Наконец, в-третьих, есть прекрасная возможность как следует познакомиться друг с другом. Все-таки быть напарниками, причем в серьезном деле, это тоже дело тонкое, не говоря о том, что ответственное.
Они виделись только два раза, причем буквально накануне весьма спешного отъезда, в офисе Сафьянова и дома у Казика. Аркадий Михайлович сам настоял на этом домашнем визите и прежде всего потому, что, придумав убедительное объяснение сестре, нуждался в свидетеле. Вандовский, конечно, представлялся Казику свидетелем довольно своеобразным и, по большому счету, не внушающим особого доверия, по крайней мере для Софьи Михайловны, но в версии, придуманной для дорогой родственницы, должна была быть хоть какая-то доля правды.
Аркадий Михайлович был потрясен! Такого от своей сестры он никак не ожидал. Обычно сдержанная и сохраняющая пусть любезную, но четкую дистанцию с малознакомыми людьми, вовсе не склонная к обольщению и красивым словам, Софочка за один вечер преисполнилась искренней симпатией и глубочайшим доверием к Игорю Вандовскому. Хотя в первое мгновение с изумлением уставилась на него своими круглыми, чуть навыкате глазами. Он был слишком велик для ее восприятия особенно рядом с братом, который вполне мог спрятаться у него под мышкой.
Чувствую, что я произвел на вас ужасающее впечатление, прямо с порога сообщил Игорь и улыбнулся.
Улыбка у него была широкая, открытая и совершенно обворожительная. Такие улыбки почти безотказно действуют не только на женщин, но и на большинство мужчин.
Пока ничего не могу сказать вам о своем впечатлении, спокойно приняла столь своеобразное признание Софья Михайловна и тут же вновь удивленно расширила глаза.
Прямо перед ней чуть ли не из воздуха материализовался лишенный вычурности и оттого особенно красивый букет цветов.
Это мне? уточнила не привыкшая к подобным, без всякого официального повода, подношениям Софья Михайловна.
Конечно вам. Игорь протянул букет, умудрившись одновременно приложиться губами к руке хозяйки дома.
«Мило, но банально, подумал Аркадий Михайлович. Софочку этим не проймешь».
Благодарю, сестра усмехнулась и нарочито церемонным жестом указала гостю путь в гостиную, прямо к накрытому столу, при виде которого Казик уже полчаса истекал слюной.
А руки помыть можно? спросил гость.
Извольте. Ванная вот там, чистое полотенце висит.
«Мелочь, но Софочке действительно понравится», прикинул Казик, хорошо знавший, до чего сестра не любит, когда кто-то садится есть с немытыми руками.
Вы, Софья Михайловна, наверное, решили, что я научился нескольким приличным манерам, а так просто громила и голова у меня пустая, заявил Вандовский минут через двадцать после начала застолья.
С чего вы взяли? слегка опешила от такой прямоты Софья Михайловна.
А мне так кажется, пожал плечами громила и в очередной раз улыбнулся.
Ничего подобного! тут же воспротивилась хорошо воспитанная хозяйка дома и принялась объяснять, что никогда не судит о людях поверхностно, и внешность у Игоря очень даже приятная, и манеры у него действительно приличные, и за цветы спасибо, хотя цветы зимой, просто так, без всякого повода, это лишнее.
Как же лишнее?! Я же не мог прийти в дом первый раз, причем к даме, без цветов. Я же вам понравиться хочу! выдал Игорь.
А вам обязательно надо мне понравиться? дама посмотрела с иронией.
Обязательно! без малейшей иронии заверил Вандовский. У меня же корыстный интерес!
Корыстный?!
Ну, конечно! Мой шеф, Дмитрий Данилович Сафьянов, очень хочет, чтобы Аркадий Михайлович провел серию психологических тренингов на его предприятии в Градовске. А я хочу, чтобы вы были совсем не против и отпустили Аркадия Михайловича со мной в командировку.
Аркадий Михайлович взрослый человек. Я ему не нянька, чтобы отпускать или не отпускать. Софья Михайловна покосилась на брата, но тот лишь взор потупил.
