивай их, сказала я, уткнувшись ему в плечо.
Павел вопросительно посмотрел на меня.
Вчера у меня там состоялся довольно странный разговор, который имел некоторую незаконченность.
Павел многозначительно приподнял брови. Но расспрашивать о подробностях не стал. Он у меня такой, очень уж уважает личное пространство окружающих. Как говорится, от чего сам страдает, старается другим возместить с излишком.
Он поднялся и накинул на плечи рюкзак.
Пойдем тогда.
Куда? не поняла я.
Заканчивать твой странный разговор. Ты же туда направлялась?
С Павлом к баракам было идти куда приятнее. И не так страшно. Хотя я не очень представляла, как буду при нем вести разговоры, подобные вчерашнему. Щекотливая ситуация, ничего не скажешь.
У окраины покосившихся построек стояло что-то вроде телеги, куда несколько человек по очереди складывали деревянную мебель. Судя по всему, они намеревались нагрузить повозку и потом куда-то ее переместить. Павел окинул взглядом происходящее и нахмурился.