Барышни, а пойдёмте к нам в гости.
Но его самого пригласил грассирующий глас с третьего этажа:
Слышь, мужик, ну-ка подошёл сюда.
Спустился я. Визави долговязый худой сутулый прыщавый очкарик попятился:
Тебе чего?
А чего звал?
Он не смог вспомнить и заколбасил по коридору. Пока рассматривал его спину, девицы утащили куда-то Серёгу поднялся наверх, а в комнате пусто. Почувствовал себя одиноким и неприкаянным, этаким окурком в писсуаре глубоко обиделся на белый свет. Некоторое время сидел в оцепенении, глядя на телевизор, не воспринимая его картинок. Голова была пьяная, а мысли трезвые и злые. Потом пришло понимание, что до Нового Года осталось совсем ничего.
Гулкая тишина зависла над миром, а потом ахнул первый удар колокола, за ним перезвоном рассыпались другие колокола. Вслед за последним звуком жуткое молчание стянуло нервы в узел и. наконец, грянули куранты, отсчитывая последние мгновения уходящему году. Я стоял со стаканом пива в руке на уровни груди и слушал гимн Советского Союза.
Пошёл к себе, но заблудился. В коридоре второго этажа меня остановили:
Молодой человек танцует?
Молодой человек гуляет.
А если дама приглашает?
Дама была низенькой толстенькой в очках да к тому же с азиатским профилем короче, страшнее беса посреди леса, раскрепощённостью явно смахивающую на старшекурсницу.
Вам очень нужен кавалер?
Разумеется, да.
Куда деваться?
Только для вас.
Меня подхватили под руку, и мы вошли на дискотеку.
Ты на маскарад так вырядился? заметила она.
Нет. Дезертировал недавно.
Значит, умеешь в одиночку строем ходить? прикололась.
А я танцевал с ней медленный танец и не знал о чём говорить. В конце концов, она меня выбрала пусть развлекает.
Кто-то пустил бутылку по кругу.
Хочу вина, напомнила о себе партнёрша.
Мы подвальсировали сначала я завладел полусладким, потом оно оказалось у неё.
Мне одной пить? она требовательно сунула шампанским в мой припухший уголок рта. Потом стала прижиматься, и я подумал, что опять рискую быть изнасилованным. Она подтянулась к моему уху:
Мне кажется, ты мало за мной ухаживаешь. Как хоть тебя? Анатолий? Ну, пусть будет Толя.
Я внимательнее посмотрел на неё. Хмель мой очень был ей к лицу обозначились белозубая улыбка и ямочки на татарских щёчках. Глаза персидские. Что ещё? Нет, не поддамся на уговоры пусть насилует. Наверное, я уже стал привыкать к инициативе прекрасного пола в интимных делах. А что? Удобно не надо врать, уговаривать вы уж, матушка, сама, если нравлюсь. Утром встретимся, я скажу давай, милая, забудем о том, что было: мы люди взрослые и не будем делать никаких далеко идущих выводов; всё было хорошо, но жизнь у каждого своя и у меня, и у тебя. А сегодня пусть нами правит его Величество Алкоголь. И да здравствует Новый Год! Пусть будет, что будет куда нелёгкая занесёт, там и проснёмся. Но суетиться не будем я ей нравлюсь, пусть и старается.
О чём ты всё думаешь? она негодующе.
Мечтаю о старости чтобы всё сразу: пенсия, климакс и маразм.
Зачем нужна женщина, если нет любви? думал, но вслух об этом конечно не говорил. Опять же зачем отталкивать, если девушка хочет, даже просит внимания (читай любви). Всё-таки не сдержался и проявил инициативу взял и легонько погладил партнёршу по груди. Как мне и показалось сразу, на ней не было лифчика ощутил через ткань под ладонью твёрдую горошину соска. Девушка танцевала в моих объятиях, глядя отрешённо в сторону. В телезале было темно я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сунул руку за её отворот. Небольшая упругая грудь удобно расположилась в моей ладони. Думал, она потянется ко мне целоваться, или хотя бы подставит губы для поцелуя, но она ещё больше отклонила голову. Что-то было не так, как обычно, какая-то неувязка. Впрочем, плевать я возбудился и готов был тащить её в свою пустующую комнату, а там тискать, ласкать, уговаривать, то есть вести себя как обыкновенный перебравший мужик.