Не скажите! Я с Аркадием Михайловичем едва знаком, но уже понял: если мой шеф и я хотим, чтобы он согласился поехать в Градовск, надо, чтобы согласились вы. Вот я и явился в гости познакомиться и стараюсь произвести на вас хорошее впечатление. Как вы думаете: у меня есть шанс?
Несколько секунд Софья Михайловна молча взирала на странного в своей откровенности гостя и вдруг засмеялась.
А вы хитрец!
Да о чем вы? засмеялся в ответ гость. Какие хитрости?! Чистую правду говорю! Хотя хитрить я умею, это точно! И сначала так и хотел. А потом решил напрямую, как есть.
«А он умный парень, и весьма артистичный, оценил Казик, пожалуй, Софочка ему и впрямь поверит».
Уже через два часа сестра верила всему, что нес Вандовский, а после его ухода заявила, что новый знакомый Аркадия Михайловича очень приятный молодой человек, причем заслуживающий всяческого доверия, и то, что он работает у Дмитрия Даниловича, уже само по себе хорошая рекомендация.
Знаете, а у вас, Аркадий Михайлович, славная сестра, сказал Вандовский, когда они уже сидели в купе поезда. Только вы ее, кажется, побаиваетесь.
Видите ли, Игорь Анатольевич
Просто Игорь. Мы же договорились! прервал Вандовский.
Хорошо, Игорь, согласился Казик. Так вот, вы совершенно правы, у меня очень славная, да что там славная прекрасная! сестра. Но она часто относится ко мне с истинно еврейским чувством материнства. Вы представляете, что такое еврейская мама?
Чисто теоретически.
Это вас будут готовы кормить грудью до вашей смерти от глубокой старости. Причем, если вы будете отказываться, на вас станут обижаться.
У Софьи Михайловны нет детей? выдвинул догадку Игорь.
Ничего подобного! Это у меня нет детей, потому что я никогда не был женат. А у Софочки есть сын Давид, мой любимый племянник, но он живет далеко, в Америке.
Понятно
Ничего вам не понятно, вздохнул, впрочем, без всякой горечи, Казик. Софочка была совсем немного замужем, а все остальное время мы живем вместе. Она старше всего на три года, но этого оказалось достаточно, чтобы она меня постоянно опекала. Причем меня она опекала гораздо больше, чем Давидика. Давидик с малолетства был очень толковым и самостоятельным мальчиком.
А вы, значит, по мнению вашей сестры, не такой толковый и не такой самостоятельный? усмехнулся Игорь.
По мнению моей сестры, я хитрец, шельмец, авантюрист и обжора. Причем последнее едва ли не самое страшное. Знаете, в большинстве еврейских семей еда это культ. У Софочки это тоже культ, но с другого бока. Она делает все, чтобы я ел поменьше. А я делаю все, чтобы поесть всласть. Из-за этого мы регулярно ссоримся. Ну и еще из-за того, что я влезаю своим носом туда, куда влезать порой небезопасно.
Например, в чужие преступления? Дмитрий Данилович считает, что это у вас хорошо получается.
О, Игорь вновь вздохнул, на сей раз печально, Казик. Мы с Софочкой всю жизнь жили в Киеве. Там жили наши родители, дедушки с бабушками, в общем, все И вот в одночасье нам пришлось оттуда уехать. А все потому, что я влез в преступление одного очень большого человека К счастью, нашелся другой человек, который помог нам благополучно перебраться в Сибирь, быстро выхлопотал нам российское гражданство, и в результате нам грех жаловаться на жизнь. Но для Софочки это было очень большим испытанием, она очень боялась, что и здесь я не удержусь и снова во что-нибудь влезу И я влез, с тем же Дмитрием Даниловичем. И влезал в другие дела. И наверняка буду влезать дальше, потому что я авантюрист. И я буду всячески хитрить, потому что не хочу расстраивать Софочку. И вообще Я думаю, нам надо пойти в вагон-ресторан. В конце концов, я ведь не только авантюрист и хитрец, но еще и обжора!
Уже за кофе Казик сказал: