Откуда у вас золотые червонцы, господин Бельский и кто вам дал право таким образом распоряжаться вверенными для сохранности ценностями? Если угодно, я лишний раз напомню вам, что оставшееся в обозе золото нам просто жизненно необходимо для возможных закупок продовольствия у местного населения. Все остальное неприкосновенно и принадлежит Государству Российскому
Виноват, господин капитан! отрапортовал сконфуженно поручик, Я опрометчиво посчитал, что за работу, в качестве вознаграждения можно позволить Кто знает, что со всем этим будет завтра и вообще; вернемся ли мы когда-нибудь сюда вновь.
Поручик, это золото Царя и Отечества и не нам решать, что случится с ним завтра. Ваш долг исполнять приказы назначившего вас в состав конвоя адмирала Колчака с честью, а не раздавать червонцы на каждом привале. Учтите это на будущее, господин поручик, и через полчаса жду вас у себя для беседы на темы, куда более важные, чем получение наград за невыполненную миссию. А монеты передайте поручику Никольскому, он знает, что с ними делать. Сейчас, распорядитесь построить весь личный состав на берегу.
Разумеется, от Киселева не ускользнул недовольный взгляд, уязвленного самолюбия поручика, но будучи офицером, считал командующий конвоем, Бельскому не должно быть ново, получать взбучки от начальства, хотя сам случай заставил его еще раз задуматься относительно, возможно скрытых от него, полномочий доверенного лица Пепеляева или даже самого Колчака.
Исходя из случившегося и усматривая определенные нотки недоверия к себе лично со стороны командующего, штабс-капитан искал причины этому. Они могли быть скрыты отчасти в его личных просчетах, тянущихся из прошлого, до тщательного анализа которых сейчас просто не доходили руки, либо в неизвестных ему личных планах отдельных офицеров ставки главнокомандующего. Но для чего? Основная часть золота, будучи отгруженной ранее, давно ушла по неизвестным ему каналам, либо хранится в местах о которых ему не докладывают и знать не положено. Те же ценности, что упрятаны здесь в лесах под Сургутом, совсем малая, незначительная доля из-за которой вовсе не было смысла приставлять к нему глаза и уши. А они были Значит то единственное, что может привлекать к конвою пристальное внимание сведущих в деле офицеров это ордена. Они изготовлены в единственном экземпляре, насколько знал Киселев и просто усыпаны драгоценными камнями. Эти действительно ценные сокровища сейчас находятся в его руках и об их существовании знает в полной мере лишь он один. Если предположить, что Бельский владеет информацией об орденах и лишь мастерски маскируется, то в пути следования возможно возникновение двоевластия А с другой стороны, совсем не обязательно выдавать себя, выказывая на них претензии. Быть тихой «особью» на корабле, вот его задача. Конечно же, продолжал размышлять Киселев, в пути со столь важным грузом могли произойти самые разные метаморфозы и для командующего армией скорее всего было важно отследить их и знать, какие именно. А это прекрасно может сделать свой человек, просто сопровождая груз и фиксируя самое главное. Выходит, об орденах Бельскому тоже известно все
Всматриваясь в лица стоявших в строю офицеров, штабс-капитан Киселев понимал, что всех их он видит такими в последний раз. Предстоящий трудный переход почти в девятьсот верст, изменит лица, закалит душу, ляжет тяжким бременем борьбы за выживание, одиноко бредущих среди белой, заснеженной пустыни обездоленных воинов, где не будет ни тепла, ни еды, ни чьей-либо поддержки, где дух, воля и совесть, вывернувшись наизнанку, определят цену каждому. Отдав все необходимые распоряжения, он распустил команду конвоя для последнего отдыха в теплых каютах парохода, понимая, что у костра или на ветру будет уже не так уютно.
В разговоре с прибывшими командирами условных групп, штабс-капитан уточнил, что выход обоза назначен на час после полуночи и пять часов хорошего сна никому не помешают. Особо отметил, что путь следования обоза должен проходить скрытно. Поэтому и выход назначен в ночное время, дабы обойти Сургут тихо, используя уже проложенные охотниками, окружные пешие и санные пути. Следуя вдоль правого берега реки, за имевшуюся в распоряжении ночь, требовалось отойти от населенного пункта как можно дальше, тщательно маскируя следы, которые может оставить после себя, столь многочисленный для здешних мест отряд.
