Вечно побеждающий, ни перед кем не отступающий, грозный словно землетрясение господин Оссиан!
Обращение мне показалось учтивым. Агрессивную мысль урыть оно во мне не заронило, на отрывание лапок у облаченного в зеленоватый камзол вельможи не навело, расписку с обещанием сытно кормить и страшно поить с герцога я не взял.
Едой я довольствуюсь скромной. И принципиально не пью.
Знают у меня, Оссиан, ничего алкогольного в замке Ла-Шапель не найдете!
Формидабль. Рьен дё парэй. Подстрижено, прибрано, иллюминировано. Титаническая работа проведена.
Довольны вы, Оссиан, передать нашему герцогу ваше благосклонное удовлетворение от совершенного нами труда?
Я не пью добровольно. Не по указанию суда, не из-за медицинского предписания, настроился и не пью. А вы меня оскорбляете! Бутылки запрятали, выбора не оставили, да кто вы такие, чтобы альтернативы меня лишать?! Правильно, ящик анжуйского мне принесите. Я не притронусь, буквально раз на вино посмотрю. Не уносите! Ваши тела не раскурочены, головы в ногах не лежат, мне не противоречите на жестокие поступки меня не толкаете. Вино вы поставили, же ву рёмерси, удалиться вы не торопитесь, нарываетесь, я считаю. Ко мне обратилась женщина! Из Фонтене-су-Буа. Издаваемая ею газета горит, число подписчиков не увеличивается, вам бы, Оссиан, тянущихся к знаниям буржуа силой заставить на нее тратиться!
Баба ты глупая. А газета про что? Провинциальные сплетни, прогнозы цен на зерно, пристойные донельзя стишки ни на что не вдохновленного онанизмом аббата. Насильно мне впаривать? С ума ты, сознайся, сошла?!
Она бормотала. После приезда слоненка Тима точно бы онемела от ужаса. Внимаете вы, мадам? Покусанный осами Тим кошмарнее наведенного на вас Бонапартом орудия, нереально от трагической участи отскочить.
Перчатку вы не снимайте. Поглаживание теплой ладонью Тима не успокоит, усугубление, я полагаю, произойдет.
По ранам, Оссиан, она меня гладит!
Крохотные укусы, стыдно тебе голосить. Временами воспитываю! Приучаю к терпению, взращиваю несокрушимость волевого порога, приключения у нас, Тим, через боль. Но мы не нытики! При доведении до кипения алкоголь улетучится? Коньяк на огонь ты не ставь, давай сюда мне кастрюлю.
В кастрюлю она что-то мне налила. По аромату коньяк, различия с компотом из персиковых слив очень выпуклые; о газетенке баба мне говорила, нерегулярном вестнике для танцевальных старческих пар. Шустрый паспье, бурный бурре для живых трупов отдушина, не нанимался я осуждать! Маршрут я, Тим, проложил. Франция Швеция Оссиания. Утонула, да, я запамятовал, на Кабо-Верде мы из Швеции поплывем. Столь долгую дорогу своим ходом не выдержишь договаривайся о судне, порученное тебе дело в порт немедленно двигать решать.
Тим, ругнувшись, убрался. Смажу я тебя, Тим! я ему вслед прокричал. Обзавестись раствором от ос мне что небо в оранжевый цвет раскрасить!
Задача не из труднейших. Рукой поведу, носом шмыгну и желаемое материализуется, никуда не денется.
Констанция Ляжка. Цыпочка Морщина. Проститутка позднего созревания?
Ой, с миром бы тебе, Оссиан, меня отпустить, не хоронить нашей близостью!
Жрицы платной любви меня не влекут. Не Тим тебя оплатил, не с ним ты до меня отрывалась?
Ты что, Оссиан. Секс со слоном? Ты, Оссиан, не здоров, мне не наврали!
Тихо, я тебя не трогаю. В усадьбу Туарэн не тащу. Коньяк в кастрюле мне поднесли, выказываемое уважение выше крыши, конечно! Тима ты не обслуживала. Я и не утверждал, вопросительно, а не утвердительно из меня, вспомни, выскочило.
Постижение, донья Путана. Вождение. Скутер я не вожу, среди другого вываливаемого на меня информационного дерьма этот скутер. А чего ты около меня задержалась? Проходи, уходи, общение со мной тебя не вставляет я не навязываюсь, разрешаю хоть в Антарктиду валить!
Оссиан возмущался.
