Но, в отличие от сладкого запаха мёда, которым её однажды очаровал Макс, от Генриха пахло только машинным маслом и потом. Когда они вернулись в дом, Ирма полчаса мылась в душе, чтобы смыть с себя этот «поганый» запах. Генрих только усмехнулся, поймав её взгляд, когда она, наконец, вышла из душа.
Прошло четыре года после исчезновения Макса.
Ирма закончила институт. Она работала инструктором по туризму при Гимназии для девочек. Однажды, на слёте инструкторов она снова встретилась со знакомым альпинистом, и они так душевно провели две недели, что Ирма почувствовала, что нравится ему. По возвращении в город, Мориц стал ей звонить и приглашать на свидания, а потом предложил ей приходить на занятия альпинизмом в его клуб. Дело дошло до того, что в августе Ирма, вместо каникул на родной ферме, уехала в экспедицию в горы. Мориц, разумеется, включил её в свой отряд. Констанция напросилась вместе с ними, в качестве кухарки.
Братья, узнав об этом, долго недоумевали, но, в конце концов, превосходно провели август и без сестёр Мозер.
Анхен наконец-то чувствовала себя на ферме королевой. В её полной власти были её любимые братья, о которых она могла заботиться с полной отдачей своих сил и талантов. Для начала, она вымыла весь дом сверху донизу, и братья сказали ей:
Наша дорогая Анхен превосходная хозяйка!
Делая генеральную уборку в бабушкиной комнате, она нашла в шкафу старую записную книжечку, с кулинарными рецептами. И решила выгнать всех из кухни, чтобы самой готовить завтрак, обед и ужин. На завтрак Анхен долго взбивала яичные белки и протирала творог через самое мелкое сито, чтобы сделать запеканку попышнее. На обед она тонко нарезала овощи, клала их в кипящий мясной бульон и сразу ставила томить суп в духовку от этого бульон становился необыкновенно вкусным. А делая котлеты, она смешивала разные сорта мяса и несколько раз прокручивала фарш через мясорубку, добавляя в него сливочное масло и разнообразные специи. На ужин она пекла Кухен, добавляя в Штрейзель тёртый грецкий орех. Она сочинила собственный травяной чай, набрав в лесу: плоды шиповника, цветы душицы, лист малины, лист чёрной смородины. Всё это богатство она тщательно высушивала на веранде, потом измельчала в порошок и, перемешав с цикорием, заваривала братьям вместо кофе. Весь август братья не кушали, а вкушали её произведения кулинарного искусства.
О, милая Анхен, ты так прекрасно готовишь! всегда с полным ртом делал ей комплимент Альберт.
У тебя просто поварской талант, дорогая Анхен! Вспомни об этом, когда будешь выбирать для себя училище! говорил, прося добавки, Франц.
Такой талант нельзя зарывать в землю, детка! резюмировал в конце каждой трапезы Генрих и нехотя вставал из-за стола.
Анхен довольно улыбалась им в ответ. И шла на кухню составлять завтрашнее меню.
Когда в сентябре Анхен привезла братьев домой, родители остановились от изумления, прежде чем подойти к ним с приветствиями, и тихо сказали друг другу следующее:
Тебе не кажется, дорогой, что наши сыновья несколько поправились на природе? осторожно спросила у отца мать.
Нет, мне это не кажется, это неопровержимый факт, который сразу бросается в глаза, ответил отец, но думаю, что такое оригинальное влияние сестры очень скоро исправит наша кухарка Гретхен. Так что не переживай за них, дорогая, ответил отец и поцеловал руку матери, а потом пожав руки сыновьям, ушёл в свой кабинет.
Констанция получила приблизительно такую же похвалу в отряде альпинистов, что и Анхен у своих братьев. Она была, на редкость, внимательна к кулинарным капризам мужчин в отряде, так внимательна, что Ирма, наконец, вычислила из-за кого. Ей, оказывается, тоже нравился Мориц!
