Не знаю, ответил Егор и, чуть поразмыслив, коротко изложил своему собеседнику всё то, что случилось с ним в шахте.
Когда Егор закончил свой рассказ, в углу погребка появился неведомый ранее Егору зверёк. Выглядел этот зверек довольно странно: то ли пёс, то ли кот, то ли рысь, то ли енот. Непохож он был ни на одно известное Егору животное, но выглядел как все животные сразу лохмат, зубаст и с хвостом. На вид вроде кошки, но гораздо больше и с таким длинным хвостом, что он на несколько кругов лежал вокруг зверька. Короче говоря тварь неведомая. Появился он так, как будто вокруг него рассеялся туман, медленно возникнув из ниоткуда. Зверек этот внимательно дослушал рассказ Егора и голосом недавнего собеседника переспросил:
Так говоришь, что медведь этот знакомым тебе показался?
Да не то что бы я его в морду знал, грустно пошутил Егор, но взгляд у него какой-то больно знакомый. Я такой в детстве видел, когда меня чуть такой же медведь не задрал.
А ну-ка и это расскажи, потребовал зверёк.
Спорить с хозяином избы Егор не стал и приступил к рассказу.
Глава 7. Рассказ Егора
Давно это было. Я тогда совсем малым ребёнком был только-только ходить научился, так что помню это, словно сквозь сон. Отец на шахте работал. А мать со мной нянчилась да по хозяйству заботилась. Днем соберёт, бывало, снедь в корзинку, и отправляемся мы с ней к шахте отцу обед отнести. Идти недалеко, но что взрослому пара шагов, то ребёнку дальняя дорога. Вот и мне казалось, что идем мы за тридевять земель.
День был солнечный. Жара поднялась невыносимая. Я то и дело у матери просил остановиться и передохнуть, а она погладит меня по голове и все идти уговаривает. Отцу, говорит, покушать отнесём, а там и передохнём в тени. Вот и шли мы с ней без остановки. Часть пути она меня на руках пронесла. А как пришли, меня совсем разморило. Мать рогожку расстелила и еду на неё выкладывает. Отец из шахты вышел, умывается. Свернулся я калачиком у коленей матери да и заснул крепко. Только как ни крепко я спал, слышу шум, гам, крики. Открываю глаза и вижу отец обедать бросил и в шахту бежит. За ним ещё несколько мужиков. Люди, что вокруг стояли, удержать их пытаются, да всё бесполезно.
Я еще понять ничего не успел, как вдруг из кустов медведь вываливается. Люди вокруг врассыпную, а он только морду в мою сторону повернул и так глянул на меня, будто в самую душу заглянул. Глаза его я до сих пор помню большие, красные, словно кровью налитые. Мать меня к себе прижала да прямо к шахте. Видимо, там за деревянной стеной шахты укрыться от этого зверя хотела.
Никого медведь даже не тронул, а заскочил в шахту прямо за нами. Тут уж он так рыкнул, что, кажется, стены от этого затряслись. Вот тут-то я и закричал что есть мочи. Мать запнулась и упала.
Не помню, что и как потом было, но нашла меня бабка Пелагея через несколько дней в лесу. Никто не знает, как я там оказался. Бабка Пелагея мне и рассказала потом, что как все обедать начали, кто-то услышал, как из шахты треск раздается будто подпорка трещит. А там ведь ещё люди оставались. Отец Маринки обедать бросил и внутрь побежал посмотреть, что к чему, а мой отец за ним. А в шахте уже не на шутку трещит. Народ остановить их пытается, а они один за другим заскочили внутрь. А уж как медведь из лесу вывалился моя мать со мною на руках и Маринкина мать в шахту бросились. Спастись хотели.
После того как медведь в шахту забрался никто туда ни ногой. Родители ни мои, ни Маринкины так и не вернулись. Были охотники поискать их в шахте да все ни с чем возвращались. Гиблое, говорят, место стало вроде и не обвалилось ничего, а как зайдут внутрь, так почти сразу оттуда и выскакивают. Одно и говорят гиблое место. Как будто кто за плечи берет и обратно разворачивает. Шахту ту так потом и забросили. Вход в старую шахту наглухо заколотили, а новую шахту в другом месте открыли подальше от прежнего, победнее, да всё работа.
