Всё ради нашей безопасности, Диона, покровительски объяснял эти новшества Демиар. Мы все осиротели. И я не могу допустить, чтобы кто-то из нашей семьи из того, что от неё осталось в неблагоприятный момент вдруг оказался беззащитен.
Но ведь нам ничего не угрожает извне, удивлённо отвечала девушка, хотя сама думала об опасности, что куда страшнее. О родовом проклятье, от которого её так и не избавил обряд у Сакрального тотема. А может, и не было никакого проклятья, и в могилу её мать свела дефектная генетика. Тогда спасения быть просто не может.
Когда семья осиротела, Диона и Анника остались под опекой Демиара, и как бы поразительно это ни было, он отнёсся к этому со всей ответственностью. Надёжная охрана, лучшие воспитатели для умственно отсталой принцессы, полное содержание девушек. Он даже самолично сверял все доходы и расходы, перепроверяя за распорядителями и управляющими, временами контролировал работу по замку, но не в качестве капризного самодура, а как озабоченный здоровьем и безопасностью семьи. Единственную поездку в Сант-Валлис, что они совершали пару месяцев назад, верховный рыцарь организовывал как большой и опасный поход через гиблые земли, нежели четырёхчасовой путь по мирной стране. Всё ради того, чтобы сберечь своих беспомощных подопечных. Диона не переставала удивляться его преображению.
С тех пор, как не стало Аделит, верховный рыцарь сильно изменился и стал тем единственным, кто поддерживал Диону в её скорби по матери. Принц Стефан был рядом в первые самые кошмарные минуты, но в тот же день неожиданно уехал и больше не давал о себе знать. Гарина уволилась почти сразу после смерти маркизы и, наверное, вычеркнула из жизни долгие годы своей верной службы. Анника замкнулась и перестала разговаривать. Совсем. А Демиар был рядом с Дионой всё это время. Меньше всего она ожидала получить поддержку от отчима, которого долгое время люто ненавидела, но именно он умудрялся вытягивать её из глубоких пучин горя и невообразимой тоски.
Когда из замка выносили тело матери, а Диона в истерике порывалась отобрать его у лекарей, лишь Демиару удалось её успокоить. Когда пришедшие на церемонию прощания родные и светские друзья маркизы тихо и как-то показательно скорбели в одиночку, только он дал понять, что Диона не одна в своём безутешном горе, и утешал её в тёплом отеческом объятии. И каждый день спрашивался о её состоянии, то предлагая успокоительных, то распоряжаясь слугам организовать для неё чай с чем-нибудь вкусным.
Сам же он первые пару недель много пил. Но не как раньше без чувства меры, до поросячьего визга и отвратного поведения. Нет. По вечерам, убедившись, что с Дионой и Анникой всё в порядке, и никому в осиротевшем доме не нужна никакая помощь, Демиар закрывался в одной из многочисленных комнат замка, где топил тоску в алкоголе, и выходил только по утру или к полудню, трезвый и адекватный, хоть и с красными глазами и усталым видом.
И вот, наступил ничем не примечательный день, когда Диона, как обычно, в сопровождении устрашающего телохранителя вернулась домой из погребального зала. Не желая оставаться одна, вошла в большую библиотеку, где застала Аннику, села в кресло и стала наблюдать, как принцесса читает какую-то книгу. Совсем перестав разговаривать после смерти Аделит, она полностью ушла в чтение всей имеющейся в замке литературы и дни напролёт проводила здесь, игнорируя всё и всех вокруг себя.
Очень скоро в приподнятом настроении к ним явился и Демиар. Опрятный и собранный, одетый в лёгкую кольчугу с рубашкой, волосы убраны в хвост, короткая борода и усы аккуратно подстрижены. Поинтересовавшись у Дионы, как прошёл её поход в храм, он обменялся с ней парой светских фраз, помолчал какое-то время, как будто готовился к чему-то, покосился на читающую принцессу, приосанился и наконец деловито заговорил:
Ты знаешь, дорогая Диона, мне давно надо было тебе кое-что сказать Но я решил не забегать вперёд и сначала дождаться окончательного решения королевы.
