Орешек уселась в кресло, стоявшее в углу кабинета возле стола гораздо меньшего размера. Нерис подошла к стене позади Орешка и отодвинула одну из панелей. За ней, к восхищению Орешка, скрывалась маленькая, безукоризненно чистая кухня. Нерис шагнула в кухню и наполнила чайник.
В отличие от маминого, стол, возле которого сидела Орешек, был в совершеннейшем беспорядке. Всюду разбросаны ручки и карандаши, всюду лежат открытые гроссбухи с загнутыми уголками страниц. Перед ними стояла какая-то штука, похожая на шоколадку «Тоблерон», из чёрного пластика с напечатанными на ней словами: «Нерис Дженкинс, секретарь НОСБ». Орешек машинально взяла карандаш и принялась что-то рисовать в одном из блокнотов.
Вдруг она обратила внимание на компьютер Нерис. Экран был уклеен жёлтыми квадратными листочками, полностью исписанными и с крошечными окошечками для галочек.
Волна грусти захлестнула Орешка. При виде этих маленьких квадратиков жёлтой бумаги она ужасно затосковала по папе.
7. Мистер Стоун
В мамином кабинете хлопнула дверь, заставив Орешка вздрогнуть и пробудиться от воспоминаний. В кабинет уверенной походкой вошёл очень красивый человек очень маленького роста, в чёрном костюме, чёрной рубашке, чёрных туфлях и чёрном галстуке в тёмно-тёмно-тёмно-серый горошек.
Когда он заговорил, его голос оказался гораздо тоньше, чем могла бы предположить Орешек.
Трейси, дорогая, как продвигается отчёт по расследованию потенциального участия «Глобалгород Лимитед» в карусельном мошенничестве с НДС? Надо прямо с утра положить его на глаза Бладу пусть наливаются кровью.
С тех пор как Орешек начала учиться в «Святом Хьюберте», она почти привыкла слышать слова, в которых не могла отыскать решительно никакого смысла. Но это был какой-то другой уровень непостижимого. «Что ещё, во имя Мэри Поппинс, за "карусельное мошенничество"?» думала она. Видимо, кто-то в парке аттракционов пытается выдать круговое движение за карусель.
Скоро закончу, Мильтон, ответила мама таким странным голосом, что Орешек её даже не узнала. Надо только перечитать его ещё раз вечером.
Ага! А кто это у нас тут? Человек повернул голову к Орешку, и на его зализанных назад напомаженных благоухающих волосах заплясали отблески огоньков от люстры из «Игры престолов». Бледными серыми глазами человек оглядел её с ног до головы.
Ой Это моя дочь, Оре э-э, Пернилла. Пернилла, это Мильтон Стоун. Мой шеф.
Орешек знала всё про Мильтона Стоуна. Знала, что двадцать лет назад они с мамой вместе учились в университете. Знала, что оба они изучали математику. Она даже подозревала, что он вынашивал планы на романтические отношения с мамой, пока на горизонте не появился папа. С чего бы ещё он стал звать её «дорогая»? От одной мысли, что так могло случиться, ей сделалось дурно.
Пернилла? Прекрасное имя. Его тонкий голос был таким же маслянистым, как и волосы. И ты, я вижу, рисуешь в одном из наших фирменных блокнотов. В художники метишь, да?
Типа того, буркнула Орешек. Её всё ещё трясло из-за того, что он называл маму «дорогая» и из-за всей этой ерунды с «Перниллой».
Сбегаю принесу распечатки отчёта, сказала мама, выбегая из кабинета к одному из стеклянных кубов в коридоре.
Стоун мельком взглянул на Нерис, которая что-то сосредоточенно черкала на очередном жёлтом квадратике, и вновь повернулся к Орешку. Он выдернул блокнот у неё из рук, вырвал лист бумаги, на котором она рисовала, скомкал и выбросил в корзину.
Деточка, я прошу тебя впредь не переводить бумагу в моих блокнотах своими бесчисленными каракулями, прорычал он. Бумага, знаешь ли, не растёт на деревьях! А эти блокноты нужны моей фирме для настоящей работы.
Мама вернулась в кабинет, и Стоун мгновенно переменился.
Очаровательная девочка, Трейси. Совершенно очаровательная. А какие яркие рыжие волосы! Поразительно.
