Постой! резко выкрикнула Джульетта и посмотрела уродцу в лицо.
Монстр стоял в полном замешательстве, не понимая, что происходит. Он прикрывал лицо ладонью и не знал, что сказать и куда себя деть.
У тебя есть имя? мягко спросила пленница.
Квазимодо, ответил горбун, пытаясь понять к чему этот вопрос.
Квазимодо? Какое необычное имя.
Мне его отец дал. Говорит, оно мне подходит. «Квазимодо» означает «как будто» как будто я человек.
Это очень жестоко
Мне нравится. Для отца я как будто человек. Для остальных я просто чудовище.
Сердце Джульетты сжалось от жестокой правды, с которой живет это создание.
Для меня ты человек. И не как будто
Ты говорила, я чудовище, горбун никак не мог сообразить, почему девушка ведет себя и говорит не так как раньше.
Я была напугана. Я ошибалась. Прости меня.
Квазимодо схватился за голову обеими руками и как загипнотизированный принялся повторять «Прости, прости, прости!»
Пожалуйста, скажи мне, зачем я здесь? Почему ты меня похитил? но горбун не реагировал на ее вопросы, а продолжал шептать себе под нос «Прости!»
Скажи мне! Прошу тебя! Ответь! но все было напрасно, уродец не слышал ее. КВАЗИМОДО!
Услышав вдруг свое имя, горбун словно очнулся и посмотрел на Джульетту.
Зачем ты похитил меня? девушка повторила свой вопрос.
Чтобы защитить. Убийца ищет тебя. Здесь ему не найти. Никогда. Как само собой разумеющееся, ответил горбун.
Откуда ты это знаешь? Джульетта была поражена, насколько уверен в своих словах Квазимодо. Кто тебе сказал?
Мой отец. Он сказал, что другого варианта нет. Он приказал мне принести тебя сюда. Сказал, что здесь ты будешь в безопасности.
И ты ему поверил?
Отец никогда не врет. Он ненавидит лгунов. И я не могу его ослушаться.
Почему не можешь?
Он меня создал. Воспитал, научил говорить, читать, писать, дал мне дом и всегда защищал меня. Он единственный кто хорошо ко мне относился. Я ему нужен. Я не могу его ослушаться. Я обязан ему жизнью и никогда не должен в нем сомневаться. Он человек, а я как будто человек.
Это неправда! Ты такой же человек, как и он! А где твоя мама? несмотря на свое положение, девушка сочувствовала несчастному уродцу она была в плену, из которого можно выбраться, Квазимодо же был узником собственного тела.
У меня ее нет. Только отец.
Ты никогда ее не видел? Она умерла?
Нет.
Она вас бросила? Из-за того, что ты такой?
Нет. У меня нет мамы. Только отец. Еще раз повторил горбун.
Это ужасно! Твой отец никогда не рассказывал о ней?! Мать и отец есть у каждого человека! Джульетта была в недоумении.
Я как будто человек, но не человек, вновь произнес Квазимодо, прикрывая лицо ладонью и глядя на девушку сквозь пальцы.
Зачем ты прячешь свое лицо?
Чтобы не пугать тебя.
Перестань! Ты меня не пугаешь. Опусти руку и подойди, доброжелательно, с сочувствующим взглядом, попросила пленница.
Квазимодо застыл в нерешительности. Он был полностью сбит с толку. Еще ни разу в жизни он не сталкивался с подобным поведением, и нестандартные обстоятельства пугали его. На него не раз орали, обзывались, проклинали, смеялись над ним и издевались, пугались его, били палками, кидали камни и тухлые яйца. Он был знаком и уже ожидал подобные реакции посторонних людей. За всю жизнь с ним разговаривал только Фролло, но и это общение сводилось к холодным распоряжениям и приказам, а в голосе Джульетты он уловил новые интонации теплые и даже слегка нежные.
Ну же. Не бойся. Я тебя не обижу, уже с легкой улыбкой настаивала узница. Горбун напоминал ей побитую собаку преданную, добрую, но не принятую обществом.
Невероятно сильное чувство захлестнуло чудовище очень приятное и незнакомое. У него перехватило дыхание, и он опустил дрожащую ладонь, открыв свое уродливое лицо с десятками швов.
Ну вот. А теперь подойди ко мне, девушка протянула руку сквозь решетку.
