Здесь другое дело. Тогда отец отпустит тебя из-под ареста, твое затворничество прекратится.
Напротив, сестричка, дело то же самое, снова возразил Алексис. Для меня ситуации одинаковые. Повторяю: я не хочу притворяться, не буду ни перед кем раскаиваться, не стану угождать всем и всякому. В нем явно проснулся упрямый юношеский максимализм. Если я буду подстраиваться под каждую жизненную ситуацию, и начну меняться, вдруг я, в конце концов, превращусь не в того, кем на самом деле являюсь? Да, черт возьми, однажды я не узнаю самого себя!
Ради собственного спасения идут и не на такие жертвы! выпалила девушка, укоряя брата за строптивость и скверный характер.
Другие пусть делают, что хотят. Я не стану! произнес Алексис твердо, ставя жирую точку и давая понять, что разговор на эту тему исчерпан.
Снова стук в дверь. Шинед поспешила подняться с колен, слегка отряхнулась и в упор посмотрела на брата, ища в его глазах понимание и поддержку. Ни того, ни другого она не увидела. Что же, она, по крайней мере, попыталась, как могла. Очень жаль, что упрямство младшего брата одержало победу над его разумом. Холодно раскланявшись, родственники разошлись Шинед направилась прочь из камеры, Алексис медленно подошел к столу и изо всей силы ударил по нему кулаком.
Переговоры провалились с треском. Шинед винила в этом не только Алексиса с его почти что животным упрямством, непонятно от кого унаследованным видимо, прапрабабушка согрешила с кем-то из смертных людей, потому как запредельное упрямство не являлось основной чертой характера клана Аростидов. В первую очередь она винила в провале себя. А она-то всегда думала, что умеет убеждать собеседников в своей правоте
Охране девушка заявила, что было бы неплохо, если об ее приходе сюда, в катакомбы, никто не узнает из посторонних, тем более, если это не станет известно верховному повелителю Валентину. И толстяк, и моложавый охранник согласно кивнули ей. Едва улыбнувшись одними уголками губ, Шинед пообещала прислать смену караула как можно быстрее. Охранники, преисполненные радости и воодушевленные возможным скорым отдыхом, горячо поблагодарили принцессу за эту неожиданную любезность.
Шинед захотелось скорее расстаться с ними, чтобы не выслушивать поток словесных излияний. Кивнув им в знак прощания, девушка быстро зашагала по коридору, унося отсюда ноги. Внутри нее клокотала буря гнева. Почему же, почему же Алексис не пожелал следовать ее советам? Разве то, что она ему рекомендовала сделать, было какой-нибудь несуразицей, каким-нибудь бредом, рожденным в воспаленном разуме женщины?
Она не понимала, как можно относиться так равнодушно к своей собственной жизни. Ведь ледяное сердце отца может никогда не оттаять. Тогда Алексис будет сидеть взаперти до скончания веков! Пожалуй, в строптивости ее младший брат стоял на одной ступени с отцом, а, возможно, и переплюнул его.
«Ну, почему, почему мне достался такой упрямый, такой неразумный, такой слишком независимый и заносчивый братец? кипя от злости, размышляла Шинед, пока шла к лифту, который унесет ее наверх. Стоять на своем сейчас для него равносильно соглашаться на суд, где ему вынесут приговор. Этот приговор может оказаться смертным Тогда он на своей шкуре и проверит, бессмертен ли он, или все же существует иная альтернатива».
Отыскав лифт, девушка нажала красную кнопку на приборной панели. Дверцы тут же разъехались в стороны, приглашая войти в просторную кабину. Бросив в направлении, откуда только что пришла, робкий взгляд, пока еще полный надежды, Шинед шагнула в лифт.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Замысел Принца Темного Собора и его лордов-советников исполнялся из рук вон плохо. Расширить границы лабораторных исследований и успешно применять биохимические процессы на практике не представлялось возможным по нескольким причинам. Во-первых, не нашлось талантливого инженера, который сумел бы за короткий срок соорудить специальные электронные приборы для выкачивания крови безопасным для подопытных людей способом. Во-вторых, здание, которому отводилась роль крупного научного центра, не соответствовало необходимым нормам и техническим показателям. В-третьих, попытки создать гематологами формулу искусственного заменителя человеческой крови, не уступавшего по питательным характеристикам оригиналу, к успеху, увы, не привели. На эти исследования, оказавшиеся провальными, потрачено было немало времени и средств.
В-четвертых, и, пожалуй, это самое главное, не удалось собрать столько человеческого материала для успешной организации производства крови и плазмы, сколько было необходимо для растущих потребностей огромной расы вампиров. Добровольно стать частью эксперимента уговорить удалось немногих, а действовать насильственным путем было крайне неосмотрительно и даже опасно, если судить по тому, какими средствами отпора обладали люди у них имелась полиция и армия. Развязывать войну с человечеством, истинными хозяевами планеты, не входило в планы вампиров, хотя могущество бессмертных созданий и росло с каждой ночью. По крайней мере, этого не стоило делать сейчас, не в имеющихся условиях.
Хотя добровольцам из числа людей обещалось в будущем бессмертие и избавление от чудовищных болезней, даже этот сильный посул не привлекал и не увеличивал число подопытных. Да и верилось, если честно, с трудом, что после «откачки» крови, когда от человека останется лишь телесная оболочка, вампиры его произведут в себе подобных, в кровососов. Скорее всего, человек будет обманут. Лгали все. Почему же надо доверять вампирам?
Количество новообращенных, ставших вампирами по собственной воле или в результате независящих от них обстоятельств случалось и подобное, росло с каждым днем, и эту безнадежную ситуацию не удавалось взять под контроль. Темный Собор строго-настрого запретил совокупления с представителями человеческой расы, но, тем не менее, они продолжались, и плодами этой странной любви становилось все большее число «детей ночи». Даже табу под страхом смерти не останавливало особо любвеобильных и не самых законопослушных вампиров, превращавших своих смертных любовниц и любовников в существ, которые вечно будут юными.
В подобных непростых условиях чудовищном росте числа вампиров и стремительном уменьшении человеческой популяции, в среде которой смертность значительно превышала рождаемость, создание единой научной лаборатории казалось крайне, нет, просто жизненно необходимым. Небольшие частные, едва ли не запрещенные лаборатории занимались опытами по искусственному выращиванию клеток крови, которая вполне могла бы в будущем полноценно заменить человеческую кровь. Но все эти научные исследования держались на голом энтузиазме, особо никем не спонсировались, и каких-то значимых успехов в этой сфере не наблюдалось.
В общем, грандиозный план верхушки вампирской знати, судя по всему, провалился с оглушительным треском, под звуки фанфар. Для Валентина, Принца Темного Собора, это могло бы стать величайшим позором. Однако в присутствии высших чинов и своих советников, двенадцати лордов из уважаемых семейств, он старался выглядеть бодрым и вечно занятым, как будто ничего ужасного не произошло.
Между тем вину за провал всего предприятия Валентин возлагал не столько на себя, идейного вдохновителя, сколько на плечи нерадивых советников. Ведь это они должны были проследить за исполнением воли Темного Собора, на котором почти единодушно (возражал только лорд Зул) было принято решение о создании научного центра. Если Валентина не поддержало бы такое количество голосов, идее о поддержании жизнеспособности будущих поколений вампиров не суждено было бы вообще появиться на свет. Правом на принятие единоличных решений по существующему закону он не обладал. Выходит, что лорды-советники причастны к провалу не меньше верховного правителя.