А медведя того люди и после видели, но близко к нему никто не решался подобраться. Бывалые охотники и те его стороной обходили.
Глава 8. Поздний ужин
Да, брат! Не повезло тебе! Ты бы поаккуратнее знакомых выбирал, что ли, добродушно и участливо проговорил зверёк, внимательно выслушав рассказ Егора.
За время рассказа он странным образом изменился и выглядел теперь больше похожим на довольно крупную рысь, но всё с таким же длинным хвостом.
А кто такая Маринка, про которую ты говорил?
Маринка, слегка запнулся Егор. Она из нашей деревни. Мы с ней в шахте и были перед тем, как я здесь очутился.
Меня, кстати говоря, Сенькой кличут, продолжил зверёк и, расправив лапой усы, спросил Егора: Сам-то что делать дальше думаешь? Как выбираться будешь?
В пещеру надо как-то попасть. Маринку надо найти. Может, и Верного сыщу собаку свою.
Егор грустно опустил голову. Зелёная тоска придавила его плечи.
Сенька вновь расправил лапкой усы и толкнул Егора кончиком своего длинного хвоста.
Тут грустью делу не поможешь. Я тебя, пожалуй, к Якову отведу.
А Яков это кто таков будет?
Товарищ мой. Только ты того ты его не бойся! Яков, он с виду странный, а в душе добрый.
Да уж увидим бояться или не бояться. Тем более что странностей тут, пожалуй, у всех не занимать.
Егор, внимательно рассмотрев Сеньку, даже представить себе не мог, как же выглядит этот «странный» Яков, если уж Сенька был из разряда неведомого.
Сейчас пойдём? спросил Егор, твердо намереваясь отправляться в путь без промедления.
Завтра утром отправимся. Путь до Якова неблизкий. Он в лесу у солёного озера живет. Сейчас отдохнуть тебе надо. Да и я устал.
Сенька, мягко отпружинив лапами, выпрыгнул в открытый лаз. Егор подпрыгнул, ухватился за край лаза и, подтянувшись, так же выбрался наружу. Он ожидал увидеть за окном солнечный свет, но, как ни странно, была уже глубокая ночь. Лунный свет, проникая сквозь всё так же распахнутое окно, мягко освещал внутренности комнаты, посреди которой неизвестно откуда взялись небольшой, но крепко сколоченный стол и пара крепких тяжёлых стульев.
Стол, только что пустой, прямо на глазах Егора скрылся под холщовой скатертью. Тут же на нём появилась миска с солёными грибами, заправленными сметаной и крупно порубленным репчатым луком, затем еще одна с сушёной клюквой, политой душистым медом. Затем в самом центре прямо из ниоткуда возник небольшой чугунок с горячими щами, испускавшими ароматный дух.
Сенька, как ни в чём не бывало, уселся на один из стульев, закинув ногу на ногу. Затем, крепко ухватив лапой двузубую вилку, он ловко насадил на неё гриб и, откусив кусок, начал неторопливо его пережёвывать.
Чего стоишь? спросил Сенька Егора и, махнув свободной лапой в сторону пустующего стула, продолжил понемногу откусывать гриб.
Егор, который только сейчас почувствовал, насколько он голоден, не дожидаясь повторного приглашения, уселся на стул. Он только и успел подумать как бы отведать щей, так заманчиво испускавших пар над чугунком, как тут же перед ним возникла миска, в которой эти щи уже были налиты по самые края. Ложка и кусок ржаного хлеба лежали рядом.
Как только Егор, досыта наевшись, отложил ложку прямо перед ним появилась кружка с квасом. Егор одним духом опустошил кружку, выдохнул и поставил её на стол.
Сыт? спросил Сенька, умываясь лапкой точно так же, как это делают кошки.
Спасибо, хозяин! ответил Егор. Сыт.
Глаза его начали непроизвольно закрываться. Тяжёлая дрёма накатила на него, и он уже валился с ног от усталости. Стол тут же растаял, оставив после себя лишь лёгкую, тут же рассеявшуюся дымку.
Приляг, отдохни, продолжая умываться, промурлыкал Сенька и кончиком своего длинного хвоста указал Егору в угол, где так же ниоткуда появилась охапка сена.