Он был растерян и потрясен, поэтому дал отпор единственным возможным способом.
Я кивнула маме, давая понять, что она может оставить нас наедине. Она проскользнула в гостиную и закрыла дверь.
Воцарилась тишина. Как и прежде, он был одет безукоризненно: рубашка на пуговицах, слаксы и туфли. Но внешний вид Джованни меня уже не привлекал. Мэддокс успел навязать мне любовь к кожаным курткам, байкерским ботинкам и джинсам, что еще сильнее злило меня сейчас, ведь в нашем кругу так никто не одевался.
Марси, осторожно проговорил Джованни, отрывая меня от размышлений.
Выдавив улыбку, я сделала последний шаг, однако сохранила дистанцию.
Джованни, отлично выглядишь.
Более идиотской фразы для начала диалога и представить нельзя, ее могла превзойти только фраза о погоде.
Улыбка Джованни стала шире.
Ты тоже.
Я покачала головой.
Я в спортивной одежде и без мейкапа. Не надо врать.
Марси, я не вру. Я не поклонник такой одежды, но ты всегда прекрасна.
Спасибо, сказала я и впервые за целый день искренне засмеялась. Раньше подобное замечание о внешности вывело бы меня из себя, но я уже не волновалась по поводу одобрения Джованни.
Мне помогли перестать быть идеальной в глазах окружающих, что сделало жизнь проще во многих смыслах.
Могу я подойти ближе? проговорил Джованни.
Почему ты спрашиваешь? Но потом меня осенило. До Джованни долетели слухи, и он подумал, что меня испугает его близость. Не то чтобы он и раньше откровенно прикасался ко мне, зато сейчас я была уверена, что за нерешительностью скрывалась другая причина.
Конечно. Я в порядке, Джованни. Не надо относиться ко мне так, словно я сломлена.
Джованни сократил расстояние между нами и взял меня за руку, что было неожиданно, но я не отстранилась. После всего случившегося было приятно находиться рядом с кем-то, помимо Семьи, но Джованни не был тем мужчиной, от которого я хотела получить утешение.
Между тем тот самый мужчина сбежал как гребаный трус. Я отбросила все мысли о Мэддоксе.
Джованни поймал мой взгляд. Его глаза, как и прежде, были полны преданности и любви. Он не сбежал. Нет, он стоял передо мной, просил о втором шансе.
Я хочу, чтобы мы попытались. Теперь все будет по-другому, Марси.
Как же именно? спросила я.
Он понизил голос, будто боялся, что нас подслушивают. Я едва снова не закатила глаза.
Я не буду сдерживаться. И дам тебе все, что ты захочешь. Буду целовать каждый сантиметр твоего тела и прикасаться к тебе. Даже пересплю.
Правда?
Да, сказал он. И ничто нас не остановит. Мы можем стать нормальной парой и пока даже не состоять в браке. Так или иначе, люди сейчас не ждут кровавых простыней.
Потребовалось время, чтобы осмыслить его слова, а потом забыть их. В интонациях Джованни сквозило облегчение из-за того, что я спала с Мэддоксом. Ну а слухи о том, что я связалась с байкером, означали одно бывший не претендовал на мою девственность.
Поэтому ему не надо бояться моего отца, поскольку, в отличие от Мэддокса, переспи я с Джованни, папа, наверное, поаплодировал бы парню.
Я выдернула руку, возмущаясь.
Ты ошибаешься. Кое-что нас останавливает: мои чувства к тебе. Я не хочу быть с тобой ни в физическом, ни в эмоциональном плане. Я двигаюсь дальше, Джованни, и ты тоже иди своей дорогой.
Марси, тебе не должно быть стыдно за случившееся. Рано или поздно сплетни улягутся. Однажды мы поженимся, и люди будут видеть в тебе только мою женщину.
Потребовалось невероятное самообладание, чтобы не накричать на него изо всех сил. Как бы то ни было, я подавляла слишком много эмоций, но мне не хотелось нервировать маму или, что еще хуже, папу. Они давно присматривали за мной двадцать четыре на семь, а нервный срыв не пошел бы мне на пользу.
