Ноябрь 1948 года
От долгого лежания неприятно ныли бока. Толька присел на кровати и стал разминать затекшую руку. «Кто же меня тогда выследил? Или случайно кто-то наткнулся? каждый раз, вспоминая тот случай, задавал Ларионов себе один и тот же вопрос. Меньше недели тогда в деревне не был. После приезда со Смильского сунулся, а золота уже и нет, подвел он черту под своими рассуждениями».
В дверь неожиданно постучали.
Бабуля, открой! Стучит кто-то, крикнул Толька в сторону печи, но никто не отозвался.
Он слез с кровати и запрыгал к двери на одной здоровой ноге. И в это время дверь распахнулась, а на пороге появился его бригадир.
Я уж думал, нет никого, раз никто не отзывается. Ты чего в потемках-то сидишь? У двери не приставлено, вот и вошел, проговорил Гавзов, снимая шапку.
Палыч, проходь10. Не заметил, как и стемнело. Бабка куда-то утянулась11, а я задремал, видать. Всю ночь промаялся с ногой. Вот успокоилась, кабыть. Не заметил, как и уснул, виновато проговорил Ларионов. Проведать, али стряслось чего? Погоди, я лучину подсвечу. Ты катанцы12 не сымай. Проходи к столу. Там квас скусной13. Ядреный14, правда, но ничего. Наливай, пей.
Он допрыгал до печи, где стояла плошка со светцом. Вставил лучину и поджег. Затем поджег еще одну и тоже вставил в корытце. Комната тут же наполнилась тусклым светом, и Толька уже смог разглядеть лицо гостя. Аккуратно наступая на больную ногу, он доковылял до стола и присел рядом с Митькой.
Полегче стало, коли приступаешь на ногу, заметил тот.
Ага. Вот угораздило же меня, в голосе Тольки послышались виноватые нотки.
Ладно. Я чего зашел-то? Дело есть. Кстати Васька не забегал? спросил Митька, рассматривая изрядно потрепанную заячью шапку.
Нет, нерешительно ответил Толька.
Так я и думал, что надёжы15 на него нет.
Гавзов отложил шапку на лавку и расстегнул полушубок.
Жарко бабка натопила, заметил Толька. Отец ворчит на нее, что дрова зря переводит, а ей хоть бы что.
Вообщем, ты давай, не залеживайся. У нас тут такое намечается. Конюхов приходил, говорит, что аэродром строить нужно. Срочно причем.
Чего? Ларионов от удивления часто заморгал глазами. Какой аэродром? Зачем?
Я тоже сначала не понял. Удивился не меньше твоего.
Ни чего себе! Аэродром? Настоящий? У нас? А я уж подумал, может, на Вандышевское озеро удить хочешь позвать. Успел расстроиться, что с ногой оказия такая.
Ага, черта золотого там ловить.
А чего? Коли там живет, значит поймать можно, серьезно произнес Толька.
Ты успокойся. Не до него сейчас. Аэродром нужно строить.
Это же Это же, не находил подходящих слов Толька.
Да, не суетись ты. То лишь название громкое. А так токо землю надо подровнять у молотилки. От самых ворот, что за поле выходят и до Вообщем, чем больше, тем лучше. Там сарай старый мешает. Если что, так надо разобрать и оттащить. Вот и весь аэродром.
Одна из лучин стала догорать. Толька поднялся и поковылял к светцу. Подсветив еще одну лучину, сбросил огарки в плошку с водой и на их место воткнул новую.
Говорят, что скоро керосину будет вдоволь. Надоело с лучинами возиться, заметил между делом Толька.
О деле что думаешь? вернулся к обсуждаемой теме Митька.
Так там все озимыми засеяно. Сами же сеяли, недоуменно ответил Ларионов.
То не наше дело. Ты завтра давай на работу входи. Нам на все про все три дня отпущено. Не управимся Вообщем, лучше о том не думать.
Конюхов говорил о пяти днях, но Митька решил, что настраиваться нужно на три. Тогда уж точно за пять управятся.
А самолет чего тут забыл? Чего они там совсем что ли уж не знают чем заняться? возмутился Толька.
Ты, Толька, язык прикуси. Не то время сейчас, чтобы критику наводить. Кстати, у меня сегодня сын родился. Колька. Представляешь? Дождался наследника.
Да ты что! Сегодня? Пятого в пятницу. Забавно, искренне удивился Толька.
Чего тут забавного? На все воля божья.
Вот те раз, бригадир Бога вспомнил.
