Я сделаю вид, что поверил тебе.
Разве для этого нужно делать вид? Мне показалось, тебе стало легче.
Стало, Фелис. Спасибо, вздохнул он и перевёл взгляд на потрескивающий в очаге костёр.
Однако легче на душе или нет, ни Зару, ни её ребёнка нам не вернёт.
* * *
Бокал уже почти опустел, но выпитое облегчения не принесло. Ингрид долго стояла у окна небольшой кухни и смотрела то на снежную шапку, наполовину закрывшую оконное стекло, то на снежные завихрения бушующей в ночи метели.
На кухню кто-то вошёл. Ингрид вздрогнула, допила последние капли вина и, не глядя на вошедшего, вновь наполнила бокал. Отвернулась к окну и сделала несколько глотков.
Мне казалось, ты её ненавидишь, полувопросительным тоном заметил Мортен.
Ингрид чуть не подавилась, осторожно сглотнула и воззрилась на волака.
И что, я сейчас праздновать должна?
Тот молча пожал плечами, взял со стола открытую бутылку и налил себе вина. Ингрид пристально наблюдала за ним, собираясь с мыслями, ощутила нарастающую алкогольную смелость и, когда Мортен отпил из бокала, тихо спросила:
Зачем ты его отпустил?
Он присел на край столешницы, поставив ногу на невысокий табурет, лениво поиграл бордовыми плесками вина и поднял на девушку невозмутимый взгляд.
Не успел остановить.
Никогда не поверю, покачала головой Ингрид. Ты бы так просто не сдался.
Польщён, что ты обо мне высокого мнения.
Я бы поняла, если бы он втихую ускользнул, и ты банально не заметил. Но ты его видел.
Мортен улыбнулся одним углом рта.
Было бы лучше его убить? Что бы это изменило для Зары? Или ты беспокоишься о себе?
Ингрид проигнорировала последнюю фразу, брошенную, очевидно, чтобы её подразнить, и кисло улыбнулась.
Всё-таки отпустил.
Сказал же не успел.
Забрать у него кольца кобры ты однако успел. Я видела их в твоём ящике.
Взгляд, брошенный на неё исподлобья, моментально выдал недовольство и подтвердил все догадки. С минуту тишины оба смотрели друг на друга, проникаясь в безвыходность положения, пока Мортен не отвернулся, скрыв лицо волосами. Ингрид внезапно ощутила бешеную жажду и приложилась к выпивке.
Знаешь, строить из себя дурочку тебе шло куда больше, допив вино, сказал с улыбкой Мортен.
А вот хрен тебе. Хватит, серьёзно ответила Ингрид.
Жаль. Мне нравилось тебя бесить.
Вот ты!..
Увидев подначивающую ухмылку, Ингрид сжала губы.
Хорош пудрить мне мозги!
Почему?! полу-обиженно, полу-возмущённо воскликнул Мортен, и в другой раз это бы её рассмешило. Но теперь нет. Старые фокусы больше не пройдут. Хватит!
Никто не может притворяться вечно, Мортен, с каменным лицом выразительно произнесла Ингрид. Я это давно усвоила, пора бы понять и тебе.
К чему это ты? насторожился он.
К тому, что все маски рано или поздно срываются, и тайное становится явным. Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Нет Я не хочу.
Ярость и обида ударили под дых. Мортен сохранял непоколебимое, почти вызывающее выражение, и позиция «что-то не нравится твои проблемы» словно бы влепила пощёчину.
Ингрид стукнула стаканом об стол и заявила:
Отлично. Знаешь, что? Мне надоело иметь дело с тем, кого я совсем не знаю.
Тебе это не мешало, хмуро сузил глаза Мортен.
Но теперь это приносит серьёзные проблемы. Посмотри, что произошло из-за твоих секретов!
Это. Здесь. Ни при чём. Ингрид.
Да мне уже всё равно. Скрывайся дальше да получше, пока кроме меня ничего не заподозрил кто-нибудь ещё. Конрад, к примеру.
На последней фразе Ингрид небрежно махнула рукой и устремилась на выход. Мортен пнул ей под ноги табурет, вмиг перехватил девушку, заломил и тесно прижал к себе.
Нет уж, детка, стой.
Отвали! рявкнула она, вырываясь. Бесполезно.