Прошу тебя, уходи, настаивала я. Меня не тянет быть чьей-то женщиной сейчас. Я собираюсь сосредоточиться на работе. Изучение всех тонкостей структуры Семьи требует времени и упорства. Думаю, тебе лучше найти другую. Признаюсь, в тот момент я гордилась своим спокойным голосом.
На лице бывшего промелькнул намек на сочувствующую улыбку.
Мой папа упомянул о твоем желании присоединиться к Семье официально. Он покачал головой в манере, которую нельзя было описать иначе как высокомерие. Марси, послушай, твой отец потворствует тебе только потому, что тебе причинили боль, но люди начинают злословить. Женщинам не подобает мечтать о том, чтобы занять место в наших рядах.
Им вообще не положено хотеть чего-то большего. Ни секса, ни любви и, определенно, ни своего законного места в мире, в котором они родились.
Я намерена получить лишь то, что заслуживаю. Я Витиелло. Амо и Валерио не придется доказывать свое желание стать частью клана.
Они мужчины, возразил Джованни, будто поделился со мной секретом.
Неужели он всегда был таким невыносимым или же я отличалась сговорчивостью в прошлом? Точного ответа я дать не могла.
Джованни вздохнул.
Но ты не сталкивалась с испытаниями, которые ожидают каждого мужчину, ставшего частью Семьи. Мы должны дать клятву и сделать татуировку. Обязаны истекать кровью и терпеть мучения ради общего блага нашего круга.
Я не сдержалась:
Мне сделали тату, я истекала кровью и терпела мучения из-за вражды между Семьей и «Тартаром», Джованни. Я откинула волосы, показывая отсутствующую мочку уха. Затем расстегнула молнию на свитере и стянула футболку, обнажая плечо, демонстрируя деталь татуировки.
Глаза Джованни округлились.
Испытывал ли ты боль хуже этой? А?..
Мне очень жаль, Марси. Ты сильно натерпелась, ты права. Но ты не переживала все это с мыслями о Семье, не терзалась ради клана. Ты пострадала случайно. И если бы знала какие-нибудь важные тайны, то раскрыла бы их в ту же секунду, когда они пригрозили отрезать тебе мочку уха. Увидев мое выражение лица, он добавил: Что вполне объяснимо. Ты женщина, у вас другой болевой порог.
Да брось ты, Джованни, протянул Амо, спускаясь по лестнице. В последний раз, когда ты практиковал боевые приемы, чуть не разревелся, когда кто-то вывернул твое гребаное запястье. Марселла крепкий орешек. И если отец считает, что она выдержит любые испытания ради дел клана, то она переживет их снова и не сломается. Она Витиелло. И татуировка не делает тебя более преданным. Марселла живет и дышит ради нашей семьи, а наша семья ради коза ностра.
Мне хотелось его обнять. Я могла разобраться с Джованни, однако поддержка Амо и то, с какой легкостью он подтвердил, что я страдала ради Семьи и клана, возымели вес в глазах бывшего. Слова брата и отца, пожалуй, всегда будут иметь большее значение, чем мои, но я сделаю все, чтобы к моему мнению прислушивались.
Амо остановился возле меня, одарив Джованни пренебрежительной усмешкой.
Тебе есть еще что сказать?
Думаю, Джованни уже пора, заметила я.
Джованни сделал шаг назад, затем еще один и кивнул.
Сожалею, что ты столько пережила, Марси. Надеюсь, случившееся не выставит тебя и твою семью в дурном свете.
Всего доброго, пробормотал Амо, и Джованни, наконец, развернулся и выскочил на улицу.
Я издала сдавленный возглас, сжав кулаки.
Я очень сильно хочу что-нибудь ударить.
Можешь побить боксерскую грушу в подвале. Да и я все равно собирался в наш домашний спортзал.
Отлично, сказала я. Идти мне уже некуда. Прогуляться по городу или встретиться с друзьями? Об этом не могло быть и речи.
Открылась дверь папа вошел в холл вместе с Валерио. Взгляд отца сразу же сосредоточился на мне.
Должно быть, отец натолкнулся на Джованни или обнаружил его машину. Хотя телохранители наверняка сообщили боссу о нашем госте, едва тот приехал.
Вы в порядке? спросил папа, переводя взгляд с меня на Амо.
Мы собираемся в спортзал, чтобы я побила боксерскую грушу Амо.