Э-э смотрела с изумлением мама, очень приятно слышать. Оре э-э, Пернилла, скажи спасибо мистеру Стоуну!
Но Орешек молчала её опять затрясло, уже из-за второй «Перниллы».
Пернилла! Что надо сказать?.. прошипела мама.
Спасибо, пробормотала она в ответ.
Не за что, осклабился Стоун. Не за что. Трейси, я буду с нетерпением ждать отчёт у себя на столе завтра в девять утра. Огромное спасибо, дорогая!
И с этими словами он вышел из кабинета и уверенно пошагал прочь по стеклянному коридору.
Орешек смотрела ему вслед.
Вообще-то, прошептала она, бумага растёт именно на деревьях.
8. Лео
Приехали, мадам.
Спасибо, Хэммонд. Не хотите заглянуть на чашечку чая?
Очень мило с вашей стороны, мадам, но надо вернуться в офис, отвезти домой мистера Стоуна. Глубокий голос Хэммонда звучал тепло и успокаивающе. Рано или поздно он закончит работу, не пройдёт, надеюсь, и четырёх часов, и мне надо быть наготове и ждать, а не то хм сами знаете
Хэммонд провёл рукой, будто перерезая горло.
Да. Конечно. Спасибо, что подвезли.
К вашим услугам, мадам. И очень рад познакомиться с вами, юная мисс.
И я с вами, улыбнулась в ответ Орешек.
Семья Джонс жила в доме номер 80 на Мелодия-роуд пятнадцать лет. Это был ничем не примечательный викторианский дом среднего размера, и единственное, что отличало его от ряда других таких же домов на их улице, это ярко-жёлтая дверь и выкрашенные ей в цвет оконные рамы. Мама с Орешком прошли по дорожке, выложенной чёрно-белой плиткой, и поднялись на крыльцо.
Мы дома! крикнула мама, как только они вошли в коридор. Всё хорошо?
Всё прекрасно, ответил откуда-то из глубины дома низкий безжизненный голос.
Это был Лео, старший брат Орешка.
Лео уже исполнилось шестнадцать, и он, так же как мама, обожал математику. Особенно ту, что называлась чистая математика. Орешек воображала себе, что это как обычная математика, только ещё больше математическая. Математика в квадрате. Лео мечтал, когда вырастет, стать математиком-теоретиком.
Когда Орешек спросила у него, кто такие математики-теоретики, он радостно просиял и сказал ей:
Ну, это такие люди, которые пытаются найти ответы на математические вопросы, на которые ещё никто никогда не сумел ответить.
И зачем людям тратить на это время? удивилась Орешек. Я бы просто спросила учителя!
Ха! Ты, голова (Орешек очень любила, когда он называл её так), хочешь верь, хочешь нет, только есть вопросы, на которые даже учителя не знают ответа. На самом деле математикам-теоретикам иногда приходится уделять больше времени прежде всего тому, чтобы сформулировать вопрос, а не тому, чтоб отыскать ответ.
Так, ты меня пугаешь
Ха! Нет, это правда очень интересно. И можно найти кучу способов, как применить это в жизни. Вот, скажем, врачу надо выяснить скорость, с которой будет распространяться определённое заболевание, или инженеру понадобится узнать, как научить плавать определённый тип кораблей. А я мог бы всё это для них рассчитать придумать какое-то совершенно новое уравнение.
То есть если ты скажешь им, сколько будет шестью семь, то сможешь отправить корабль в Тимбукту? Тебе видней, Пифагор.
Так они могли дразнить друг друга часами, иной раз сопровождая подшучивания борьбой и всякий раз хохотом.
Теперь же Лео почти не смеялся. С тех самых пор, как ушёл папа. Сказать по правде, за последний год он изменился до неузнаваемости и уже не был тем весёлым и острым на язык братом, которого так обожала Орешек. На лице у него застыло выражение бесконечной озабоченности, и он почти полностью отгородился от семьи. Почти всё своё время он проводил один у себя в комнате или где-нибудь с друзьями.
Орешек не могла даже припомнить, когда он в последний раз называл её головой.
9. Лялябет
ОРРРРРРЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕШЕЕЕЕЕЕЕЕЕК!
Крик начался в гостиной и, постепенно приближаясь, окончился в коридоре.