Что-то случилось? растерялась Диона. Взгляд отчима сегодня странно изменился.
Нет, отнюдь, изобразил лёгкую улыбку Демиар, и от неё вдруг стало как-то не по себе. Он кашлянул и залюбовался высоким книжным шкафом. Собственно Признаться, я не думал, что Её Величество всё-таки решит именно так, но Дело в том, что ты уже совсем взрослая, Диона, а я, несмотря на все морали и мои самые искренние побуждения, не являюсь твоим отцом. Я вообще в этом доме стал никем. То есть, по всем нашим законам, не имею права заботиться о тебе и Аннике. А ты в то же время, в силу своего положения, не можешь заботиться даже сама о себе.
Диона ощутила укол горечи. Да, к сожалению, в Андрокаде женщины имеют слишком мало прав, в отличие от более развитого Менгельберна. Где она бы могла жить хоть одна, хоть с мужчиной, не заключая с ним брака. Ещё и взять под опеку пятнадцатилетнюю Аннику.
Что же решила королева? Забрать нас в Сант-Валлис? дрогнувшим голосом спросила Диона. Демиар перестал осматривать корешки книг и воззрился на девушку так, что внутри у неё что-то неприятно ёкнуло.
Королева решила, что мы с тобой должны пожениться.
Сначала она не поняла этих слов. Да даже и потом тоже не поняла.
М Что сделать? нахмурив брови, Диона часто заморгала. Демиар продолжал молча смотреть на неё сверху вниз, и тут смысл начал проясняться. Это что шутка такая?
Нет, дорогая, никаких шуток, пассивно произнёс рыцарь. Её Величество взвесила все за и против и решила, что, несмотря на постигшую нас трагедию, я обязан остаться вашим родственником, и тем самым мы сохраним привычный нам уклад жизни. Продолжим жить в этом замке вместе с Анникой и
Диона усиленно замотала головой и перебила:
Демиар, ты меня разыгрываешь!
Совершенно нет.
Да это просто невозможно!
Почему?
Сердце скакнуло до самого горла и заколотилось так, что стало больно. Диона вскочила на ноги.
Пожалуйста, скажи, что это шутка!
Я не стану повторяться.
Но ты!.. Ты от нахлынувшего ужаса и паники закружилась голова и спутались мысли. Ты же мой отчим. Так просто нельзя!
На что Демиар пожал плечами и странно прикусил губы, как будто сдерживал улыбку?
Видимо, королева считает иначе, ответил он, и в этом голосе, который должен был прозвучать спокойно, сквозило нечто вроде скрытого торжества. Диона поражённо осматривала верховного рыцаря. И чем дольше она на него смотрела, тем больше видела.
Маска. Правдоподобная, но лживая маска добродетели покрывалась трещинами, а под ней виднелась жадная корысть и ликование. Из овечьей шкуры выглядывал голодный волк. Скопом навалились воспоминания о его былом поведении скотское отношение к больной жене, разгульные попойки, бордели, домашняя тирания. Как она могла поверить в то, что он изменился!
Обязан остаться вашим родственником
А всё потому что Демиар посвящён в тайну королевской династии о волаках. Вот почему королева не может допустить, чтобы этот человек стал им чужим. И он это прекрасно знал.
Ты всё это подстроил, надтреснутым голосом просипела Диона и услышала себя как из-под толщи воды. Это твоя показательная забота
Ну что ты! Что ты, милая, я был с тобой искренен, растянул злорадную улыбку рыцарь, и вот теперь окончательно стал прежним. Я захотел измениться ради тебя, и я изменился. Ведь деваться нам с тобой всё равно некуда, и я не хочу, чтобы моя молодая жена недолюбливала меня за мои прежние недостатки.
О-о, это отвратительно! Хватит! схватилась за голову Диона, хотя на самом деле хотелось зажать себе уши и ничего не слышать, нырнуть в горячую ванну и долго отмываться от грязи.