Он намеренно сказал «советника», а не «друга», тем самым отгораживаясь от личного и подчеркивая сугубо служебное.
Никак нет. Мазин отвел взгляд. Мы пока не нашли серьезных зацепок.
Понятно. Романцев откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
Этот прием он применял не раз и всегда удачно. Вид впавшего в задумчивость мэра почти на всех действовал одинаково успокаивающе: уж коли мэр не находит правильного решения, то, значит, и мы не настолько плохи.
Ну, тогда так, Виталий Георгиевич, Романцев резко открыл глаза, выпрямился на стуле и заговорил со смесью душевности и твердости (это тоже был не раз проверенный прием), придется мне самому предпринять некоторые шаги, и тут я буду просить вас о понимании и содействии.
Я готов! немедленно «клюнул» Мазин.
Завтра в Градовск приедут два человека. Романцев приподнялся со стула, потянулся к стопке бумаг, взял лежащие сверху две фотографии и выложил их перед полковником. Постарше Аркадий Михайлович Казик. Помоложе Игорь Анатольевич Вандовский. Я хочу, чтобы они включились в расследование. Неофициально, разумеется.
А кто они? насторожился Мазин.
Серьезные люди Умеющие разбираться в серьезных делах Причем аккуратно.
Вот эти? полковник внимательно посмотрел на фотографии и хмыкнул. Извините, Вячеслав Васильевич, я, конечно, не специалист по лицам читать, но он повертел в пальцах фотографии, странные по виду товарищи. Мэр молчал, и Мазин продолжил уже уверенно, как и подобает начальнику: Я плохо верю, что они из нашего ведомства. И что из соседнего ведомства, из ФСБ то есть, не верю тоже. Хотя у «соседей», наверное, всякие могут быть. И что люди они серьезные тоже как-то сомнительно. А то, что они будут неофициально у нас под ногами болтаться, и вовсе неправильно. Сейчас много всяких, кто обещает горы свернуть и реки вспять повернуть, а на деле только вред один. Я, Вячеслав Васильевич, против всякой любительщины и неофициальщины. Вот такое мое мнение.
И Мазин решительно сдвинул фотографии на край стола.
Романцев еще помолчал секунд тридцать, после чего спросил:
Вы все сказали?
Это вкратце, подтвердил полковник.
Ну а теперь скажу я. Лицо мэра закаменело, и взгляд закаменел тоже, и голос стал каменным. Вы, Виталий Георгиевич, пока даже на шаг в нужном направлении не продвинулись. Вы мне папочку принесли. Романцев взял папку и потряс ею перед носом Мазина. Тот аж отпрянул. В этой папочке, я так понимаю, деловые операции Бузмакина. Целое досье собрали, большую работу, надо думать, провели. Причем не вчера начали, давненько приступили. И не любители явно трудились. Сильно уважаемые вами профессионалы постарались. Вот только действовали совершенно неофициально. Хотя, по вашим словам, неофициальщину вы не жалуете.
Вячеслав Васильевич! Мазин мотнул головой.
Перестаньте! «Камни» мгновенно рассыпались, и наружу вырвался огонь. Только в расследовании убийства у вас ноль! А убили моего советника! Причем у меня под носом! Да вы знаете, что будет с вами и всем вашим местным ведомством, если я вашему руководству причем совершенно официально! свое возмущение выскажу? И не только непосредственно вашему руководству, но и кому повыше! А неофициально добавлю, что убийство в мэрии это не просто преступление! Это, считайте, террористический акт, подготовку которого правоохранительные органы проморгали! И неважно, какой из всех ваших органов проморгал, разбираться будут со всеми. И это мои соображения, так сказать, вкратце!
Вячеслав Васильевич!..
А теперь я другое скажу. Бушующий «огонь» разом потух, лицо мэра расслабилось и взгляд смягчился, и голос приобрел доверительные нотки. Убили, Виталий Георгиевич, не просто моего советника лучшего друга. И сделали это совершенно намеренно у меня под носом. Я не исключаю, что убийцу знаю в лицо. А если я не знаю, то знает кто-то из людей в моем окружении. Причем коли так, то, надеюсь, человека в моем окружении использовали втемную. Но если я вам позволю трясти своих тех, кто совсем рядом, я окажусь в совершенно непотребном положении. Вы помните, что произошло несколько десятилетий назад с канцлером ФРГ Вилли Брандтом?