В защитном единении по радужкам глаз пробежалось рыжее свечение, но Мортен успел опередить её. Слившись с тениумом, предупредил так и не удавшиеся удары по лицу и паху, но с помощью Кии Ингрид всё же вырвалась. Мортен пинком разнёс табурет в щепки, загородил собой выход и разгромил полкухни, уклоняясь от новых ударов. Снова поймал рванувшую девушку, сгрёб, прижал лицом к столешнице, смахнув посуду, и всем весом навалился сверху, поджав Ингрид под себя.
Придурок пусти! задыхаясь, выдавила она.
Убери её! прошипел волак, но из глаз Ингрид продолжала смотреть разгневанная лиса.
Что здесь случилось?!
В кухню, уронив челюсть, влетел перепуганный повар.
Дверь закрыл! рыкнул Мортен так, что побледневший парень мигом удрал и захлопнул за собой дверь.
С-ска Мне дышать нечем, слезь! гневно просипела Ингрид. И не думая жалеть её, Мортен властно повторил:
Убери её!
Последний отчаянный рывок, и она сдалась. Лиса вернула управление телом, и оно тут же обмякло и словно бы скинуло десяток килограмм.
Мортен перестал давить на Ингрид своим весом, но всё ещё намертво прижимал девушку к столу, пока она жадно глотала ртом воздух. Предупреждающе ухватил за горло, а второй рукой спустил с неё штаны с бельём. Ингрид дёрнулась и издала разъярённый стон. Который очень быстро стал разбавляться нотками удовольствия с примесью отчаянных ругательств.
Не убедив её по-хорошему, волак сделал по-плохому. Заставил, сломил и насильно подчинил себе, и вспыхнувший инстинкт выбил всё из головы, здравый рассудок вытеснили животная страсть и дразнящее вожделение.
Исступлённо и бездумно девушка отдавалась нахлынувшим чувствам и тому, кто ею овладел. В помрачении не замечала, как темнеет в глазах от давящей на горло руки, совсем не помнила, как рвалась на свободу каких-то пару минут назад, готовая ради этого проливать кровь. Мир замкнулся до размеров кухонного стола и двух разгорячённых тел на его поверхности.
Пик наслаждения нахлынул очень скоро, затмив остатки разума и вырвав из пересохших уст громкие стоны. Мортен не дал Ингрид опомниться. Дождавшись, пока она бессильно выдохнет, поднялся, развернул к себе, убрал волосы с её взмокшего лица и принялся упоённо целовать губы и щёки.
Пойдём ко мне, детка, опьяняюще шептал он, пока его руки исследовали женское тело.
Ничего не соображая от дурманящей истомы и вновь нарастающего желания, Ингрид лишь закивала, и Мортен, снова не давая ей прийти в себя, натянул на девушку штаны, подхватил её на руки и унёс из разгромленной кухни.
Глава 5 «Маска и шакал»
В подвальной прачечной было холодно и мерзко, а сильно приглушённое снаружи магическое освещение создавало депрессивный полумрак. Желудок сходил с ума от дикого голода, кости ныли после неудобного сна на скамейке с грязным бельём, и Диона судорожно расхаживала туда-сюда, обхватив себя за плечи.
А казалось, всё шло так хорошо. Какая же она была наивная!
Устав бродить вдоль груд белья, чистящих средств и стиральных ванн, Диона опустилась на низкую банкетку и устало обхватила виски, вспоминая злополучный день.
В погребальном зале храма было, как всегда, очень тихо и тоскливо. Диона стояла у большого стенда с ячейками с прахом почётных жителей Эстелии и не сводила глаз с изображения матери.
Леди Аделит загадочно улыбалась, и взгляд её блестящих янтарных глаз проницательно смотрел в самую душу. Высокая причёска, золото и драгоценные камни в тёмных волосах, ушах и шее, и сама она была как живая драгоценность. Если бы только не умерла. Изображения окаймляла рама из вечно живых цветов и рядом мирно горел огонёк маленькой лампадки.
Плакать больше не было сил. Как и жить дальше. Только существовать в прострации и плену физиологических потребностей. День за днём Диона коротала в удушливых объятиях невыносимого горя, и только один человек мог её хоть немного поддержать. И она ему верила
Из храма она выходила в сопровождении нового телохранителя, который, на самом деле, был больше похож на надзирателя тюрьмы. Однако лорд Демиар настаивал на надёжной охране, потому не только нанял устрашающего вида мордоворотов, караулящих замок и его обитателей, но и почти полностью обновил штат прислуги.