Горбун, сжавшись еще сильнее, приблизился к ней и когда почувствовал тепло ее нежных пальцев в своих растрепанных рыжих волосах, слезы хлынули из его глаз. Слезы счастья. Еще никогда за свою жизнь он не чувствовал ничего более приятного.
Почему ты это делаешь? грубо смахнув слезы, спросил урод, нерешительно глядя на плененного ангела.
Потому что ты такой же человек, как и все. А во многом даже лучше. Джульетта без тени страха и отвращения смотрела Квазимодо в глаза. Люди несправедливы к тебе.
Я не хотел тебя похищать. Честно. У меня не было выбора. Горбун, вцепившись в прутья клетки, сполз на каменный пол, и девушка тоже опустилась, сев рядом с ним.
Я знаю. Мы все рабы воли своих отцов, а я собиралась ее нарушить. Может поэтому я здесь. Может Бог против браков без отцовского благословения? задумчиво, продолжая трепать волосы монстра, произнесла пленница.
Квазимодо вопросительно посмотрел на Джульетту.
Мой отец хотел выдать меня замуж за нелюбимого мною мужчину. И я решила сбежать, чтобы в тайне обвенчаться со своим возлюбленным. Завтра в полдень. Слезы вновь хлынули из ее глаз, и она закрыла лицо руками. О, Феб.
Не плачь. Пожалуйста. Скоро ты вернешься. Горбун почувствовал, как внутри у него все сжалось и стало невыносимо больно от ее слез. Убийцу найдут. Скоро. Только не плачь. Я сделаю все, что попросишь. Только скажи.
Выпусти меня! девушка посмотрела на горбуна глазами полными надежды.
Этого я не могу, с тяжелой грустью в голосе отозвался он.
Можешь! Я знаю! Ты можешь! Просто открой эту клетку. Отодвинь засов и отведи обратно, к отцу.
Не могу, его кулаки сжались, и он зажмурился. Казалось, горбун испытывал безумную боль, с которой пытался справиться. Попроси ты меня отдать свою жизнью, я бы не спросил зачем. Но это я не могу отец
Уродец закрыл лицо кулаками и неловкими движениями, бил ими себя по голове.
Успокойся! Я понимаю! Прости! Я не должна была тебя об этом просить. Джульетта была ошарашена услышанным до всей глубины своей души. Я бы не за что на свете не попросила тебя отдать свою жизнь
Я понимаю. Я урод. Я похитил тебя. Я не заслуживаю этого
Нет! Наоборот! Твоя жизнь для меня также ценна, как и собственная! Разве подобное надо заслужить?
Это большая честь. Я читал в книгах. В них пишут, что умереть ради другого человека это достойная, правильная смерть
Это так мило Джульетта была удивлена искренностью и добрыми намерениями, того кто еще недавно для нее был олицетворением зла. Но вряд ли я настолько дорогой тебе человек. Мы только познакомились.
У меня больше никого нет. Никто не гладил меня по голове. За это можно умереть. Со всей серьезностью произнес Квазимодо, и девушка не выдержала и рассмеялась.
Глупенький. Ты что такое говоришь? В этом нет ничего особенного. За это не стоит умирать. Джульетта не могла поверить в серьезность подобного суждения.
Поверь, стоит. Горбун нерешительно изобразил кривую улыбку. Он не понимал, что так рассмешило прекрасную узницу, но ее искренний и звонкий смех, словно звон тысячи серебряных колокольчиков, не мог не заставить забыть о грусти и боли.
Это был не тот издевательский смех, который привык слышать от людей горбун. Этот смех был похож на касание теплого солнечного света в прохладное утро, будто свет маяка, разгоняющего тьму, словно ангельская песнь.
Ты слышала, как звонят колокола? неожиданно спросил горбун, все также криво улыбаясь, будто забыл снять улыбку.
Конечно. Я часто бывала в храмах на утренней мессе. А когда в городе праздник, так в Париже и места не найти, где не будет слышен звон церковных колоколов.
Расскажи мне. Какой он звон огромного колокола? улыбка прошла, и Квазимодо с широко открытыми глазами и ртом смотрел на Джульетту.
Он мощный. Очень мощный. Когда в соборе Парижской Богоматери звонят колокола, кажется, что земля под ногами дрожит, но на самом деле, это дрожит твоя душа, которая откликается на божественный призыв вдохновенная речь девушки оборвалась и она, удивленно вскинув брови, посмотрела на загипнотизированного горбуна. Подожди, ты никогда не слышал церковного звона колоколов? Быть этого не может!