Это какая-то чудовищная провокация! Перекричал ликующую толпу престарелый дедушка Ежи, после того как из второго лототрона выпало не то число, которое бы его целиком и полностью устроило.
В целом мудрый не по годам старик был прав согласно хитрому плану Ясюкевича других названий улиц и номеров домов в барабанах не было изначально
Вволюшку налюбовавшись Люсильдой, врознопляс резвящейся на весьма комфортабельной и только что отстроенной на руинах их прежнего дома площадке, семейство Качмареков, халтурно имитируя радость от расставания с Быдгощем, отправилось на поиски нового пристанища. Расстояние в тридцать километров до выделенного им под строительство участка горе-семейство преодолело пешим ходом ровно за семнадцать суток, по той простой причине, что у Вислы, как и у любой другой реки насчитывалось два берега и к какому именно и вверх по течению или ровно наоборот стоило двигаться, объяснить им никто не потрудился. И вдобавок ко всему в первые часы похода, выйдя к окраине прежде любимого им города, дедушка Ежи, не на шутку рассвирипев от мысли о творящейся по отношению к нему несправедливости, не поленился совершить административное правонарушение, в ходе которого пострадала витрина зоомагазина и видовой состав и без того внушительной фауны Быдгоща обогатился не только видовым составом, но и численностью особей, а виновник отсрочил себе и родственникам расставание с привычным ареалом обитания на пятнадцать суток.
Оказавшись, наконец, на месте, дедушка Ежи внимательно изучил выданный Ясюкевичем ордер и пришёл к выводу, что его в очередной раз околпачили получалось, что площадь участка выделенного для комфортной жизни трём почти что воспитанным интеллигентным людям в две сотни раз была меньше той площади, на которой в тоже самое время в соло проказничала безмозглая дворняга и составляла ни больше, ни меньше четыре квадратных метра, два из которых скрывались в мутных и пока ещё покрытых льдом водах Вислы. Старику немедленно захотелось хоть кому-то пожаловаться, потратив на сие нехитрое занятие не меньше четырёх квадратных метров бумаги, но вспомнив, что до прокуратуры следовало прошагать тридцать километров, да и ещё Бог знает в какую сторону, смирился, а на сэкономленных листах набросал цветными фломастерами план будущего жилища, не забыв обозначить на нём солнышко, облака, дорожку из жёлтого кирпича, ведущую неизвестно куда и к кому, и квадратную голову Влодьзимежа, выглядывающую из кривого окошка. Истратив последние силы на чертёж, дедушка Ежи возжелал отдохнуть единственным известным ему способом, для чего взял в собутыльники сына, а внука отправил на поиски материала для будущего дома, дабы квадратной голове юного Качмарека было откуда выглядывать.
Целую неделю мальчик вначале на спине, а ближе к концу на собственном горбу носил массивные брёвна, и никому из родственников и в голову не пришло поинтересоваться природой их появления. Да и зачем? Растёт жилище, да и ладно. Уже через минуту после постройки дома выяснилось, что одного этажа для троих Качмареков, не успевших отвыкнуть от предыдущих хором, слишком мало и Влодьзимежу снова пришлось отправиться в нелёгкий путь. Когда второй этаж был готов, выявилась нехватка мест для хранения стеклотары, для сушки портянок, для разгадывания кроссвордов, для личного пространства дедушки Ежи, для биллиардной, для непредвиденных случаев и для детской, в которой бы в глубоком одиночестве куковал Влодьзимеж.