Вы, господа, наверняка знаете, что Васюганское болото самое большое болото в мире и левобережье реки Оби, это раскинувшаяся по просторам Сибири, сплошная болотистая равнина. Правобережье, вдоль которого пройдет наш маршрут, заметьте, что шагать нам почти девятьсот верст это приподнятая Кетско-Тымская, а затем и Чулымская равнины, они холмисты и поросли хвойными лесами, что нам на руку. Под прикрытием леса обоз легче будет скрыть от противника.
Вы хорошо знаете Географию Сибири, господин штабс-капитан, льстиво заметил Бельский.
Куда без карты. Одолжил вот у капитана «Пермяка», за одно и попрощался. Речники, помогавшие нам, тоже часть конвоя, только уже выполнившая свою миссию. Хочу заметить, что лед на Оби в ноябре еще слаб и наши повозки может не выдержать, поэтому при движении вдоль береговой линии, прошу быть предельно осторожными. На пути расположены три крупных населенных пункта это Нижневартовск, Нарым и Колпашево. Первый мы обойдем ночью, как и Сургут. Второй и вовсе оставим в стороне, а вот в Колпашево есть большая вероятность столкнуться с Красноармейскими формированиями или даже партизанами. До этого населенного пункта, если «красные» даже и выйдут на левобережье, река и слабый лед нас защитят. Хотя впереди еще долгий путь и если ударят холода, то река нам не поможет. Наша непосредственная задача, обеспечить головной и тыловой дозоры. Головному, для проведения разведки местности, разрешаю использовать верховую лошадь.
Думаю, в этих таежных местах с крупными формированиями «красных» мы едва ли столкнемся, высказал свои соображения поручик Никольский.
Это так, их Пятая армия скорее всего движется на Томск, поэтому на подходах к Колпашево нам следует хорошо подумать, господин капитан, какой дорогой следовать дальше, «красные» могут к тому времени и Колпашево занять подтвердил Бельский предположения совсем юного командира группы.
До Колпашево, как минимум, две недели пути и многое может поменяться в наших планах. Поэтому дискуссии на эту тему считаю преждевременными. Остановки для отдыха и кормления лошадей, для обогрева личного состава, разрешены только в дневное время костры менее заметны. Все прочие проблемы будут решаться по мере их поступления. Да поможет нам Бог, господа
Глава четвертая
Суровый поход
«Край уступа приближался, открывая едва различимый простор плывущего в зимнем, стылом мареве пространства, покорно стелившегося к ногам его величества Севера: «Зачем это? Что за утес, на котором он стоит? Откуда он возник? Вчера его не было, а теперь он твердо чувствует обледенелый край провала. Здесь должно быть опасно находиться, но он стремится к нему и вовсе нет волнительного ощущения угрозы или беды. Он не один, душа чувствует чье-то присутствие, но страха нет. Здесь можно чувствовать пространство очень эмоционально и видеть все, что рядом Но кто-то есть за спиной и устремленно смотрит не в заснеженную даль грядущего, а именно на него. Он скрыто осознает пытливый, пронизывающий взгляд и стоит, стоит не оборачиваясь Тревоги нет как и естественного внутреннего переживания, есть лишь желание понять; что там, за спиной Сейчас ему достаточно ощущений; и вот он словно видит, он узнает приближение со спины, чего-то бездушного и бесчувственного, со злым намерением, волей и стремлением достичь, застать внезапно, врасплох не дать «жертве» обернуться, увидеть, узнать Тайна, тайна кругом и за спиной тоже Правда скрыта замыслом, жестоким и коварным планом и знать о ней не дано Но вот он, толчок в спину, он предвидел, ждал, почувствовал его силу. Теперь он растерян, обуял страх Он падает со скальной кручи в леденящий провал низины не узнав, не успев обернуться и взглянуть в глаза скрытого, страшного и презренного врага. Последние усилия даются нелегко Он словно парит в пространстве, зависает над бездной и в полуобороте все же видит, как бесчувственная сильная рука поручика Бельского провожает его в стремительном и гибельном падении вниз, туда, где в грезах проносятся образы и лица, где холод зимы и мрак ночи, где нет войны и страданий, где живет лишь любовь и благодать, но там нет Софьи!.. Как же возможна любовь без нее?.. Он не согласен, нет!.. Ему не нужна благодать, он хочет увидеть и обнять свою любимую. Он против!.. Он не желает падать вниз!.. Он стремится к жизни!.. Он хочет любить, хочет жить!.. жить!.. жить!..»