Ближе к вечеру, когда мужчины ушли стирать своё бельё на реку, Ирма спросила у Констанц: Скажи-ка мне сестрица, Мориц знает о том, что нравится нам обоим?
Констанц глупо заулыбалась ей в ответ, но потом, спохватившись, отвела глаза от сестры и попыталась соврать: Нет, что ты, нет. И скорее вышла из палатки, запнувшись за крепление.
Увидев признание сестры, Ирма мгновенно побросала в рюкзак свои вещи и уехала домой.
На вокзале она, совершенно случайно, встретилась с братьями, которые только что, вернулись с фермы. Они ждали на платформе, когда их ангел-Анхен найдёт такси. Сонными глазами, провожая электрички, они и не заметили, как по платформе бредёт Ирма с тяжёлым рюкзаком за плечами. Она, шла не глядя, на мир вокруг, и чуть было не споткнулась о них.
Фу ты ну ты, снова вы! с горя сказала она, и расплакалась, закрыв лицо ладонями. Генрих живо встал со скамейки, снял с её усталых плеч рюкзак, усадил Ирму к себе на колени и дал ей выплакаться. Альберт и Франц отвернулись от них и молча переглянулись между собой. Спустя полчаса пришла Анхен, чтобы позвать братьев в машину. Генрих махнул им рукой, и они поняли, что он доберётся домой сам.
Вечер был мутным, как опаловые бусы Ирмы. Туман так и не смог решить за весь день: остаться ли ему на земле или уплыть на небо. Друзья медленно брели по городу и молчали до самого дома. Подойдя к воротам, Генрих открыл калитку перед Ирмой и, вдруг услышал сзади себя её голос:
Робин Бобин Барабек, скушал сорок человек
Я припомню это тебе, малышка Ирма, когда ты растолстеешь после последних родов так, что на тебя никто, кроме твоего мужа не сможет смотреть серьёзно. Он оглянулся и посмотрел на неё. Ирма показала ему язык и юркнула в открытую калитку. Генрих улыбнулся, поставил её рюкзак на хрустящую гравием дорожку и легко зашагал домой.
Через месяц после аннулирования брака с пасечником Максом, к Ирме на день рождения вдруг приехал альпинист Мориц. Перешагнув порог, он торжественно встал на одно колено и сделал Ирме предложение руки и сердца. Вокруг стояли гости, вышедшие посмотреть, кто это опоздал на вечеринку. У Генриха, при виде них, из рук выскользнул пустой бокал и глухо стукнулся о ковёр. Но на это обратила внимание только Анхен. Она подала ему другой бокал, с только что налитым шампанским.
Ирма обернулась к гостям и торжественно ответила: «Да!»
Все захлопали в ладоши и стали поздравлять молодых с помолвкой, которая произошла прямо на их глазах.
Констанция улыбалась, но Генрих, посмотрел на неё, когда Ирма отвернулась от сестры, и увидел совершенно неожиданное выражение на её лице. Констанция думала, что на неё никто не смотрит, а потому не следила за мимикой. Но Генрих смотрел, и его весьма озадачил её вид. А когда Констанц взглянула на альпиниста, её глаза потеплели, и она стала похожа на тряпочку, об которую так и хочется вытереть грязные ноги.
Генрих повернул голову к Анхен и увидел, что та тоже смотрела на Констанц всё это время. Тогда он прошептал ей на ухо: Ну, что скажешь, сестрица Анхен, хороша Констанц?
Анна в ответ только открыла веер, скорее для того, чтобы отгородиться от увиденного, чем развеять вокруг себя духоту.
Свадьба была назначена через три дня после помолвки. И всем казалось, что Ирма была счастлива. Она вся светилась каким-то переливающимся сиянием. Может быть потому, что её розовое платье украшала сиренево-белая вуаль с блёстками, красиво ниспадающая с её распущенных волос до самого пола. Мориц крепко держал её за руку, и они не расставались, ни на один миг, до самого окончания свадебного пира. На следующий день все узнали, что молодожёны уехали в горы, в свадебное путешествие.