Пойдём ко мне в гости.
Она согласно кивнула головой. Ещё чужая, подумал я, но после того, как мы вместе взаимно без трусов будем в кровати, наступит и родство душ. Но мне ещё предстояло её победить, ибо без боя она, наверное, не сдастся, ибо без боя это стыдно и больше похоже на лядство, а не любовь, в которой мне предстояло её убедить губами, руками о, Господи! Только бы не словами сдержись, моряк, и завтра не будешь мучиться душевным похмельем. Сейчас думай о штурме. Ура! С нами Бог! Задача ночи разрушить стены, перебить защитников и на развалинах крепости ощутить умопомрачительный вкус дефлорации (тьфу, я хотел сказать победы). Сегодня, нет уже через несколько минут, я буду счастлив стопудово!
А девушка покорно шла со мной на четвёртый этаж, и мы ещё ни разу не поцеловались. Моя рука покоилась на её талии, а где-то на самом донышке души шевелились сомнения что если утром после ночного похабного веселья кроме похмелья навалится ещё необъяснимая душевная тягость. Чтобы подстраховаться от неё не следует говорить о любви, даже вспоминать о ней мы просто занимались сексом. Поддонком я себя не считал, хотя понимал, что это довольно таки свинская тактика. Дескать можно лежать в луже кто же спорит в такую ночь но хрюкать при этом безнравственно.
Мне приспичило в туалет.
Подожди меня здесь, я ринулся за угол по коридору.
На соседнем толчке кто-то самозабвенно и громко, будто играл на тромбоне, избавлялся от лишней пищи. Ни его сосредоточенность над унитазом, ни моя стремительность в туалете не помешали ему узреть меня и узнать.
Задержись, земляк, базар есть.
Это был Железнов.
Рубануть-то его можно было и в гальюне не велика шишка, но ожидать его здесь это лишнее. Я прошёл на кухню и закурил. Пришёл он, умылся над раковиной, высморкался, и утомлённым голосом спросил:
Вы, мальчики, ответ держать думаете за борзоту?
Он что, извинений от меня ждёт? Ваня Ломаев! (это мой зять так лохов зовёт).
А в чём проблема?
Проблема в том, что вы, щеглы, оскорбили старшекурсников.
Могли бы драться выбор был, вы предпочли ретироваться.
Вы с Иваном покойники, мрачно пророчил Железнов.
Сомневаюсь.
Потом вдруг подумал, что этот мачо с оловянными глазами и блуждающей улыбкой олигофрена не являет собой облик кровожадного воителя скорее наоборот: стоит и пошатывается передо мной, как сортир без дверки. Спросил осторожно:
И что же, нет выхода?
Есть, оптимистично сказал Железнов. Выход всегда найдётся, если искать. Например, выкурить трубку мира и закопать томагавки.
И вы перестанете гонять Ивана по электричке?
Железнов выдержал паузу для весомости своего предложения.
Перестанем, выразительно помаячил указательным пальцем старшекурсник Валера. Пойдём и подпишем договор водярой.
Потянул меня в свою комнату, дверь которой была как раз напротив туалета. И я пошёл, забыв о прекрасной (согласной на всё?) незнакомке, ожидавшей меня за углом.
Прежде, чем открыть дверь, Железнов как-то уже совсем по-дружески взял меня под руку и приложил палец к губам:
Тс-с-с Ничему не удивляйся.
Дверь открыл и впихнул меня в тёмный проход перед шторками, за которыми надрывался музон, прерывался свет и слышались пьяные голоса.
А вот и мы! Железнов толкнул меня за шторку.
Но в бликах мерцающей светомузыки на меня никто и внимания не обратил несколько парней стояли вокруг стола, хлопали в ладоши и покрикивали:
Хэй! Хэй! Хэй! Жги, давай!
На столе извивалась в восточном танце голая девица.
И сразу зашумело в голове, заколотилось сердце я, было, шагнул назад, но ткнулся спиной в грудь Железнова. За что её так оторопело, подумал, а Валерка ответил, будто подслушал:
Она сама. Пьяная, вот и.
Я не поверил. На секс можно уласкать, но чтобы вот так, для всех. Какое ей в этом удовольствие? Девчонке наверняка заплатили это шоу в программе вечера. Впрочем, ничего не имел против товарно-денежных отношений в сексе душу не напрягает, а эрекция остаётся.