В Котласе мог бы заправиться. В Верхней Тойме, в конце концов, сесть. Также по пути, как и Ачем, негодовала Анисья. Нет, что-то тут не то. Есть тут какая-то причина. Как думаешь?
Может, политическая какая идея у руководства имеется. Может может, город в Ачеме строить надумали, вот проверяют будущую доступность, он прыснул от собственной глупости.
Анисья снисходительно взглянула на мужа и покачала головой.
Черт знает, что там у них на уме. Зачем-то весной наш лесопункт ликвидировали. Только все устраиваться начнет, как опять все заново. Что им там наверху платят за все наши мучения, не унималась Конюхова.
Так на базе нашего лесопункта отдельно Шольский образовали. Может и правильно. Специализация, какая-никакая.
А толку? Теперь и его упразднили. Стройучастком обозвали. И все строят, строят. В Ачеме бы школу новую построили. А то так и будут дети в бывшем кулацком доме учиться. А старшеклассники, будто сироты, в интернате учатся, распалялась Анисья.
Не начинай, оборвал ее Конюхов. Иди к Михееву. Я в сельсовет. Созвонюсь с районом, может, что и изменится еще. Там тоже не дураки сидят.
Не начинай, передразнила его жена. Догадываюсь, что ты задумал. Помяни мое слово потопчет озимые самолет. А весной спросят за урожай. И никто скидки на этот АН-2 или как его, не сделает. Полетят наши головы. Им-то все с рук сойдет, а нам отвечать. Лучше как-то отговорить их.
Иди уж! повысил голос Григорий.
И вот еще что. Нужно отчет отправить об обеспечении школьной формой.
Так напиши.
А чего писать, если форму ввели, а в деревню не привезли? всплеснула руками Анисья.
Как не привезли? Совсем? казалось, этот факт озадачил Григория больше, чем известие о прилете самолета. Фуражки с кокардами я видел
Фуражки, передразнила Анисья мужа. Вот, только их и привезли. Еще месяц назад. Да еще белые фартуки для девочек. И все. Хоть бы повседневные черные прислали. А то белые, будто у нас тут праздники каждый день. Их бы в церковь отдать: там у них каждый день праздник.
Не гневи Бога! не выдержал Конюхов.
А он-то тут причем, вздохнула Анисья.
Ладно, иди. Вечером покумекаю над отчетом, смягчившись, проговорил Григорий.
К полудню хорошенько отдало и, выпавший накануне снег растаял, будто его и не было. Утоптанная вокруг стоявшего у гаража трактора белая корка постепенно превратилась в грязное сплошное месиво. Жижа под ногами суетящихся тут же мужиков болотисто чавкала, смешиваясь с их натужными вздохами. Наконец, тот, что помладше с круглыми оттопыренными ушами парень выпрямился и отбросил на сухое место большой гаечный ключ. Переступив на более сухое место, он взглянул на запыхавшегося напарника и задорно затянул:
«Мы с приятелем вдвоем
СХТЗ не заведем.
Поломался НАТИ4
Как всегда некстати».
Васька, ты бы лучше с конденсатом разобрался. Посмотри спускной краник, может из-за него запирает. Все больше пользы, чем от частушек твоих, выпрямившись, произнес Митька Гавзов.
Он обтер о штаны замасленные руки, затем провел ими по лбу, смахивая выступивший пот.
А чего? Худы ли частушки? Девкам нравятся. И не только им. Старики частенько просят, чтобы я им спел. А и по. Дума, вот деньги начать брать. Ну, окромя своей бригады и, он задумался ненадолго и тут же добавил: И их семей.
Ну и балабол ты, Васька! Говорю, краник посмотри. Потом песни свои петь будешь, вспылил Гавзов. Что ты за человек! Десять раз нужно тебе сказать.
И чего смотреть на энтот краник, коли я еще вчера его промыл, обиженно ответил Оманов.
А чего сразу не сказал?
Чего, чего. Сказал сейчас.
И что тогда железяке этой нужно? Митька пнул ногой по прилипшему на тракторной гусенице комку глины. Конюхов с Михеевым под суд отдадут, если в праздник по деревне с флагом не проедем. Вон, наверное, уж и посыльный от него бежит. Легки на помине. Сейчас допрос с пристрастием учинит, Гавзов ткнул рукой в приближающийся женский силуэт.
Да, не-е. То Машка Уткина, кабыть, ножонками семенит. Поди, по мне родимому соскучилась, произнес Васька и громко захохотал.
