Теодор посматривал на вход, гадая, что задержало дочь. Обычно в это время она сидела за стойкой и вела расчеты с гостями. Но когда Елена появилась на пороге таверны, он в первое мгновенье не узнал ее. Над перепачканным лицом дочери сверкала корона, а мокрая одежда облепила все тело.
Они встретились глазами, и Елена крикнула:
Отец! Кузница горит!
Модест Юстус первым бросился к выходу с оглушительным рыком:
Давай сюда топоры!
Во дворе его догнал Теодор и вручил топор. Они добежали до горящей кузницы, Теодор оттолкнул Давида и с отчаянием замер, глядя, как огонь лижет створки ворот.
Голос вигила вырвал его из оцепенения:
Строй людей в цепочку от нимфеума! Быстро передавайте воду сюда! крикнул он и принялся рубить деревянный столб, поддерживающий крышу горящей кузницы.
Теодор приказал рабам и подоспевшим постояльцам встать в цепочку. Они стали передавать из рук в руки ведра и кувшины с водой. Сам Теодор отыскал еще один топор и взялся рубить второй столб.
Не прошло и минуты, как черепичная крыша рухнула, похоронив под собой кузницу и огонь. Рабы растащили по сторонам еще полыхавшие створки ворот и пролили их водой. Потом залили языки пламени на обломках кузницы. Пожар был потушен, теперь над развалинами поднимались лишь струйки дыма и пар.
Теодор подошел к перепачканному сажей Иосифу и положил руку ему на плечо:
Завтра на рассвете возьмешь рабов и вытащишь из-под завала то, что можно спасти. Потом начинай восстанавливать кузню.
Прости меня, хозяин, Иосиф опустил голову. Не доглядел.
Пожар в твоем ремесле не редкость.
К кузнице с кувшином прибежала Елена и стала щедро поливать оливковым маслом ожоги у пострадавших. По счастью, их было немного. Толпа из постояльцев и домочадцев начала расходиться. Все громко обсуждали подробности пожара, воздавая должное вигилу Модесту Юстусу.
В знак благодарности Теодор объявил о бесплатном ужине. Двор опустел, и только «ливанский флейтист» выводил унылую песню в разрушенной трубе кузницы.
Глубокой ночью, когда Елена и Теодор наконец добрались до дома, девочка, глядя в сторону, проронила:
Отец, мне надо тебе признаться
Разговоры мы отложим до завтра, Теодор устало вздохнул и погладил ее по голове. Сейчас иди спать.
Елена поднялась к себе в комнату с тяжелым чувством вины: она помешала Давиду вовремя погасить горн. Мансио был нанесен огромный ущерб: вместо возведения новой пристройки, о которой мечтали, они потеряли кузню.
Что за день грустно проронила она, решив, что ей не уснуть.
Но сон пришел сразу, как только Елена легла в постель.
Capitolo III
Турция, Мраморное море.
Лайнер «Олимпик».
Наше время
Шел третий час неведения и догадок. Пассажиры «Олимпика» разбрелись по салонам и палубам лайнера в ожидании сообщений от круизного менеджера.
Капитан, имевший неосторожность выйти из рубки, тут же был окружен толпой желающих узнать подробности убийства. Менее любопытных волновал перенос экскурсий.
Когда нас выпустят в порт?!
Мы заплатили деньги и не собираемся весь отпуск провести на «Олимпике»!
Нас повезут в Херсек?
Капитан поднял руки, будто сдаваясь:
Господа! Еще немного терпения, и все будет улажено. Как только что-нибудь прояснится, информацию доведут до сведения всех пассажиров.
Элина сидела у барной стойки возле бассейна и, потягивая сок, прислушивалась к тому, о чем говорили две пожилые американки.
Белое вино отдает какой-то кислятиной сказала полная дама в шортах.
Ее подруга заметила:
Лучше пить кислятину, чем лежать со свернутой головой.
Труп еще на борту?
Говорят, его положили в кухонный холодильник.
А это законно?
Нужно спросить у капитана.
Подумать только: на месте этой девушки могли оказаться ты или я
Здесь свободно? Табурет возле Элины оседлал мужчина в солнцезащитных очках и надвинутой на нос шляпе.