То к слову пришлось. Не вяжись.
Ну, Палыч, молодец, Ларионов подмигнул. Так поздравиться бы нужно. А?
Какое уж там, Митька махнул рукой. Пойду сейчас трактор заводить. Проверю, чтобы утром не подвел.
В это время на мосту16 послышались шаги. Вскоре дверь отворилась и в комнату вошла Евдокия Антоновна. Она стянула платок, подошла к умывальнику и стряхнула в таз снег.
Вот погода нынче! Днем все растаяло, а сейчас опять снег валит. Как в революцию. Не к добру, видать. На крыльце катко17 стало. Вымести не кому, она сделал ударение на слове «не кому». Вы тут чего морокуете18? Заняться не чем?
И тебе не хворать, Авдотья Антоновна, чуть приподнявшись с лавки, произнес Гавзов.
Евдокией всю жизнь звали, поправила бабка Митьку.
А я как сказал? удивился Гавзов.
Бабуля, а ты нешто19 помнишь, какая погода была, когда революция свершилась? усмехнулся Толька, видя, что та отвечать бригадиру не намерена.
Бабка повернулась к внуку и посмотрела на него из-под лобья.
Что мне надоть, я все помню. Лучины-то много заготовил, так палишь?
Да я токо зажег. Дмитрий Палыч вот пришел
Я утрось20 на чердак за катанцами вызднялась21, не слушая внука, продолжала Евдокия Антоновна. Так там снег лежит. Откуда-то заметат. А, ты, нет бы посмотреть, что и как, так валяешься цельный день. Как тут поверишь, что на оборонных робил.
Вот уеду я, так на кого ворчать тогда будешь? не сдержался Толька и повысил голос.
Ой, уедет он! От мамкиной титьки далеко ли собрался, усмехнулась бабка.
Да хотя бы, Толька задумался ненадолго. Хотя бы в Ашхабад!
Куды, куды?
В Туркмению. После землетрясения страну восстанавливать. Прошлым месяцем там тряхонуло одни камни остались, придумывал на ходу Толька. Там сейчас люди нужны.
Люди-то может и нужны, да токо не лодыри. Там робить надоть, а не на кровати сутками валяться.
Ай, да ну тебя! отмахнулся Толька. Темнота, что с тобой говорить.
И ты с ним? повернулась к Митьке Евдокия Антоновна.
Понимая, что бабка не в настроении, Гавзов встал с лавки и решил попрощаться.
Я пойду, буди22, произнес он и пошел к двери. Вы ту сами решайте, кому в Туркмению, а кому в Ачеме мозоли наминать.
Все понял, Палыч, поднялся и Толька. Завтра с утра, как штык, буду.
***
Уж как не хотелось Озолсу ехать в Киев накануне ноябрьских праздников. Уж лучше в такие дни дома остаться. Сходить на митинг, с коллегами и городским руководством коньячку выпить. Потом забежать к молодежи, посмотреть, как внук подрастает. Дочка постоянно зовет, да и зять Янис иногда звонит, приглашает. Жена хоть через день у них бывает, а ему все некогда, все занят чем-то.
Но и не ехать было никак не возможно: подарки нужно было вручить лично и убедиться, что пятнадцатого самолет полетит. И черт его дернул месяц назад пообещать руководству авиационного завода новенькую «Победу». Вполне можно было обойтись куда более скромным, а главное меньшим по размерам подарком. Не попади ему тогда под руку свежий номер газеты с фотографией М-20, вероятно все могло бы обойтись и обычными наручными часами или даже грамотой. Кроме газеты тогда на столе директора больше ничего не было, и она невольно привлекла внимание Озолса.
И вот, глядя на красивую машину, Иварс подвинул к директору газету и произнес:
Если пятнадцатого ноября вылет сможете организовать, получите вот такую.
Он ткнул в снимок пальцем. Немного помедлил, не убирая палец с бумаги, и посмотрел сначала на парторга, а потом на директора завода. Широкий жест гостя был оценен по достоинству, и они как по команде вместе выпалили:
Сделаем, товарищ генерал.
Парторг кому-то позвонил и после этого сообщил подробности.
Нам как раз из КБ поступил заказ на небольшую модификацию АН-2, вот и проверим заодно. Успеем, я думаю. Да Николай Николаевич? он посмотрел на руководителя завода.
Мы на этот самолет по инициативе армейского начальства планируем установить новые средства связи с землей. Новый самолет новая связь. Заодно тоже проверим, добавил директор. Петр Гаврилович, возьмите под свой контроль.