Полковник не помнил, и Романцев, усмехнувшись, продолжил:
С ним произошел большой скандал, потому как выяснилось, что его ближайший помощник шпион ГДР. Я, конечно, не канцлер, но в этом городе я мэр. И подобного скандала допустить не могу. Вы меня понимаете?
Так Вячеслав Васильевич! всполошился Мазин. Мы ж с вашими которые из Аппарата, побеседовали. Вдруг кто что случайно видел слышал
Ценю вашу деликатность. Романцев вздохнул. Но я должен быть окончательно уверен в своих людях.
Это конечно. Мазин тоже вздохнул, причем с облегчением.
Но мне надо получить подтверждение. А сделать это могут те двое. Которые станут работать неофициально. Вы, Виталий Георгиевич, лицо официальное, с вас спрос один. А с них другой. Их, если понадобится, я всегда остановлю. Они сегодня здесь, а завтра в другом месте, и никаких объяснений не потребуется. И вы с вашими людьми будете ни при чем. Улавливаете мою мысль?
Н-да Полковник посмотрел на мэра с откровенным восхищением. Ловко, Вячеслав Васильевич, очень ловко! Только восхищение сменилось сомнением, вид у них какой-то ну-у не внушающий
Вид бывает обманчивым. По внешнему виду только на конкурсы красоты берут. У нас же с вами другое дело. Тонкое! А эти двое солидные рекомендации имеют. Поэтому прошу вас, Виталий Георгиевич, оказывать им полное и оперативное содействие. Повстречайтесь с ними, пообщайтесь. Они вам помехой не станут. А вот помочь могут. Согласны?
Так точно! отчеканил Мазин.
Тогда я вас не задерживаю. А папочку, предвосхитил Романцев попытку полковника забрать досье на Бузмакина, вы оставьте. Вы же это мне принесли? У себя-то наверняка копии сохранили?
И он весьма выразительно хмыкнул. Полковник ничего не ответил, лишь дернул губами, вроде как улыбнулся в ответ, и исчез за дверью.
Оставшись один, Романцев вернулся за свой стол и принялся изучать досье. Занимательность нарытого материала он оценил почти сразу, еще раз убедившись в правильности своей догадки: сотрудники Мазина принялись собирать эту коллекцию задолго до смерти главного персонажа. Подумал, что и на него, мэра, тоже явно досье имеют, только ему, мэру, на это наплевать. Ничего такого-эдакого на него нет, хоть заищись. На Лёню есть, что правда, то правда, только, судя по бумагам, в юридическом плане это к делу не пришьешь. Вячеслав Васильевич всегда знал, что Лёня умен и исключительно ловок, но тут, похоже, особое мастерство продемонстрировал. Никаких стопроцентных фактов, никаких железных доказательств
Романцев посмотрел в окно. Из кресла города видно не было только небо, блекло-серое, унылое, без малейших солнечных просветов. Такое небо он не любил. А город любил всяким наверное, потому что это был родной город.
Глава 4
До Градовска решено было ехать поездом. Казик, который уже давным-давно не совершал относительно дальних поездок по железной дороге, поначалу воспротивился, но тут же был повержен весьма убедительными аргументами.
Поскольку до Градовска на самолете не доберешься, придется сначала лететь в Екатеринбург, где-то пережидать целую ночь, а затем подсаживаться в проходящий состав, который вполне может оказаться какой-нибудь старой тарахтелкой, и трястись еще несколько часов. В то же время через Градовск идет вполне приличный поезд, где есть даже вагоны повышенной комфортности, то есть с купе на двоих, и весь путь займет двадцать восемь часов. Это во-первых.
Во-вторых, будет время спокойно обсудить все детали предстоящей работы. Работа действительно предстоит тонкая, так что детали надо заранее тщательно разложить по ячейкам.