Думаю, да.
Он взял себе виски и, оглядев Элину, представился:
Меня зовут Лу́ ка.
Она проронила:
Я Элина.
Надолго мы тут застряли?
Могу лишь догадываться, ответив на вопрос, Элина окинула его любопытным взглядом.
Он выглядел лет на тридцать, но, скорее всего, был существенно старше. Во всем его облике ощущалось внимание к малейшим деталям собственной внешности: чисто выбритый подбородок, ровный загар и тщательно отутюженная рубашка.
Лука снял солнцезащитные очки:
А что подсказывает ваша интуиция?
На берег сойдем только к вечеру, предположила она.
Поправив шляпу, Лука озабоченно хмыкнул:
Не удивлюсь, если корабль задержат в порту Яловы.
Разговор носил безотносительный, формальный характер. Элина быстро заскучала. Оглядевшись, она встретилась взглядом с Богданом. Он резко встал и, подойдя вплотную, столкнул Луку с табурета.
Тот возмутился:
В чем дело?! Однако, взглянув на Богдана, кивнул: Все понял. Девушка ваша.
Когда Лука ушел, Элина приказала Богдану:
Теперь объясните, что это было.
Терпеть не могу наглецов! зло прорычал Богдан.
Из вас двоих наглец это вы.
Он приставал!
Даже если так, вам-то какое дело? Элина спрыгнула с табурета и в сердцах оттолкнула Богдана.
Уже через мгновенье они разошлись и встретились лишь за обедом, который из-за чрезвычайной ситуации начался на два часа позднее обычного.
Теофилус Чезарини воздал молитву Господу, и все сидевшие за столом в полном молчании приступили к трапезе, даже Богдан. По его лицу было видно: он осознает серьезность ситуации и многого опасается.
На протяжении обеда Ердын Экинджи не раз заговаривал на разные темы, но его никто не поддерживал, и разговор не клеился. Рано или поздно каждый исподволь бросал взгляд на пустующий стул, рядом с которым сидела заплаканная шведка, подруга Оды.
Все разговорились только к десерту. Причиной послужило легкое вино, а поводом появление круизного менеджера. Поджарый мужчина лет сорока пяти вошел в ресторан в сопровождении двух помощников. Казалось, он был подавлен грузом колоссальной ответственности, которая легла на его плечи.
Дамы и господа! Попрошу внимания!
Все, кто был в обеденном зале, притихли и устремили взгляды на него. Кому не было видно, задвигали стульями.
Он продолжил:
Я сожалею о случившейся трагедии, скорблю и приношу свои извинения.
От какого-то стола донеслось:
Убийцу нашли?
Я не уполномочен давать подобную информацию. Расследованием занимаются полицейские.
Лайнер задержат в Ялове?
Круиз будет продолжен, но следственная группа останется на борту.
Надолго?
Этого я не знаю.
А как насчет сегодняшних экскурсий?
Круизный менеджер заглянул в свой планшет:
Экскурсия на термальные воды в Ялову отменяется.
За столами возмущенно загалдели:
Ну все! Началось!
А как же поездка в Херсек?
Поездка в Херсек состоится. Всех желающих поехать прошу поспешить с обедом. В связи с переносом времени возвращаться на «Олимпик» придется затемно.
И снова задвигались стулья, кое-кто уже поднялся из-за стола и направился к выходу.
Прошу внимания! менеджер форсировал голос. Я должен вас ознакомить с обязательными требованиями!
Все смолкли, и он заговорил несколько тише:
Первое требование: обязательный учет убытия в терминале. Не забывайте прикладывать к устройству корабельную карточку.
Его поторопили:
Второе?!
Проход к микроавтобусам строго по коридору из полицейских.
Богдан выкрикнул:
В Ялове началась война?!
На него сердито зашикали, и менеджер по круизу продолжил:
Третье: в каждый микроавтобус садится не более шести человек, в полном соответствии с рассадкой за обеденными столами. Перехватив взгляд епископа, он уважительно поклонился: Ваше Преосвященство вместе с помощником поедет на лимузине.
Благодарю, но я поеду один, ответил тот.