Живя на последнем восьмом этаже, мальчик основательно переживал разлуку с любимыми родственниками, оставшимися на первом, но ровно до того момента, как однажды весенней ночью Висле внезапно вздумалось выйти из берегов и Влодьзимеж едва-едва не сделался сироткой. Чудом выжившие в нешуточной борьбе со стихией мудрый папаша и не менее мудрый дедушка Ежи посчитали, что во избежание рецидива неплохо было бы предпринять что-то грамотное и поменялись этажами с потомком. Но и снова огорчение Влодьзимежа было недолгим: подмытый фундамент и сто шестьдесят килограмм навалившихся могучими спинами на одну и ту же стену сделали своё дело дом покосился и через секунду рухнул. Снова оказавшись в Висле, Качмареки барахтались в холодной воде, взывая внука и сына о помощи. Струхнувший и не умевший плавать школьник бегал взад-вперёд по берегу и, приложив к уху воображаемый телефон, вызывал воображаемых спасателей, с мельчайшими подробностями описывая происходящее. Особенно смешным и красочным у ребёнка получилось передать выражение посиневшего лица престарелого дедушки Ежи. Спрятав «трубку» в карман, Влодьзимеж радостно сообщил утопающим, что помощь уже в пути и прибудет с минуты на минуту. Прекрасно знавшие о том, что никакого телефона у малолетнего негодяя нет и быть не может папаша и дедушка тем не менее обрадовались этой светлой новости, и, вместо того чтобы ещё крепче держаться за обломки дома, расслабились, захлопали в ладоши и синхронно ушли на дно.
Оставшись совсем один, Влодьзимеж стоял на берегу и пытался найти позитивные моменты в произошедшей трагедии. Их не было. Назад к людям идти было вершиной неблагоразумия:
А знаешь, Володенька, что с такими как ты делают в детском доме?.. Это были слова некогда живого и тогда уже престарелого дедушки Ежи.
Идти в лес? Вырыть землянку, снова заниматься охотой и собирательством. По утрам удить рыбу и жрать её сырой до тех пор, пока не научишься добывать огонь с помощью трения. Но как стереть из памяти проклятого деда, обронившего однажды:
А знаешь, Володенька, что с такими как ты делают вепри в диких лесах?..
А что если в лес не идти, а бежать? Быстро-быстро. Забраться на самое высокое дерево, свить гнездо, откладывать пять-десять яиц каждый день, утолять жажду утренней росой. А если очень захочется мяса отлавливать сачком пролетающих рядом с гнездом ворон и кукушек.
А знаешь, Володенька, что если очень долго сидеть в гнезде на дереве, то рано или поздно состаришься и умрёшь?..
Придя в отчаяние, Влодьзимеж принял стеничное решение разделить участь отца и деда. Зайдя по щиколотку в мрачные воды Вислы, Качмарек содрогнулся и вернулся обратно на сушу, решив повторить процедуру летом, если доживёт, конечно же, когда вода согреется, и не будет так неприятно колоть кожу.
Неожиданно Влодьзимежа окликнули. Звук, напоминавший тот, какой выпустила когда-то полногрудая пани Плужек, нашедшая в сумочке полуживую полёвку, раздался совсем рядом с мальчишкой. Обернувшись, он в нескольких метрах от себя увидал исхудавшего после долгой зимы бобра, удивительным образом напоминавшего престарелого дедушку Ежи после бани. Бобр движением головы указал следовать за ним, чему Влодьзимеж с радостью повиновался.
Ковыляя по стопам млекопитающего, Качмарек оказался у мало изученного притока Вислы, где вскоре стал частью большой и дружной бобровой семьи. С утра и до позднего вечера он тяжело трудился, валя деревья и учась питаться исключительно корой и побегами деревьев, а ночью, засыпая, терзался муками совести за то, что когда-то подленько, исподтишка разбирал хатки новых, оказавшихся не таких уж и плохими сородичей, только для того, чтобы соорудить примерно такую же, но восьмиэтажную, для сородичей старых
А папаша и престарелый дедушка Ежи всё-таки и несмотря ни на что выжили. Почерневших от невзгод и двухмесячного пребывания в далеко не тёплой воде их выловили пограничники неподалёку от берегов Швеции и отправили сначала поездом в лагерь для беженцев, а затем, посовещавшись, самолётом в Зимбабве, но это уже совсем другая история