Распаляться не начинал?
Сексуальный контакт с обрюзглой, прежде чуждой проституции женщиной, документально не подтвержден.
Однако Интернет воняет, хватающиеся за вымысел идиоты строчат сальные комментарии, достали меня. Гнуснейшие толки и пересуды!
Она вышивала тираннозавров.
До пятидесяти о панели не думала.
Выглядела на сорок пять, неужели пятьдесят успело ей стукнуть.
Разочарованы вы, Оссиан? Зря, считаете, возбудились?
Величавость я не рассеиваю. В половое неистовство не впадаю. Из заваливавших меня предметов коньки. Из несостоявшихся приключений Кабо-Верде.
Отмена по личному.
Распоряжению Оссиана?
Вам бы не упоминать, мое имя не трепать, собранные воедино товары неохватного мегамаркета на меня, скажем, высыпались.
Давление на меня, я кивнул. Оскар Уайльд в клубе «Элбемарл» мне рассказывал перед отключением от возлияний такое случается. Мне незнакомо, я с чужих слов, при раздвоении личности Уайльд становился писателем и счетоводом.
Счетоводом, он признавался, быть интереснее. Трактат «Душа человека при социализме» к сильным поэтическим произведением не относил.
Приезжайте ко мне, Оссиан!
Ты подсчитай. В тюрьму Пентонвилль я к тебе уже приехал, ногу для подсчета на стол положил.
Нога. Раз нога и закончились ноги, на следующий день прибавления мне ожидать? Следующий, Оссиан, не завтрашний. Тучи таяли, гербарии рассыпались, сформировавшиеся мышцы слабы. А капусту в графстве Саффолк тушить не умеют!
Уайльд подергивал тростью. Бредил все более непонятно. Оскар Уайльд, раскрученный литератор, не я же напротив зеркала с тростью упорото забавлялся.
Хай-хай.
Привет, Оссиан, не утрачено твое ничего?
Содержание в неволе, представьте. Хорек, пойманный не для кассуле из хорька! Шеф Буря, его омерзительная стряпня. А на Кабо-Верде я не за хорьками, не экспедиция, чтобы зоопарк в Бангладеше хорьками набить!
Порода брутальная.
Куда нам, Оссиан, столько, не та у нас страна, не прокормим мы, извини!
Распотрошите Нацфонд. Займите у «Гринписа». Если бы я их привез, я бы их выпустил, не за собачьим же кормом адмирала мне посылать.
Не нравится ваше право. Но я крикну.
Адмирал на судне!
Коммуникативность.
Покинула.
Ванная, называемая вами солнечной. Палуба, чувствующее мое сердце.
Мне должно полегчать. Я не изжарюсь, Тим не здесь, да не волнует меня слоненок. Он мне не возлюбленная, закадычнейший друг и только, мне приходилось ронять. Наполненный стакан держать и ронять. А-аааа! Галстук немного сдавливал. Сорвавшаяся девственница на горло тебе, Оссиан, надавила!
Моцион в рединготе. Порванность на британский флаг. Объятия-переломы, поцелуи-жесткачи, под Ковентри я отряхнулся. В Манчестере признался в любви.
Первый в Англии телефон у меня, Оссиан, установлен, королю Бельгии не желаешь набрать?
Знакомство, я подумал, весьма аристократичное. С семнадцатилетней леди Пьюбон? Слуг я не расшвыривал, в ее крыло не врывался, гора не наносная. Естественная! Не перевалю я через гору, несусветно высокую волну не возьму!
Адмирал на судне. Ни Манчестера мне, ни леди, мозги высыхают, в трюм не сползу. Был ли мой Тим подводным чудовищем Тутимом? Нет, изначально он Тим.
Операция на животе. На неуправляемом корабле до Кабо-Верде дней восемь.
Вскрывай меня, Оссиан!
Течение меня приведет, в обратную сторону оно, по-моему, не заворачивает, мастерство у Тима отточенное. Меня доводить!
Бананы, Оссиан, не пошли, лезвием прошу тебе вздутие!
Тима я не зарежу. Бесконечно, отвлекая от мыслительной связи с каракатицей Субнией, он меня упрашивать может.
До ее родины мне не добраться. До Кабо-Верде! Развернуло меня, унесло, в распечатанную схему поведения в случае пробоины ватерлинии сэндвич я завернул. Я не съел! В соцсетях что угодно обо мне сочиняйте!