Тебя послушать, так все девки только о тебе и думают, усмехнулся Гавзов. Больше кавалеров нет.
А что? Красавец, да и опыт определенный жизненный имею. Им это нравится.
На себя посмотри, красавец тоже мне, передразнил его Митька. Третий десяток пошел. В тюрьме сидел, на фронте чуть Богу душу не отдал, а как пацан, ей Богу.
А что? Тебе вот три десятка уж исполнилось. Жена, девок трое: по тебе уж никто сохнуть не будет. Кому ты с таким богатством нужен, огрызнулся Оманов.
Балабол ты, Васька, произнес Гавзов. Смотри, чтобы не высохли все, а то с чучелом жить будешь.
Ай-х, отмахнулся Васька. Ты разве поймешь!
Слушай, кавалер, а где Толька? Не припомню, чтобы опаздывал. Не заболел ли?
Васька хлопнул себя по лбу и негромко выругался.
Так это Он же ногу вчера вередил. После работы в лес с братом ходили. Сушины5 у них там подсачены6. Оступился и меж дерев ногой ступил. Витька утром к нам забегал. Сказал, что опухла и дома будет пока.
Чего сразу не сказал?
Забыл.
Забыл, передразнил его Митька. И в кого ты такой забывчивый?
Раз-то всего, буркнул Васька. Ну, два, почувствовав на себе сердитый взгляд бригадира, поправился он.
Гавзов вспомнил, как этим летом тот не пришел помочь ему новую печь бить, а вместо этого ушел на рыбалку. Других свободных мужиков в деревне не оказалось, и вместо Васьки глину с Толькой и Витькой Ларионовыми таскала беременная Нюрка. На следующий день Оманов без тени сожаления о том просто сказал, что забыл.
Он хотел напомнить забывчивому Ваське об этом случае, но девушка подошла уже совсем близко, и Гавзов промолчал.
Митрий! Дмитрий Палыч, Нюрка Нюрка С прибавлением тебя! выпалила Мария и выступивший на щеках легкий румянец стал расплываться по всему лицу.
Кто? подступил к ней Митька и схватил девушку за плечи.
Мужик, выдохнула та, дернула плечами и, чуть отступив в сторону, поправилась: Мальчик. Сын!
Колька, значит, спокойно, даже как-то буднично произнес Гавзов. Наконец-то.
Он отошел к стене гаража и присел на завалинку.
А чего, Колька-то? Только родился и сразу Колька, не удержался от вопроса Оманов.
Мы сына хотели, а все девки нарождались, раскуривая самокрутку, ответил Гавзов. В сорок шестом двойня. А после Нинки с Анфисой в следующем Танька народилась. Вот и подумали, что, может имя сразу дать мальчишеское, так под него и сын родится
Ты чего расселся-то, Дмитрий Павлович. Беги уж. Мальца, поди, обмыли. Дома уж. У Агафьи Чуровой в бане родила. Та с утра баню подтопила. Как раз и сгодилось, не дала договорить ему Уткина. Она вместе с Марьей своей и роды приняла.
Митька посмотрел на Ваську.
Иди, иди. Чего уж. И, Оманов чуть замешкался. Мои поздравления. Нашего полку прибыло. Живет Ачем. Зыбка7-то есть?
Ага, кивнул Митька и не торопясь зашагал в сторону дома.
Но, сделав несколько шагов, обернулся.
Ты к Ларионовым вечером зайди. Узнай, что с Толькой, строго произнес Гавзов и, не дожидаясь ответа, пошел дальше.
Ладно! крикнул ему в след Васька. Зайду, чего не зайти-то!
Дождавшись, когда Гавзов скроется за поворотом, девушка кивнула в его сторону и негромко заметила:
Завидуешь, поди.
Кто, я? Неа. Чему тут завидовать. Младшим по два года. Таньке год и тут еще один. Голоштанная команда.
Дурак, ты, Васька. Это же дети. Дети, понимаешь?
Ну, дети и дети. Тебе надо, ты и заводи. Или помощь нужна? усмехнулся он.
Дурак, бросила Мария вместо ответа и отвернулась.
Перепрыгнув через небольшую лужицу, она чуть замешкалась, но вскоре махнув рукой, поспешила вслед за Гавзовым.
Умные все какие, проворчал Оманов. Куды от вас и деться.
Он взобрался на тракторную гусеницу, смачно сплюнул и громко, чтобы слышала девушка, запел:
«Надоело лес рубить,
Пенья выворачивать.
Еще больше надоело